— Уверен, мама очень хочет повидать Элоди и с радостью тебе поможет. Даст тебе немного передохнуть.
Белла поджала губы и посмотрела в сторону. Бен сделал глубокий вдох.
— Почему бы не пригласить ее к нам? Ну же, Белла… Иначе это все равно что отрезать себе нос назло отражению в зеркале.
Бен попытался понять выражение ее лица. То, что она сразу же не вцепилась ему в глотку, давало крохотную искорку надежды.
— Возможно… — начала она, медленно прикрыв глаза. — Но ты тоже должен быть здесь. Чтобы мы с ней не встретились наедине. На всякий случай…
Ее слова повисли в воздухе. Бен радостно кивнул, не обращая внимания на недосказанность.
— Конечно, буду. Как насчет этих выходных? Позвать их к нам?
— Их? Твоего отца тоже позовем?
Бен нахмурился.
— Ну, да. Думаю, он хочет повидать внучку не меньше, чем мама.
Белла снова отвела взгляд, сохраняя полную непроницаемость. Наконец, безразлично пожав плечами, она сказала:
— Наверное.
У Бена закружилась голова от радости. До сих пор он даже не представлял, как сильно давило на него отчуждение от семьи. Он отчаянно скучал по родным, и встреча с Фрейей напомнила ему, что они не были чудовищами и что его мать была в сильном шоке в тот день, когда они с Беллой поругались. И где-то в глубине души он чувствовал, что, возможно, его мать кое в чем была права. На Рождество Белла вела себя странно, будто избалованное дитя.
Он доел ужин, стараясь не спешить, чтобы не показалось, что он торопится поскорее добраться до телефона.
— Может, пойдешь примешь ванну, расслабишься? А я пока приберу здесь все, — предложил он, не желая, чтобы она слышала разговор. — За Элоди я пригляжу.
Она чуть задумалась, затем кивнула:
— Да, было бы неплохо. Спасибо.
Бен принялся убирать кухню, пока не услышал, как она закрыла краны и залезла в ванну.
— Мам, это я, — сказал он, едва Джо ответила на звонок.
— Бен! — по голосу Джо было слышно, что она едва не плачет.
Последовала долгая пауза, прежде чем она немного успокоилась и заговорила снова:
— Милый, как я рада тебя слышать! Как ты там, сынок?
Бен вдруг почувствовал подступающие слезы.
Собравшись с духом, он ответил:
— Хорошо, мам. В самом деле.
— А Элоди? Она как?
В голосе Джо слышалась такая тревога, что Бену стало стыдно. Это была первая внучка Джо, и ей, похоже, было боязно даже спрашивать.
— Я за тем и звоню. Мы тут подумали — не хотите с папой заехать на этих выходных? В субботу, например.
После недолгого молчания Джо ответила:
— Мы бы с удовольствием. Конечно, приедем. А Белла к этому нормально отнесется? Я не хочу ее расстраивать.
— Конечно! Она тоже хочет вас видеть. — Бен с трудом выдавил из себя ложь, но по-другому он ответить не мог.
— Тогда мы с радостью приедем. Спасибо. А во сколько?
Бен попытался припомнить распорядок дня, который Белла завела для Элоди, но никак не мог вспомнить точное время.
— Э… Где-нибудь около полудня? Мы приготовим обед.
— Замечательно! — Джо казалась взволнованной, и от этого Бен почувствовал себя еще более виноватым. — Тогда до встречи!
Бен положил трубку, жалея, что не предложил Белле сделать это раньше. Его родители были хорошими людьми, и было несправедливо наказывать их за слова, сказанные сгоряча.
— Около полудня? — голос Беллы вырвал Бена из задумчивости, и он, обернувшись, увидел глубокую хмурую морщину, пересекавшую ее гладкий лоб.
— Да. А что не так? — У Бена тут же снова сжалось сердце — можно было догадаться, что все будет не так-то просто.
Белла театрально закатила глаза:
— Да ничего. Только Элоди будет спать. Я думала, они собирались повидать ее?
Бен вздохнул.
— Они приедут повидать ее. Не думаю, что ей сильно повредит, если она один раз ляжет спать немного позднее.
— Бога ради, Бен! — фыркнула Белла. — Как это на тебя похоже! Это же не ты надрывался, чтобы приучить ее к режиму. Я не хочу, чтобы мои труды пошли прахом из-за того, что тебе так удобнее.
— Хорошо! — огрызнулся Бен. — Тогда мы сначала пообедаем, а они смогут посмотреть на девочку, когда она проснется.
Белла склонила голову набок и уперлась руками в бедра:
— Только не думай, что я буду готовить обед. Спасибо, мне хватает дел и без того, чтобы развлекать твоих родителей.
Бен почувствовал нарастающую злость: временами Белла бывала просто невыносима. Теперь, сломав лед в отношениях с родителями, он вдруг отчаянно захотел их увидеть и не мог позволить ей этому помешать.
— Я приготовлю, — Предложил он. — А ты можешь посидеть и поболтать с ними.
— Конечно. Отличная идея! Мы ведь так хорошо с ними ладим, — Белла высокомерно вскинула голову.
Бен подошел к ней и заключил в объятия, ощутив, как напряжено и неподатливо ее тело.
— Пожалуйста, Белла, не надо превращать это в кровную вражду. Они — мои родители и бабушка и дедушка Элоди. Я не хочу, чтобы они стали совсем чужими.
