.
— Какие-то проблемы, Бен? — Мэтт даже похолодел от стальной нотки в ее голосе.
Бен нервно оглянулся через плечо и чуть прикрыл дверь.
— Белла неважно себя чувствует, — он слегка поджал губы, а глаза забегали из стороны в сторону.
— Что с ней? — судя по тону Фрейи, она ни на секунду не поверила, что Белла больна.
— Ну… — Бен замялся и поднял глаза к небу, словно в поисках вдохновения свыше. — Она… э… она просто…
— Отказывается нас видеть, да? — пришла в ярость Фрейя.
— Фрейя!
Мэтт переминался с ноги на ногу, чувствуя одновременно неловкость за Бена и горечь оттого, что он позволил Белле так легко испортить их давнюю дружбу.
Вдруг волна эмоций накрыла его. Он любил Бена как брата, для него такая потеря была подобна смерти близкого человека. В каком-то смысле это было даже хуже смерти, потому что тот, кого он потерял, был жив-здоров и стоял прямо перед ним, явно не возражая против того, чтобы Мэтт совсем исчез из его жизни.
— Я ведь права? Да, Бен? — голос Фрейи вырвал Мэтта из раздумий.
Бен вздохнул и провел ладонью по волосам:
— Нет, Фрейя. Ты не права, — с трудом выдавил он. — Ей просто немного нездоровится.
— Как вовремя!
Пытаясь успокоить ее, Мэтт положил ладонь на плечо Фрейи, но та резким движением стряхнула ее.
— С тех самых пор, как вы встретились, Бен, она пытается оторвать тебя от нас. И от твоей семьи…
— С моей семьей у нее, вообще-то, проблем нет, — перебил ее Бен.
— Разве?! — взорвалась Фрейя. — Тогда за обедом ты говорил совсем другое.
Белла вдруг возникла за спиной Бена, свирепо глядя ему в затылок:
— Бен! Пожалуйста, закрой дверь! Не устраивай сквозняк!
— Привет, Белла! Ты себя хорошо чувствуешь? — выпалила Фрейя с нескрываемым сарказмом в голосе.
Повисла напряженная тишина, время словно замерло. Мэтт готов был поклясться, что слышал грохот собственного сердца, глядя, как тонкие, нежные черты лица Беллы стали вдруг суровыми. Ее глаза сузились, а подбородок чуть выдвинулся вперед. Она вышла из-за спины Бена.
— Вообще-то, нет, — сказала она с вызовом, словно предлагая им опровергнуть ее слова. — Бен, пожалуйста, закрой дверь.
Бен немного помолчал и помялся в нерешительности, потом бросил умоляющий взгляд на Мэтта и Фрейю:
— Мне очень жаль, ребята. Может, в другой раз, а?
Мэтт печально кивнул и начал разворачиваться, но Фрейя не собиралась сдаваться без боя:
— Другого раза не будет, Бен! Разве ты не видишь, что она творит? Ради бога, да будь же мужиком! Мэтт — твой самый старый друг, а ты обращаешься с ним, как с дерьмом! Позорище!
Она взяла Мэтта за руку, и они вместе ушли, оставив Бена смотреть им вслед. Когда они дошли до конца дорожки, дверь захлопнулась с ужаснувшей Мэтта решительностью.
Они молча шли к станции метро. Свинцово-серое небо и нерешительно накрапывавший дождь идеально дополняли их мрачное настроение. Они крепко держались за руки, словно ища друг у друга поддержки, ошеломленные произошедшим. Мэтт почувствовал, что Фрейя с тревогой поглядывает на него, и вдруг ощутил прилив любви к ней. Она была такой верной, такой доброй, такой разумной в сравнении со вспыльчивой Беллой. Теперь, когда Бен исчез из его жизни, она будет нужна ему больше прежнего. Стоя на платформе станции, он притянул Фрейю к себе и обнял.
— Я люблю тебя, — прошептал он ей на ухо. — Спасибо, что ты всегда рядом.
Он почувствовал, как она кивнула, прежде чем отстраниться. Она посмотрела на него глазами, полными слез:
— Я так тебе сочувствую, Мэтт. Понимаю, как тебе сейчас больно.
Мэтт с трудом проглотил комок в горле и кивнул:
— Мне немного жаль Бена. У меня хотя бы есть ты. А у него — только она, а она так… ужасна.
— И ребенок, — добавила Фрейя. — У него есть еще Элоди, не надо об этом забывать. Возможно, рождение ребенка все меняет, и ему просто хочется замкнуться в своем маленьком семейном мирке.
— Разве мы стали бы такими? Не думаю. Мы бы захотели делиться этим с родными, с друзьями. Ей же просто хочется, чтобы он полностью посвятил себя только ей.
Фрейя улыбнулась:
— Я тоже не думаю, что мы стали бы такими. Но, наверное, есть только один способ это проверить…
— Ты это о чем? — нахмурился Мэтт.
Фрейя игриво шлепнула его:
— Какой же ты глупый, Мэтт! Я о том, что не пора ли и нам завести ребенка?
Когда до Мэтта дошло, он расплылся в улыбке. Раньше он не чувствовал, что готов к этому. Был слишком занят карьерой, зарабатыванием денег, весельем. Но, глядя в открытое, доверчивое лицо Фрейи, он внезапно осознал, что больше всего на свете хотел бы увидеть собственное отражение в глазах их ребенка.
— Хорошо, — сказал он. — Вернемся домой и приступим?
