Лeo пробормотал что-то в ответ на это удивительное предложение. Аэша засмеялась его смущению.
— И ты, Холли, также! — продолжала она. — Я сделаю это для тебя, и ты будешь вечно юным и сильным!
— Благодарю тебя, Аэша, — ответил я с достоинством, — но если в том странном месте, куда ты хочешь вести нас, можно избавиться от смерти, которая приходит за каждым человеком, — благодарю, мне не нужно этого! Мир не был так ласков ко мне, чтобы я хотел жить в нем долго! Земля — жестокая мать, она кормит детей своих камнями и утоляет их жажду — горькой водой. Кому захочется продлить надолго свою жизнь? Кто захочет нести бремя воспоминаний о прошедшей любви, о прошедших печалях и скорбях, о мудрости, которая не дает утешения?
И как не убеждала меня Аэша, я решительно отказался. Тогда она переменила разговор.
— Теперь, — обратилась «Она» к Лео, — скажи мне, Калликрат, как ты нашел меня? Вчера ночью ты сказал, что мертвый Калликрат был твоим предком. Расскажи мне подробно!
Лео рассказал ей всю удивительную историю ящика и амфоры. Аэша выслушала внимательно.
— Видишь, — обратилась она ко мне, — эта египтянка Аменартас, царственная дочь Нила, ненавидела меня так же, как я ненавижу ее, — и сама привела своего возлюбленного в мои объятья. Я убила его, а теперь он снова вернулся ко мне! Мой Калликрат, захочешь ли ты мстить мне за свою прабабку? Вот, — продолжала она, опустившись к ногам Лео и обнажив грудь, — ударь меня в сердце, кинжал у тебя под рукой, длинный и острый, отличный нож, чтобы убить такую женщину. Убей же, убей меня!
Лео взглянул на нее, протянул руки и поднял ее.
— Встань, Аэша, — печально произнес он, — ты хорошо знаешь, что я тебя не трону. Я в твоей власти, твой верный раб! Разве могу я убить тебя? Скорее я покончу с собой!
— Ты уже любишь меня, Калликрат! — ответила она, улыбаясь. — Расскажи мне что-нибудь о твоей стране, о твоем великом народе. Ты, наверное, захочешь вернуться туда, и я рада тому, что ты не можешь жить в этих пещерах. Мы уйдем отсюда, не бойся, я знаю дорогу, — поедем в твою Англию и будем жить там! Две тысячи лет ожидала я того дня, когда смогу покинуть эти ужасные пещеры и мрачный народ! Ты будешь управлять Англией…
— Но у нас в Англии есть королева! — прервал ее Лео.
— Это ничего не значит! — возразила Аэша. — Ее можно свергнуть с трона!
Мы объяснили ей, что этого сделать нельзя, что мы сами погибнем тогда.
— Странная вещь! — произнесла Аэша с удивлением. — Королева, которую любит народ! Вероятно, мир очень изменился с тех пор, как я живу здесь!
Мы попытались объяснить ей, что нашу королеву все любят и уважают, что настоящая власть находится в руках народа, что Англия подчиняется своим законам.
— Закон! Что такое закон? — проговорила она насмешливо. — Разве ты не понимаешь, Холли, что я выше всякого закона, также как и северный ветер для горы! Теперь идите оба, прошу вас! Я должна приготовиться к путешествию. Приготовьтесь и вы, да возьмите с собой вашего слугу. Не берите только ничего лишнего: через три дня мы вернемся. Ты, Калликрат, можешь поцеловать мою руку!
Мы ушли к себе. Очевидно, ужасная королева задумала отправиться в Англию. Я содрогался при мысли об этом, ведь знал, что Аэша непременно пустит в ход свою ужасную силу.
Ее гордая, честолюбивая душа захочет возместить все потери за эти долгие столетия одиночества. Умереть она не может, убить ее нельзя [10]. Что может остановить ее? В конце концов, она заберет в свою власть Британские владения, а может быть, и всю землю, ценой ужасных злодеяний сделает Англию самой богатой и цветущей империей во всем мире. После долгих размышлений я пришел к заключению, что это удивительное создание, вероятно, является орудием в руках Провидения, чтобы изменить порядки одряхлевшего мира и направить его на лучший путь.
Глава XXIIIХрам истины
Приготовления к путешествию были несложны. Мы засунули в ручной мешок смену платья и несколько пар сапог, взяли с собой револьверы, одну винтовку вместе с запасом патронов. Все остальное оставили в пещерах.
За несколько минут до назначенного времени мы вошли в комнату Аэши и нашли ее уже готовой, одетой в темный плащ.
— Идем! — сказала она.
Мы вышли из пещеры на свет Божий. На площадке нас ожидали носилки и шесть немых носильщиков. Между ними находился старый Биллали, к которому я очень привязался. Очевидно, Аэша решила, что за исключением ее, все мы пойдем пешком. Мы шли с удовольствием после долгого пребывания в пещерах. Случайно или по приказанию Аэши, но у входа в пещеру не видно было ни одного человека, исключая немых слуг, которые умели держать язык за зубами.
Через несколько минут мы переходили большую, возделанную равнину, окаймленную угрюмыми скалами, здесь полюбовались чудесной природой местности, удивительной системой орошения, придуманной народом царственного Кор. Пройдя около получаса, наслаждаясь прохладой, доносившейся к нам с моря, мы начали ясно различать вдали строения. Биллали объяснил нам, что это развалины большого города.