Он почувствовал, как Белла чуть обмякла при этих словах и подняла голову, чтобы взглянуть на него. Бен в очередной раз отметил, как же она прекрасна.
— Прости, Бен. Просто мне… мне кажется, что я не нравлюсь твоей маме, и от этого мне очень больно.
— Ты ей нравишься…
Бен сдержал желание сказать ей, что ее собственное поведение куда больше ранило его мать. Особенно то, что ей не давали увидеть внучку.
— Поэтому не думай, что кто-то хочет тебя оскорбить или относится к тебе пренебрежительно. Просто будь собой, и они полюбят тебя так же, как люблю тебя я.
Белла улыбнулась, и ее нежное личико тут же расцвело:
— Я тебя тоже люблю. Просто я вечно так устаю. Как насчет того, чтобы сегодня лечь пораньше?
Бен улыбнулся, тут же позабыв о раздражении и почувствовав прилив любви к красавице жене.
— Были времена, когда это означало совсем другое. И знаешь… Хотя я понимаю, что ты говоришь только о том, чтобы пойти спать, я считаю это прекрасной идеей.
— Кто сказал, что я говорю только о том, чтобы лечь спать? — Белла бросила на Бена шаловливый взгляд через плечо, взяла его за руку и повлекла за собой в спальню.
Глава десятая
— Боже… Я так нервничаю, что даже ладони вспотели! — Джо покачала головой и попыталась засмеяться, но не смогла. — Смешно, да?
Питер посмотрел в зеркало заднего вида, прежде чем обогнать допотопный дом на колесах, тащившийся перед ними по двухполосной дороге.
— Я бы сказал, это можно понять, если учесть, как она себя вела.
Джо с благодарностью взглянула на него. Она никогда в этом не сомневалась, но почувствовала трогательное облегчение оттого, что муж не винит ее в разрыве.
После того, как Белла с Беном сорвались с места и уехали, все Рождество она проплакала. Эмма, скрючившись, отключилась на диване, выпив полбутылки виски, чтобы снять стресс после аварии, а Питер отправился заканчивать приготовление обеда, который уже никому не был нужен, оставив Джо ронять слезы в бокал с вином.
— Все будет хорошо, — утешал ее Питер, хотя подергивание крошечной жилки на щеке и выдавало его истинное состояние.
— Нет! — рыдала Джо. — Она победила, Питер. Она хотела заполучить его полностью, и ей это удалось. Поверить не могу, что мы думали, будто нам с ней повезло и она не захочет отнимать у нас Бена… Как же я могла так ошибиться?! Ну зачем я вообще сейчас открыла свою пасть?!
Губы Питера вытянулись в суровую прямую линию.
— Это бы ничего не изменило. Если бы не зто, так что-то другое. Она просто дожидалась подходящего момента.
Джо снова залилась слезами:
— Но почему? Что мы такого сделали, чтобы она нас так ненавидела?
Питер покачал головой. В его глазах читалась холодная ярость:
— Кто его знает?
Джо высморкалась:
— И ты тоже ведь пытался быть с ней как можно приветливее.
— Я был с ней приветлив, потому что понимал, что она ждет, когда мы совершим ошибку. Я не хотел давать ей лишний повод.
Теперь все приобрело смысл — и безалкогольный глинтвейн, и подчеркнуто радушный прием.
— Что ж, тебе и не пришлось давать ей повод. Я это сделала за тебя.
Джо уткнулась лицом в платок, давая впитаться в него слезам, которые все не переставали литься. Питер положил тяжелую ладонь на ее содрогающиеся плечи.
— Просто не повезло, милая. Она застала тебя в самый неудачный момент.
— Значит, ты не винишь меня? — Джо посмотрела на него сквозь пелену слез.
Питер улыбнулся ей усталой и тревожной улыбкой:
— Конечно, не виню. Мне не в чем тебя винить.
— Только как же нам теперь быть, Питер? Не могу даже думать о том, что мы можем потерять Бена.
Питер покачал головой:
— Мы его не потеряем. Нужно просто подождать. Когда-нибудь она сменит гнев на милость. Помяни мои слова — когда родится ребенок, все прочее будет забыто.
Но на это ушло намного больше времени, чем они думали. Джо отправила открытку с извинениями за свои слова, посылала сообщения, звонила, но ответа так и не последовало. Когда родилась Элоди, они получили от Бена лишь короткое сообщение с именем ребенка, весом и подтверждением, что все в порядке.
Питер и Джо пытались дозвониться ему на мобильный, но номер, похоже, больше не использовался. Эмма тоже безуспешно пыталась связаться с Беном, и это ранило Джо даже больше, чем отказ общаться с ней и Питером. Эмма была так же озадачена и растеряна, как и родители, но из-за частых разъездов по работе у нее было не так много времени для раздумий, как у матери.
День за днем Джо не выпускала из рук телефона, молясь, чтобы раздался звонок. Ей казалось, что кто-то вырвал сердце из ее груди. С каждой неделей она все явственнее ощущала холодный страх оттого, что может больше никогда не увидеть сына.
Она думала позвонить Мэтту, полагая, что любая информация, пусть из вторых рук, была бы лучше, чем оглушающая тишина, окружавшая их. Но едва она начала набирать его номер, как ее охватили стыд и нерешительность. А что, если Мэтт знал о ссоре с Беллой и принял ее сторону? Она чувствов