Фарий уловил недосказанное.
– Оси… – Его голос дрогнул. – Не думай так. Эльсиния дает мне очень многое, но не все. Она не может любить меня, не может восхищаться мною и тосковать по мне… Она – заманчивая, чудесная игрушка. А ты… это совсем другое. Я думал, что смогу быть счастливым среди ее звезд, но у меня не получилось. Я смотрел в ее горящие глаза – и видел тебя… Никакие приключения, никакая острота ощущений не смогли заменить мне твою нежность. И когда я понял это… Эльсиния перестала быть моей владычицей. Я твой, Оси! Я принадлежу тебе на все времена! Не сомневайся в этом, что бы ни случилось…
Внезапно включился звуковой сигнал тревоги. Ансон резко вздрогнула.
– Не волнуйтесь, – голос Фария звучал спокойно и собранно. – На пути у «Слатара» обнаружился странный объект.
В командном отсеке царил полумрак. Только равнодушно вспыхивали красным индикаторы. Фарий напряженно смотрел на экран. Осиан-айо замерла. Впервые за все время, что они провели вместе, Фарий не взглянул на нее. Его сосредоточенный вид тревожил Осиан-айо. Она внутренне сжалась.
На экране перед Фарием появилось цветное объемное изображение неизвестного объекта. Приборы начали его сканирование, внизу побежала строка полученных данных.
– Вес этой штуки превышает все мыслимые пределы, – поразился Фарий. – Ну-ка, рассмотрим ее поближе…
Голограмма объекта медленно росла в размерах.
Фарий услышал слабый стон и обернулся к Оси:
– Что с тобой?
Осиан-айо мелко дрожала, ее взгляд остановился. Фарий выключил назойливый сигнал тревоги и легонько дотронулся до Оси, стараясь привлечь ее внимание:
– Что случилось? Ты чего-то боишься?
– Мне показалось… – Оси задумалась, подбирая подходящие слова. – То, что там, в космосе, – живое, мыслящее. И оно наполнено злом.
– Злом? – Фарий растерялся. – Почему ты так решила?
– Не знаю, – ответила Осиан-айо, – я просто это чувствую.
– Оси, это очень маленький по величине, но ужасно тяжелый и твердый объект. Он не может быть живым. Вот посмотри.
Фарий еще увеличил объект, выявляя его структуру. Сам объект выглядел гладким и круглым, его частицы, расположенные в строгом порядке, очень тесно примыкали друг к другу. Осиан-айо не могла понять, почему ей вдруг померещилось, что из темноты за бортом «Слатара» прямо на нее смотрят желтые глаза, полные ярости. Ей стало не по себе.
– Наверняка у этой крошки есть хозяин, – заметил Фарий. – Хотелось бы знать, кто он.
– Он, наверное, потерял свою вещь, – предположила Осиан-айо.
– Потерял? – Фарий задумался. – А может быть, подкинул? Только вот зачем?
Ксения отложила книгу и задумалась. «Сиреневый аромат ночи» заворожил ее. Вспоминая дурацкую пьесу Иллариона Гусарова «Кувырок вперед», она не могла поверить, что ее написал автор романа, который она читает. Удивительно, на что иногда бывают способны люди!
С того дня, как посыльный принес ей подарок от господина Шахрова, жизнь Ксении неуловимо изменилась. Эд оставил ее в покое. Он больше не орал на нее, не рылся в ее вещах и вообще приходил домой тише воды, ниже травы. Он перестал поучать сестру, как и что ей надо делать. Его глубокомысленные тирады страшно раздражали ее, а теперь она почувствовала, что ей, пожалуй, их недостает.
Она продолжала встречаться с Филиппом. Ей не хватило воли расстаться с ним. Первый шаг они сделали, а все остальное происходило уже не так мучительно. Они создали свой собственный мир, в котором не было ни Юли, ни ребенка, ни Ганны, ни Эда, ни друзей, ни знакомых, ни соседей – никого постороннего. Только он и она.
– Ксения… – Филипп повернулся и провел ладонью по ее щеке. – Я люблю тебя.
– Меня все время кто-то зовет, – сказала Ксения. – Может быть, это ты?
– Я постоянно думаю о тебе. Я полон тобою, как морская раковина.
– Почему раковина?
Филипп наклонился и легонько поцеловал ее губы.
– Потому что ты похожа на шум моря, который живет в глубине раковины. Никто не знает, как он там очутился. Он загадочен и необъясним. Его можно услышать, но нельзя увидеть, подержать в руках… им нельзя обладать.
– Разве ты не обладаешь мной? – улыбнулась Ксения.
Филипп покачал головой.
– Никто не обладает прибоем. А тем более его шумом. Мы можем купаться в нем, подставляя себя его волнам, или слушать его. Мы можем его любить и тосковать о нем, но обладать… Разве это возможно?
– Я не прибой, – засмеялась Ксения. – Я человек из плоти и крови. Помнишь, я укололась о розу и у меня на пальце выступила кровь?
– Помню. Я полюбил тебя, как только увидел. Только не сразу это понял.
Филипп не мог насытиться близостью с Ксенией. Они только что любили друг друга, долго, страстно… а ему опять хотелось ее обнять, раствориться в ней.
– А как у тебя с женой? – спросила Ксения. – Вы спите вместе?
