— Нет. Но мы можем толкать ее перед собой, покуда не доберемся до воды, и тогда мы поплывем.
— Куда?
— Ко мне на родину. Там зимой бывает тепло. Туда, бывало, доплывали льдины, но они таяли у самых берегов. Мой народ дружелюбен и миролюбив.
Но ведь ты бежала от него!
— Да. Но думаю, что, если вернусь, меня встретят с почтением и не тронут моих спутников. Но как хочешь. Мы можем остаться.
— Это невозможно! Берег, леса и море покрыты льдом. Когда кончатся запасы еды и топлива, мы умрем от голода и холода. Впрочем, давай посоветуемся с другими.
У входа в пещеру стояла Аака.
— Наговорились? — спросила она. — Быть может, владелица этих запасов разрешит нам притронуться к пище, которую она здесь собрала в то время, как наше племя умирало с голоду?
Услыхав эти слова, Ви закусил губу.
— Аака, здесь все принадлежит тебе, а не мне, а запасы собраны из той пищи, которую давали мне. Я сложила их еще давно, когда собиралась покинуть этот край, — грустно и спокойно сказала Лалила.
Паг ухмыльнулся, но Ви сказал:
— Бросьте глупые толки и давайте есть.
Они наелись, затем Ви обратился ко всем со следующими словами:
— Наша родина похоронена подо льдом. Что нам делать? Запасов у нас мало. Медведи и волки скоро разыщут нас здесь. По-моему, нужно идти к югу, взяв с собою лодку Лалилы. Когда мы доберемся до открытой воды, мы сядем в лодку и поплывем туда, куда лед не добрался.
— Ты вождь, — сказала Аака, — мы должны подчиняться тебе. Но думаю, что путешествие в лодке Лалилы кончится бедою для нас.
Не давая разгореться ссоре, вмешался Паг:
— Нет ничего хуже худшего. Здесь мы умрем. Там мы, может быть, выживем, и, в конце-концов, хуже смерти ничего не будет.
— Я согласен с Пагом, — сказал Моананга.
Тана молчала. Она еще не оправилась от потрясений.
Фо топнул ногой и закричал:
— Мой отец вождь, и он приказал. Кто может спорить с ним?
Никто не ответил.
Все поднялись, нагрузили лодку запасенной пищей и накрыли ее шкурами убитых вчера тюленей. Поверх шкур они положили весла и куски дерева, которые смогут заменить весла. По просьбе Лалилы они положили в лодку также и ствол, из которого можно будет сделать мачту. Впрочем, что такое мачта, никто, кроме Лалилы, не знал. В заспинные мешки они сложили топливо, водоросли и шкуры, лежавшие в пещере.
Таща за собой лодку по снегу и толкая ее по льду, они пустились в путь. Впереди шла Лалила с шестом в руках и проверяла крепость льда.
Так Ви, Аака, Фо, Моананга, Тана и Паг покинули родину.
Несколько часов они волокли лодку и продвигались медленно. С берега лед казался сплошным и ровным, в действительности же был весь перерыт. Они присели отдохнуть и подкрепиться. Поев, они встали, чтобы тронуться в путь, хотя считали уже свой труд бесцельным и замыслы неосуществимыми.
— Отец, лед движется! — неожиданно закричал Фо. — Когда мы остановились, вот эти скалы были впереди нас, а теперь они сзади.
— Кажется, это так, но я не уверен, — сказал Ви.
Они заспорили.
В это время Паг куда-то исчез. Через некоторое время он вернулся и сказал:
— Лед движется. Я ходил назад. Лед разломился позади нас, и трещина полна льдинами. К берегу нет возврата.
Они поняли, что морское течение несет их к югу. Кое-кто испугался.
— Можно только радоваться. Так мы быстрее доберемся до цели, — сказал Ви.
Они продолжали тащить и толкать лодку по льду. Делали они это главным образом для того, чтобы согреться. Они трудились целый день и к вечеру пришли к такому месту, где лежал глубокий снег. Снова начало снежить. Они были вынуждены остановиться, так как сквозь хлопья не было видно дороги. Соорудили себе хижину из снега и заползли в нее на ночь.
Утром снег больше не шел. Выйдя из хижины, путешественники обнаружили, что только в отдалении, на востоке, видны снежные вершины гор, окружавшие родимый залив.
Они вышли из хижины и потащили лодку дальше. Снег окончательно затвердел, и острый киль лодки легко скользил по нему, так что продвигались они быстро.
Так шли они целый день, время от времени отдыхая. К вечеру они добрели до мягкого снега. Устав за день, они остановились, построили себе опять хижину из снега, развели перед ней костер, приготовили пищу и поели.
Утром оказалось, что снег еще мягче, чем накануне. Стоит ступить на него, как проваливаешься по щиколотку. Лодку волочить по этому снегу невозможно.
— Мы не можем двинуться ни вперед, ни назад, — сказал Ви. — Значит, нам остается только одно: не сходить с места. Но где мы находимся — я сказать не могу, и гор не видно.
Тана заплакала, Моананга смотрел с грустью.
— Да, будем сидеть на месте, покуда не умрем. Ничего хорошего не могло выйти из этого путешествия. Разве только Лалила научит нас летать, подобно птицам, — сказала Аака.
— Этого я не могу сделать, — сказала Лалила, — и мы все единогласно решили рискнуть. Смерть от нас еще далека. От холода мы можем укрыться в этой снеговой хижине, тюленьего мяса нам хватит надолго, а для питья нам послужит талый снег. Я надеюсь, что лед несет нас к югу, и мне кажется, что сегодня теплее, чем вчера.