Глава тринадцатая
Бен закрыл дверь, когда Мэтт и Фрейя дошли до конца дорожки. Задержавшись на долю секунды, чтобы собраться с мыслями, он повернулся лицом к Белле, в бешенстве смотревшей на него. Он почти физически ощущал жар, волнами исходивший от ее яростно сверкавших огромных темных глаз.
— Значит, ты обедал с Фрейей, так? — она скрестила руки на груди. — Мне ты, видимо, забыл об этом сказать.
— Я не забыл об этом сказать, Белла. Просто я знал, как ты к этому отнесешься, поэтому специально не стал говорить. В любом случае мы этого не планировали. Я просто столкнулся с ней на улице, и мы перехватили по сэндвичу. Только и всего.
Белла еле удержалась, чтобы не топнуть ногой.
— Только и всего?! Ты за моей спиной обедаешь с другой женщиной и жалуешься ей на меня!
Бен на миг прикрыл глаза, ощутив вдруг огромную усталость. Он вспомнил потрясенное выражение лица Мэтта, когда его прогнали с порога.
— Для начала, Фрейя — это не «другая женщина». Я давно ее знаю, и она мне скорее как сестра. И я не жаловался на тебя.
Белла выпятила нижнюю губу:
— Тогда что она имела в виду, когда говорила о твоей семье и о том, что у меня с ними проблемы?
Бен ответил не сразу:
— Просто она была очень удивлена, узнав, что мама и папа тогда еще не видели внучку.
Лицо Беллы чуть смягчилось.
— Почему ты ей об этом сказал?
Бен вздохнул:
— Потому что она спросила. Честное слово, Белла, ты делаешь из мухи слона.
— Ну… Просто мне не нравится мысль о том, что ты обсуждаешь меня за моей спиной. Впрочем, — продолжила она, явно желая сменить тему, — я оказалась права, и Мэтту с Фрейей я действительно не нравлюсь. Ты сам слышал, как она со мной разговаривала.
Дерзкие нотки в ее голосе сменились на торжествующие.
Бен подумал, но не стал говорить, что по своим меркам Фрейя проявила удивительную сдержанность. Он хотел броситься за ними, извиниться и объяснить, что для него встреча с ними обернулась бы бранью, ворчанием и долгой ссорой.
Перед их приходом Белла закатила жуткий скандал с воплями и плачем, утверждая, что она плохо себя чувствует, а он, как всегда, ставит своих приятелей выше нее и Элоди. Никакие убеждения и мольбы с его стороны не в силах были его успокоить, и он постоянно поглядывал одним глазом на часы, зная, что друзья должны вот-вот прийти, а другим — на бьющуюся в истерике жену. В конце концов у него не осталось иного выбора, как пообещать ей, что он отошлет друзей обратно, хотя для него это было словно удар ножом в сердце. Он любил Мэтта. И Фрейю он тоже любил. Но Белла была убеждена, что в его жизни недостаточно места одновременно и для них, и для нее.
Он провел ладонью по лицу.
— Ну, теперь они ушли, и ты можешь вернуться в постель и спокойно поспать, пока твое недомогание не пройдет.
Белла тут же просветлела, все следы прежних слез и страданий тут же испарились.
— Нет, все хорошо, — радостно ответила она. — Мне уже намного лучше.
Домашний телефон звонил вовсю, когда Бен вошел в кухню. Белла спокойно сидела у стола, уткнувшись в мобильный, а Элоди лежала на деревянном настиле манежа, радостно гуля и хватаясь за погремушки и зеркальца, развешанные над ней.
— Почему ты не берешь телефон, милая? — спросил он, хватая трубку.
Экран показывал, что звонит его мать. Белла улыбнулась ему, но не ответила. Бен вздохнул и нажал на кнопку, чтобы принять вызов.
— Привет, мам! Как ты?
Голос Джо звучал приглушенно:
— Привет, милый. Прости, что звоню…
— Глупости! — Бен нахмурился, предчувствуя дурные вести. — Все хорошо?
— Нет… — Джо замолчала, чтобы сдержать рыдания. — Бен, я в больнице. У твоего папы сердечный приступ.
Колени Бена подогнулись. Опустившись на кухонный стул, он пытался осмыслить слова Джо:
— Сердечный приступ?
— Да, — он услышал, как на другом конце провода Джо шмыгнула носом.
— Боже! Сильный? — Бен украдкой бросил взгляд на Беллу, которая наблюдала за ним, нахмурив брови.
Джо снова расплакалась:
— Не знаю, но, кажется, все очень плохо! Бен… Что мне теперь делать?
Бен подавил желание расплакаться и выпрямил спину. Ему нельзя было падать духом. Он должен был помогать матери.
— Так… Не беспокойся. Я приеду, как только смогу. Какая больница?
— В Ипсвиче.
— Хорошо. Возьми себе кофе, я буду через пару часов. Эмма уже знает?
— Нет, пока нет. Мне нужно ей позвонить.
— Я сам позвоню, — сказал Бен, чувствуя гордость и облегчение оттого, что мама сначала обратилась к нему. — Потом подберу ее и привезу.
— Спасибо, милый. Будь осторожен на дороге… но поторопись.
Бен почувствовал, что ему очень хочется побыстрее оказаться рядом с матерью, защитить ее.
— Хорошо. Я люблю тебя, — сказал он и повесил трубку.
— Что случилось? Что-то с твоим отцом?
Белла встала. Ее глаза казались огромными на резко побледневшем лице.
Бен кивнул, прикусив губу, чтобы сдержать все еще рвавшиеся из глаз слезы. Белла подошла и обняла его. Он чувствовал, как она дрожит, и даже в этом состоянии паники его тронуло, что она так близко приняла произошедшее.
Бен сделал глубокий вдох.