Бен поцеловал Элоди в макушку и с усталой улыбкой посмотрел на Шарлотту:
— Я постараюсь.
Шарлотта знала, что он этого не сделает, но она хотя бы постаралась его уговорить.
— Что ж, как я сказала, можешь звонить мне в любое время, днем и ночью.
— Спасибо, — Бен пригнулся и прошептал что-то на ухо Элоди.
— Пока! — крикнула Элоди, энергично помахав рукой Шарлотте.
Шарлотта обернулась и помахала им в ответ, жалея, что не может схватить их обоих в охапку и увезти с собой:
— Пока, Элоди! До свидания, Бен.
Глава тридцать третья
Я вынула сумочку из-под стола, вышла в коридор и увидела Маркуса, выходившего из своего кабинета.
— Ты домой? — спросил он, указав на мою сумочку.
— Да, — кивнула я. — Обещала быть дома вовремя, чтобы уложить ребенка спать.
Маркус улыбнулся:
— Я всегда стараюсь сделать так, чтобы мой уже давно спал к моменту моего возвращения и мне не приходилось этим заниматься.
Я подняла брови:
— И почему меня это не удивляет? В общем, увидимся завтра.
— Да, до завтра. Кстати, ты переговорила с Лео Фоксом?
— Да, все в порядке, — весело заверила его я, вышла из офиса и облегченно вздохнула.
Я позвонила Лео еще утром и сказала, что передумала, предложив встретиться в обед.
— Так… У меня, правда, уже назначен на сегодня обед, но я могу его перенести, — насмешливо протянул Лео, и я представила себе его похотливую улыбку.
Когда я доехала до его дома на такси, он уже ждал меня. Я подняла руку, чтобы постучать в дверь, но костяшки моих пальцев не успели коснуться дерева, как дверь распахнулась, и Лео затащил меня внутрь.
Я не успела даже перевести дух, как он прижал меня к стене и задрал юбку. Под ней ничего не было — я знала, что ему это нравится. Поэтому он сразу же вошел в меня и двигался уверенно и быстро, пока не кончил с громким стоном, оставив меня беззвучно глотать воздух.
Ошеломленная и напуганная, я одернула юбку и выдохнула, взглянув на него. Мои ноги дрожали, но впервые при встрече с Лео дело было не в его сексуальной удали.
Лео улыбнулся и провел пальцем по моей щеке с видом льва, осматривающего добычу.
— Вот видишь? Ты же не хочешь от этого отказаться?
— Нет, — честно призналась я.
Секс с Лео был непредсказуемым, опасным и волнующим, и на него легко можно было подсесть. Но он сам все больше начинал меня пугать, и его реакция на мою попытку немного отстраниться заронила семя сомнения, которое, как я понимала, теперь станет только расти.
Выхода не было. Он четко дал понять, что если я перестану с ним встречаться, то он устроит мне серьезные проблемы на работе. Да, для него это тоже создаст некоторые трудности, но у меня не было уверенности, что он не рискнет. Хуже того, я не могла поручиться, что он не создаст мне проблемы дома, рассказав Бену правду об Элоди. Мне нужно было делать все возможное, чтобы его ублажить.
Лео пригнулся и поцеловал меня.
— Это было намного лучше, чем скучный обед, который был у меня назначен. Повторим завтра. В следующий раз я не буду так спешить, и мы можем попробовать новые… игрушки, — закончил он с опасным блеском в глазах.
Я не сразу кивнула, догадываясь, о каких игрушках шла речь, поскольку наши отношения все больше приобретали оттенки садомазохизма.
— Конечно.
Другого ответа я дать не могла, если хотела сохранить существующее положение.
В поезде до Суррея я смотрела невидящим взглядом в окно на проплывающие пейзажи, размышляя о том, как я угодила в такую беду. Я была замужем за мужчиной, которого презирала, но который был мне нужен, чтобы ухаживать за ребенком. У меня был фантастический секс с другим, в котором я физически нуждалась, но который пугал меня. А тот единственный мужчина, которого я любила и желала превыше других, был мертв и лежал в могиле.
Я знала, что с Лео у меня будущего нет, да и не хотела такого будущего. Ему будет неинтересно быть отцом для Элоди или хотя бы верным мужем. Я помнила старую присказку о том, что когда мужчина женится на своей любовнице, то он создает вакансию. Я даже не была уверена, что он считает меня своей любовницей. Он был красив, энергичен и до неприличия богат, поэтому мог выбирать себе женщин по собственному вкусу, и меня втайне возбуждало то, что он, похоже, хотел именно меня. Хотя бы и только ради секса.
Я подумала о Бене, ждавшем меня дома вместе с Элоди. Он был полной противоположностью Лео. Нервный, сентиментальный и слабый. Но он был хорошим отцом, и в его преданности Элоди не было никаких сомнений. Я в миллионный раз представила себе, каково ему будет узнать правду, и не сомневалась, что она его убьет. Нужно было сделать все возможное, чтобы он никогда не узнал. Если для этого надо будет по-тихому встречаться с Лео, значит, так тому и быть. По крайней мере, я хоть что-то от этого получу.
