Ксения чувствовала, как Филипп все сильнее привязывается к ней, становится все более страстным, настойчивым. Он ушел от Юли и поселился в своей городской квартире. Но Ксении не стало легче. Их с Филиппом связь была отчаянной, блаженной и непостижимой. Ни для него, ни для нее.
И только вечерами, открывая «Сиреневый аромат ночи», она уносилась мыслями далеко… в черные глубины космоса, полного неисчислимых тайн…
Лейтар смотрел на великолепный, несколько однообразный пейзаж Трикеты, где каждый сверкающий каменный пик был похож на множество других, точно таких же. Командир кортиосцев понимал, что заблудился – и не только в пространстве. А всему виной странные ощущения, преследующие его в последние дни. Суровая решимость кортиосского воина уступила место сомнениям, которые грызли изнутри душу Лейтара. «Мне только хотелось немного прогуляться, развеять неприятные мысли. Я не мог уйти так далеко, чтобы не видеть свой корабль и своих воинов!» – думал он. Однако вокруг лежали лишь несколько поваленных при посадке столбов да скрипела под ногами каменная крошка. Как Лейтар ни осматривался, он не видел корабля, который вдруг исчез, испарился вместе со всеми кортиосцами, которые на нем прилетели. Попытка связаться с пилотом не увенчалась успехом. Связь не работала. Лейтар оказался с Трикетой один на один.
Бесполезно было что-либо предпринимать. Его воины, которых он не раз водил в бой, с которыми делил подстерегающую на космических дорогах опасность, бросили своего командира! Оставили на далекой необитаемой планете одного! Как это возможно? Ведь они даже не стали искать его – просто улетели.
«Пилот никогда бы не поступил так самовольно, – подумал Лейтар, несколько остыв. – Он поднял бы корабль без командира только по приказу. И приказать ему по рангу мог лишь сам Атток или… – Хортис?»
Страшная догадка молнией пронеслась в его сознании. Да! Хортис! Разумеется, это он. Предводитель космозахватчиков давно метил на место Лейтара, мечтая стать самым близким к Аттоку, единственным и незаменимым. Слиться с Величайшим, дабы превратиться в его продолжение… Что ж, судьба предоставила ему этот шанс, и Хортис его не упустил. Он всегда обладал железной хваткой и несокрушимой волей.
Сомнений больше не осталось. Лейтар понял, что его не случайно бросили на Трикете и никто не станет за ним возвращаться.
Он ощутил пустоту. Страха не было – кортиосцы умеют справляться с этим позорным чувством. Хотя теперь, предоставленный самому себе, Лейтар мог проявить любые эмоции: недоумение, сожаление, обиду, отчаяние, слабость. Некому было судить его. У него больше ничего не осталось, кроме смерти, которая придет, чтобы освободить его из западни.
Но Лейтар не привык бездействовать, и даже сейчас, когда это не имело никакого смысла, он упорно шел вперед. Он воин и встретит свою судьбу так, как подобает бесстрашному бойцу.
После разговора с Бергом Егор Иванович заметно повеселел. Он был не из тех, кто отступает. Если обстоятельства складывались не в его пользу, Шах изменял обстоятельства. При необходимости в ход шла примитивная грубая сила. Так он действовал всю свою сознательную жизнь. Людей, которые позволяли обстоятельствам управлять собой, господин Шахров слегка презирал.
Впервые в жизни он встретил женщину, тронувшую его холодное, жестокое сердце. Он не собирался никому ее уступать. То, что Ксения встречается с Чигоренко, еще ничего не значит. Андрон тоже пытался за ней ухаживать, но не преуспел в этом.
Шахров и мысли не допускал, что у него не получится задуманное. Главное – правильно подойти к делу.
Он уже собрал и проанализировал информацию по «Геополису». Несколько уязвимых мест нашлось. Оставалось только воспользоваться нужными связями, кое с кем договориться, сделать пару звонков, и… все пойдет как по маслу. Очень скоро господину Чигоренко станет не до прекрасных дам. У него появятся другие заботы.
Егор Иванович решил, что пришла пора познакомиться с братом Ксении.
Эд Миленко выронил из рук чашку с кофе, когда увидел возле своего киоска двух здоровенных парней. Он как раз завтракал, и кусок бутерброда чуть не застрял у него в горле.
– В-вам чего, ребята? – кашляя, спросил он.
– Тебя Эдом зовут?
– Да. А что?
– Сейчас с тобой человек разговаривать будет. Выходи!
– Куда? – еще больше испугался Эд. – Я никуда не пойду! У меня товар…
– Кончай базарить! – рассердился один из парней. – Тебя сам Шах ждет.
Эду стало совсем плохо. Если уж Шах пожаловал, это неспроста. Зачем такому важному господину какой-то продавец?
Бритоголовым ребятам надоело его уговаривать. Они схватили Эда под руки и выволокли наружу.
– Вон машина! – прошипел ему на ухо плечистый парень со шрамом на подбородке. – Видишь? Пошел туда! А то понесем. Шах зря время терять не любит.
– Давай, иди! – Второй громила сильно ткнул Эда кулаком в спину.
Тот растерянно оглянулся и на не гнущихся от страха ногах поковылял к машине.
Задняя дверца черного «мерседеса» бесшумно открылась, и оттуда вышел респектабельный мужчина спортивного телосложения, с гладко выбритым, костистым, суровым лицом. Его ледяные глаза остановились на Эде.