— Разумно сказано, — заметил Паг. — Нужно увеличить хижину и ждать, что произойдет.
Так они и поступили.
После того, как работа была окончена, Паг и Моананга принялись выспрашивать у Лалилы все подробности ее поездки на север и допытываться о том, где ее родина и каково там живется. Она отвечала на их вопросы, как умела. Но Ви с нею почти не разговаривал, потому что Аака следила за ними ревнивыми глазами.
Так прошло четыре дня и четыре ночи.
За все это время произошло только одно изменение: воздух с каждым часом становился все теплее и теплее. Это им не только казалось: снег таял, и со стен их хижины капало. К концу четвертого дня они заметили позади, на западе, огромную ледяную гору.
Айсберг все увеличивался и приближался. Казалось, что его гонит на них или их гонит к айсбергу. Из этого они заключили, что лед по-прежнему движется, хотя движение его они ощутить не могли. Всю ночь раздавались ужасающие шумы, а лед под ними трещал и колебался, таял, но никто не решался выйти из хижины и посмотреть, откуда несется шум. К тому же, с севера дул сильный ветер, который совершенно заслонил луну густыми тучами.
К утру ветер стих, и солнце встало на чистом безоблачном небе. Паг отодвинул закрывавшую вход снежную глыбу и вышел. Он немедленно возвратился, молча взял Ви за руку, вытащил его наружу и закрыл выход.
— Смотри, — сказал он, указывая на север.
Ви взглянул, зашатался и упал бы, если бы Паг его не подхватил.
Не дальше, чем в ста шагах от их хижины возвышался тот самый айсберг, за которым они вчера следили. То был высокий ледяной шпиль. Наверху его, сжатый ледяными глыбами и огромными валунами, вздымался Великий Спящий!
Сомнений не было.
Солнце ярко освещало чудовище. Спящий стоял такой же, каким Ви видел его всю жизнь, только левая передняя лапа его была обломлена под самым коленом. Но Спящий был не один: вокруг него, между ледяными и каменными глыбами, лежали засыпанные снегом тела.
— Взгляни, вот старые друзья, — сказал Паг. — Узнаешь? Нгая здесь нет. Нгая Спящий растер в порошок. Но вон, видишь: Урк-Престарелый, рядом с ним Пито-Пито-Китиа там Хотоа и Уока. Как тебе нравится?
— Отвратительно!
Позади него раздался голос Ааки:
— Вы думали, что ушли от старых богов, но они гонятся за вами. Я думаю, о муж мой, что эта ледяная гора не сулит нам ничего доброго.
— Меня мало интересует, что обозначает появление этой ледяной горы, — спокойно отвечал ей Ви. — Вид, во всяком случае, омерзительный.
В это время и остальные вышли из пещеры. Моананга молчал, Тана закричала и торопливо закрыла лицо руками.
Лалила медленно произнесла:
— Гора эта грозит тем, что обрушится. Но, кажется, мы плывем быстрее, чем она.
— Это еще вопрос, — сказал Паг.
В это мгновение ледяной пик, на который они смотрели, подтаяв, очевидно, в теплой воде, задрожал и стал наклоняться к ним. Трижды наклонялся шпиль, и, наконец, медленно и плавно перевернулся. Он скрылся под водой, и с ним вместе и Спящий и все люди племени. На месте же, где поднимался шпиль, показалось его подножье — лед, усеянный громадными черными валунами.
— Прощайте, Ледяные боги! — улыбнулась им Лалила.
Вдруг Ви крикнул:
— Назад! Назад! Волна!
Он схватил Ааку за руку и отбежал. Остальные бросились за ним.
Они только успели отскочить, как место, на котором они стояли, залила волна льда и воды, поднятая перевернутым айсбергом. Волна дохлестнула до самой хижины и стала отступать. Но весь лед, на котором они безмолвно стояли, затрясся, задрожал.
Фо, убегая от волны, проскочил дальше остальных и вернулся с криком:
— Льда впереди нет, и вдалеке видна земля. Отец, смотри, там берег.
Все побежали за Фо, пробираясь по снегу, и увидали: между двумя ледяными берегами извивался поток воды. Он стремительно несся, гоня большие глыбы льда. Поток впадал в большое открытое синее море, на котором льда не было.
И за этим морем видна была земля, о которой говорил Фо; Между зелеными холмами змеилась впадающая в море река. Лесистые долины поднимались к холмам. Эту чудесную землю они все видели несколько мгновений, затем ветер нагнал туман с того места, где затонул преследовавший их айсберг, и видение скрылось.
— Это моя родина. Эта река и эти холмы мне знакомы, — сказала Лалила.
— В таком случае нам нужно добираться туда как можно скорее, — заметил Паг. — Лед верой и правдой служил нам достаточно долго. Он уже трещит и тает.
Лед действительно таял.
Его со всех сторон подмывало теплое море, на берегу которого родилась Лалила. Лед таял на глазах. Уже появились трещины.
Внезапно льдина треснула посредине, и вся хижина нырнула в воду.
— В лодку! — крикнул Ви.
Они бросились к лодке и протащили ее к самому краю льдины, где лед уже расходился. Женщины и Фо сели в лодку, затем Моананга, затем Паг. Ви держал корму, направляя нос по течению. А Лалила и Моананга доставали весла.