Когда я приехала домой с вокзала, небо уже начало темнеть. Я ненавидела осень. Всю жизнь ненавидела. Наверное, из-за того, что именно осенью из моей жизни исчез отец, и с тех пор она ассоциировалась у меня с несчастьями и унынием. В ближайшие месяцы не приходилось ждать ничего хорошего до самой весны, несущей с собой новое начало и солнечный свет.
Войдя в дом, я услышала, что Бен и Элоди сидят на кухне. Она что-то болтала во весь голос, а Бен время от времени вставлял «хм» или «ого!», когда она переводила дыхание.
Они оба посмотрели на меня, когда я вошла: Элоди, перепачканная кусочками вареного яйца, с широкой и довольной улыбкой, Бен — с настороженной. Я подошла к дочке, подняла ее на руки со стула и покрыла ее лицо поцелуями, наслаждаясь запахом ее шелковистых волос. Потом я подошла с нею к Бену и поцеловала его в щеку.
— Ты сегодня рано. Второй день подряд, — при этом он дотронулся до затылка, и я поняла, что он подумал о прошлом вечере.
Наши взгляды на секунду встретились, и я отвела глаза, подавив раздражение от его испуганного вида. Боже! Так кто угодно может решить, что я — какое-то чудовище.
— Да, я сейчас почему-то так скучаю по Элоди… Решила, что будет замечательно приехать домой вовремя, чтобы искупать и уложить спать.
Я села в кресло в кухне и обняла Элоди. Она сунула в рот палец и прижалась ко мне так нежно, что у меня сжалось сердце. Я почувствовала на секунду такой прилив любви к ней, что попыталась представить себе, каково бы было нам жить только вдвоем, если бы я отказалась от работы ради ухода за ней.
С деньгами проблем не было, так что это было вполне возможно. Но в то же время я подумала, какая это была бы скука, если бы моей единственной работой было постоянно развлекать ребенка, не имея возможности отвлечься с Лео. Нет, как бы мне этого ни хотелось, так не будет.
— Ну, как прошел день? — посмотрела я на Бена, который начал готовить ужин. — Тебя не было дома, когда я звонила.
Я несколько раз пыталась дозвониться, но по домашнему номеру никто не отвечал. Меня всегда раздражало, когда я звонила, а их не оказывалось дома, и мы прежде часто ссорились по этому поводу.
Я увидела, как плечи Бена напряглись.
— А… Нет, нас не было дома, извини. Мы были в парке. Потом в городе — нужно было кое-что прикупить.
— В парке было весело? — спросила я у Элоди, которая начала ерзать у меня на коленях.
Она энергично закивала:
— Лошадка!
Ах да. Вспомнила. В парке было множество отличных качелей, но ей всегда нравилась та скучная маленькая лошадка-качалка. Стоило ей сесть верхом, и оторвать ее было невозможно. Любые мысли о том, чтобы оставаться дома и ухаживать за девочкой, мгновенно испарились.
— Шарли! — добавила Элоди, глядя на меня, как будто я должна была знать, что она имеет в виду.
— Шарли? — ответила я без интереса. — Так зовут твою лошадку?
Элоди театрально нахмурилась и покачала головой.
— Нет! — скуксилась она. — Глупая мама.
Я бы не придала значения ее словам, если бы краем глаза не заметила, как Бен вскинул голову. Я с любопытством посмотрела на него. Он, казалось, затаил дыхание, а все его тело застыло.
— Тогда кто это? — спросила я у Элоди как можно более небрежным тоном.
Она сползла с моих коленей на пол и подошла к Бену, обвив руками его ногу и беззаботно прижавшись к нему. Он стоял как вкопанный.
— Папа дружит с Шарли.
Она слегка кивнула, довольная своей маленькой речью. Для своего возраста она отлично говорила. Произнеся первое слово всего в восемь месяцев, она с тех пор не умолкала.
Последовало долгое напряженное молчание.
Я ждала, что Бен поправит или уточнит слова Элоди, но он этого не сделал. Он просто стоял спиной ко мне и смотрел в кухонное окно. Я видела его отражение в сумерках — его лицо было мертвенно-бледным.
— Шарли часто здесь бывает? — спросила я наконец, стараясь сдержать гнев в голосе.
Я не могла поверить, что она была здесь, в моем доме. Что он скрывал это от меня.
Бен глубоко и шумно вдохнул, потом неохотно повернулся ко мне.
— Нет. Сегодня был первый раз. Я не знал, что она придет.
Хнычущий, умоляющий тон его голоса снова раздул во мне искорку гнева.
— Только не ври мне, Бен! Ты что, держишь меня за идиотку?!
Глаза Бена широко раскрылись, и он автоматически протянул руку, чтобы погладить Элоди, которая сердито смотрела на меня.
— Не кричи, мама! — приказала она, строго погрозив пальцем.
Я чуть помедлила. Элоди никогда прежде не видела наших ссор. Обычно я тщательно оберегала ее от этого, но перед глазами словно встала красная пелена, и я не смогла сдержаться.
— Заткнись! — рявкнула я. — Если я хочу кричать, я буду кричать! Идем, Элоди, искупаемся перед ужином, а потом мы с папой закончим разговор.
Я многозначительно посмотрела на него, потом взяла Элоди за руку и потащила к дверям.
— Папа меня купает! — захныкала она, поворачиваясь к Бену и пытаясь вырвать свою руку из моей.
— Нет! — я нагнулась и подхватила ее на руки, но она тут же принялась изворачиваться.