– Твоя фамилия Миленко? – спросил он.
– А-ага… да. – От волнения у Эда пересохло во рту и язык едва ворочался.
– Ты брат Ксении Миленко?
«Ксения! Опять она! – промелькнуло у Эда в уме. – Чертова идиотка! Из-за нее меня убьют!..»
Шах недовольно сдвинул брови, и Эд, заикаясь, поспешно подтвердил, что он и есть брат Ксении.
– Она сейчас дома?
– Д-да… то есть не знаю. Можно позвонить!
Перед этим Шахров неоднократно звонил Ксении по телефону, но она не брала трубку.
– На! – Егор Иванович протянул Эду мобильник. – Звони.
Трясущимися руками молодой человек набрал номер.
– Ксюха, ты? Где ты была? Я звонил…
– Гуляла.
На самом деле Ксения никуда не выходила. Она чувствовала, что звонит Шахров, и не хотела отвечать.
– Т-ты дома будешь? – торопливо спросил Эд. – Я… забыл ключи.
– Ладно. Я затеяла уборку, – сказала Ксения. – Так что до вечера у меня есть занятие. У тебя все в порядке?
– Да… все хорошо. – Эд протянул телефон Шахрову. – Она дома.
Он хотел спросить, в чем дело, но не решился. От Ксении можно ожидать чего угодно. Лучше быть в стороне.
– Давай ключи, – Шахров сделал шаг вперед и протянул руку. – Быстро.
Эд полез в карман, вытащил связку ключей и положил их в ладонь Егора Ивановича. Он плохо соображал, что делает. Мысль о судьбе Ксении не приходила ему в голову. Главное – не попасть в немилость к Шаху.
«Слизняк!» – брезгливо подумал Шахров, отворачиваясь от бегающих глаз Эда и усаживаясь в машину.
– Поехали.
Он дал знак шоферу и даже не взглянул больше на Миленко. Два охранника прыгнули в джип и поехали следом. Эд, растерянный и дрожащий, стоял и смотрел на удаляющиеся автомобили.
– Черт бы их побрал! – чуть не плача, бормотал он. – Черт бы побрал их всех!
Через полчаса черный «мерседес» и сопровождающий его джип остановились у дома Ксении.
– Ты пойдешь со мной, – сказал Шахров охраннику со шрамом. – Понесешь коробку.
Так они и шли: впереди – Егор Иванович с огромным букетом лимонных роз, за ним – парень с коробкой в одной руке и кучей свертков в другой.
Дверь квартиры Шахров открыл ключами Эда. Это должно было показать Ксении, кто есть и будет хозяином положения. А подарки предназначались для смягчения ситуации. И какие подарки! Царские.
– Иди, – отрывисто приказал Шах охраннику, едва они вошли в полумрак прихожей. – Жди меня в машине.
Парень, ни слова не говоря, положил коробку и свертки, вышел и прикрыл за собой дверь. Шахров остался один. Он вздохнул и прислушался. Из комнаты доносились слабые звуки переставляемой посуды, пахло влагой и моющими средствами.
– Ксения Викторовна! – крикнул он.
Из-за двойной стеклянной двери в коридор высунулась голова Ксении. Ее рыжие кудри были перевязаны голубым платком, глаза удивленно расширились.
– Вы? – растерянно воскликнула она. – Что вы здесь делаете? Как вы попали в квартиру?
Егор Иванович подошел к ней и вручил цветы.
– Это вам.
В комнате, за спиной хозяйки, царил ужасающий разгром. Уборка, по всей видимости, была в самом разгаре.
– Как вы вошли? – спросила Ксения одними губами.
Она машинально взяла розы и укололась, даже не заметив этого. От злости и возмущения у нее перехватило дыхание.
– Вы прекрасны, когда сердитесь, – заявил гость, ничуть не смущаясь. – И домашняя одежда вам к лицу.
– Кто вам позволил сюда явиться?
Шахров усмехнулся:
– Я не спрашиваю разрешения. На звонки вы не отвечаете, от встреч отказываетесь. В гости не зовете. Вот я и пришел сам. Вы не обидитесь?
– Чего вы хотите? – уже спокойнее спросила Ксения.
– Вашей благосклонности… Вы покорили мое сердце.
– Шутите?
– Полагаете, я так дурно воспитан?
Егор Иванович сходил за коробкой и свертками, принес их в гостиную и свалил прямо на ковер.
– Что это? – равнодушно поинтересовалась Ксения. – Доказательства вашей симпатии?
– Угадали. Это только начало, моя дорогая. Робкая попытка изучить ваши вкусы. Собственно, это все, что я собирался сказать вам. Позвольте откланяться.
Он подошел, взял ее руку и поцеловал.
– Советую вам быть поласковее. Я не всегда такой добрый. Могу и рассердиться. И тогда гнев мой ужасен!
– Будете воевать с женщиной?
– Что вы, – глаза Шаха недобро блеснули. – Дамы неприкосновенны. А вот мужчинам придется отвечать за капризы избалованных барышень. По всей строгости. Так что… подумайте. Господин Чигоренко может пострадать по вашей вине.
Егор Иванович резко повернулся и вышел, оставив дверь открытой.
Ксения сразу же почувствовала слабость и села. Что это он сказал напоследок о Филиппе? Кто может пострадать?
Только сейчас она опомнилась и сообразила, что все еще держит в руках розы. Пришлось пройти на кухню и поставить цветы в воду. Они-то ни при чем.