Даже с далекого расстояния мы могли заметить красоту руин. Город был небольшим, по сравнению с древним Вавилоном или Фивами, но стены его вполне сохранились и были очень высокие. Несомненно, что народ Кор был защищен от всякого внешнего нападения огромными скалами и утесами и выстроил эти стены только для виду и из боязни гражданских раздоров.
Стены были толстые, сделаны из камня и окружены рвом, наполненным водой. За десять минут до заката солнца мы добрались до этого рва, перешли через него по обломкам когда-то прочного моста и взобрались без труда на стену. Мое перо не в силах описать красоты пейзажа. Тысячи руин — колонны, храмы, дворцы, окруженные густой порослью кустарника, купались в красных лучах заходящего солнца. Крыши строений разрушились, но большая часть стен и колонн уцелели[11].
Прямо перед нами возвышалось что-то похожее на главные ворота города, выстроенные из прочного камня, но заросшие травой и кустарником. Парки и сады сделались непроходимыми, так что трудно было даже найти след дороги в их густой чаще. По сторонам ворот виднелись развалины. По-видимому, ни одна человеческая нога не проходила здесь тысячи лет.
Биллали сказал мне, что народ амахаггер считает этот разрушенный город проклятым. Сам он согласился идти сюда только под покровительством Аэши. Курьезно, что народ, не боявшийся жить среди мертвецов, боялся подойти к разрушенному городу.
Затем мы увидели огромное строение, которое походило на храм, с удивительными колоннами очень красивой архитектуры. Сначала мы думали, что форма колонн символизирует женскую фигуру по обыкновению древних архитекторов. На следующий день, взобравшись на откос горы, мы заметили здесь целую рощицу величественных пальм, и я понял, что архитектор заимствовал совершенство форм от грациозных пальм, или, вернее, их предков.
У фасада огромного храма наша маленькая процессия остановилась, и Аэша вышла из носилок.
— Тут была комната, Калликрат, — сказала она Лео, — где мог спать один человек. Две тысячи лет тому назад ты, я и эта египтянка отдыхали здесь, но с тех пор я не была в этих краях, — и все пришло в упадок!
Затем Аэша поднялась по полуразрушенным ступеням во двор и огляделась кругом, как бы стараясь что-то припомнить. Сделав еще несколько шагов, она остановилась.
— Здесь все по-старому! — произнесла она, дав знак немым слугам подойти ближе. Один из них подошел, зажег лампу, и мы пошли дальше. Перед нами была маленькая келья, вырубленная в стене, которая, по-видимому, была жилой комнатой для сторожей храма. В ней находился каменный стол.
Здесь мы решили отдохнуть. Устроившись возможно удобнее, поели холодного мяса, все, кроме Аэши, которая не прикасалась никогда ни к чему, кроме плодов, воды и кекса. Пока мы ели, взошла луна и своими серебристыми лучами залила всю окрестность.
— Знаешь ли, Холли, зачем я привела вас сюда ночью? — спросила Аэша, сидевшая, положив голову на руки и наблюдавшая за луной, величественно выплывшей над мрачными колоннами разрушенного храма.
— Я привела вас сюда, чтобы вы могли видеть удивительное зрелище — полную луну над развалинами Кор. Вы начали есть, — я хотела бы, чтобы ты не брал в рот ничего, кроме фруктов, Калликрат, но это придет позже. Когда-то и я ела мясо, как зверь! Ну, если вы закончили, пойдемте, я покажу вам храм и Бога, в честь которого он построен!
Мы встали и пошли. Я не в силах описать подробности всего храма, его великолепия и роскоши. Мрачные дворы, стройные колонны со скульптурными украшениями, пустынные комнаты говорили красноречивее всяких шумных улиц.
И над всем этим — мертвая тишина, тишина смерти. Казалось, только дух прошлого обитал здесь.
Как все тут было красиво и пустынно! Мы не смели говорить громко, даже Аэша смутилась перед лицом величавой древности. Мы говорили шепотом, и наш шепот перелетал от колонны к колонне и замирал вдали. Лунный свет ярко озарял развалины храма, скрывая все изъяны долгих тысячелетий. Это было чудесное зрелище. Постепенно свет луны исчезал, и мрачные тени медленно заползали в поросшие травой притворы храма, словно призраки старых жрецов, слетевшиеся в храм для поклонения божеству…
— Идите, — произнесла Аэша, пока мы не отрываясь смотрели и смотрели, — я покажу вам каменный цветок красоты, который словно смеется над временем и наполняет тоской и желанием сердце человека! — и, не ожидая ответа, она повела нас через два притвора в древний храм.
Посередине необъятного двора стояло величайшее в мире произведение искусства. На большом камне находился огромный каменный шар, около 20 футов в диаметре. А на шаре колоссальная крылатая фигура такой поразительной, божественной красоты, что когда я увидел ее, озаренную серебристым сиянием луны, мое дыхание остановилось, и сердце перестало биться в груди. Статуя была сделана из чистого белого мрамора и имела около 20.футов в вышину. Крылатая женская фигура, поражавшая красотой и нежностью форм, стояла, склонившись вперед, с распростертыми руками, словно собираясь обнять возлюбленного. Она была обнажена, хотя лицо было плотно закутано так, что мы едва могли различить ее черты. Газовое покрывало окутывало всю ее голову, два конца его падали на левую грудь, а третий развивался в воздухе позади.