– Да…
У Филиппа сразу испортилось настроение. Он вспомнил глаза Юли и ее ожидание ласк, которое она старалась скрыть. Она отворачивалась и делала вид, что спит. Но Филипп чувствовал – жена мечтает, чтобы все было как прежде. Чтобы он загорался от одного прикосновения или поцелуя, чтобы они до утра занимались любовью…
Филипп с трудом заставлял себя «выполнять супружеский долг». Его всегда смешила эта нелепая фраза, и только теперь он в полной мере осознал ее значение. И он, и Юля чувствовали себя ужасно. Он – потому что заставлял себя, а она – потому что понимала это. Но… сказать ей всю правду было бы жестоко. Филипп не мог. Он был еще не готов.
– А секс? – продолжала свои расспросы Ксения. – У вас бывает секс?
– Редко…
Филиппу не хотелось говорить об этом, но Ксения не собиралась считаться с его настроением. Ей хотелось знать об отношениях Филиппа с другой женщиной, чтобы проверить свои ощущения. Будет ли ей неприятно? Вызовет ли ревность? Возмущение или боль? Она с удивлением обнаружила, что не испытывает ничего похожего. А вот Филиппу явно было не по себе от ее расспросов.
– И как это у вас происходит?
– О боже! – взорвался он. – Никак. Ужасно… Ты не представляешь себе! Я не могу говорить об этом. Не хочу даже вспоминать.
Она искренне удивилась.
– Почему?
– Знаешь, кем я себя чувствую? Последним мерзавцем…
Ксения почувствовала себя оскорбленной.
– Тогда не встречайся со мной, – бросила она. – И снова сможешь уважать себя.
– Ты не так поняла…
Она встала, накинула на себя халат и вышла на балкон. Внизу шумели старые акации, по мосту через Днепр ехали машины.
– Прости! – Филипп подошел к ней, обнял. – Я не то хотел сказать.
– Не оправдывайся. Все правильно. Из-за меня ты обманываешь Юлю.
– Не из-за тебя. Просто… так получилось. Судьба.
– Какая судьба? Скажи еще – карма!
– А что? – задумался Филипп. – Может, и так.
– Мы оба сошли с ума, – вздохнула Ксения. – Я знаю, что должна положить этому конец, но не могу. Еще эта квартира!
– Ну и что? Это мое жилье, приобретенное задолго до женитьбы, и я имею право делать здесь все, что хочу.
– Да, конечно. – Она помолчала. – Мне пора домой… Отвези меня!
– Еще рано.
Они встречались в городской квартире Филиппа. Ксении казалось, что она, как вор, забралась в чужой дом. Эта мысль не давала ей покоя.
– А куда нам идти? – уговаривал ее Филипп. – К тебе? Там твой брат. Гостиница ничем не лучше, уверяю тебя. Успокойся, пожалуйста. Это моя квартира. Понимаешь? И ты здесь не гостья, а хозяйка.
– Я так не могу.
Филипп не знал, как сделать ее счастливой. Даже в самые интимные минуты, в моменты страсти, в глазах Ксении оставался какой-то холодок. И Филипп не мог растворить его. Ни поцелуями, ни ласками, ни пылкими признаниями.
– Мы поженимся, – говорил он. – И не будем расставаться. Я сделаю все, как ты захочешь.
– А как же Юля? Твой сын?
– Юле я постараюсь объяснить… Ну не могу я без тебя! Алешка еще маленький. Вырастет, поймет.
– Ты в самом деле хочешь жениться на мне? – спрашивала Ксения.
– Да.
– Филипп, я не создана для семьи. Правда! Я не обеспечу тебе тот уют, который создает Юля. Я не собираюсь рожать детей…
– У меня уже есть ребенок.
– Я тебе не подхожу.
– Любимая, позволь мне самому решать, кто мне подходит, а кто нет. Мне уже сорок пять лет, и в жизни я не новичок.
Никакие уговоры Ксении не действовали на Филиппа.
– Хочешь, я сегодня же все расскажу Юле? – предлагал он.
– Нет! – пугалась Ксения. – Не сейчас. Может быть, у вас еще все наладится.
– Это невозможно. Я все равно уйду от Юли. У меня есть один крупный недостаток: я не умею притворяться. Та двойная жизнь, которую я веду, отнимает у меня все силы. Долго так продолжаться не может.
Ксения находилась в глубочайшем смятении. Она не могла отказаться от Филиппа. Но выходить замуж?.. Это не для нее. «Заблудшая душа»! Юлина бабушка была права, называя ее так.
Филипп отвозил ее домой, долго целуя на прощание.
– Не хочу отпускать тебя, – шептал он. – Боюсь, что не увижу больше. Каждая наша разлука для меня мучительна. А ты? Что ты чувствуешь?
Ксения отмалчивалась. Ее непреодолимо влекло к Филиппу, но… «Любовь ли это? – спрашивала она себя. – Я не знаю любви. Что это такое? Зачем говорить о том, чего я не понимаю?»
Филипп обижался. Но не подавал виду. Ему хотелось услышать от Ксении что-то нежное… А она молчала.
– Ксения? О чем ты вот так задумываешься?
У нее была привычка сидеть неподвижно и будто вслушиваться во что-то, известное только ей. Особенно в машине, когда Филипп привозил ее к подъезду и долго не отпускал домой.
– Тебе не кажется, что за нами наблюдают? – говорила она.
– Кто?
– Не знаю…
Чигоренко казалось совсем другое. «Ксения хочет побыстрее уйти домой, – думал он. – Вот и выдумывает всякие небылицы. Кто и зачем станет наблюдать за нами?»