Лимузин, который вызвал Лео, еле тащился через лондонские пробки, и я скрежетала зубами от беспокойства. Я и забыла, что добраться из восточной части Лондона в западную было такой трудной задачей, даже когда час пик вроде бы должен был миновать, и пожалела, что не поехала, как обычно, поездом. Моя машина была припаркована на вокзале в Суррее, поэтому мне все равно сначала надо было добраться туда.
— А более быстрого пути нет? — спросила я у водителя, когда мы остановились на очередном светофоре.
— Это и есть самый быстрый, — ответил он с тягучим восточноевропейским акцентом, равнодушно глядя в зеркало заднего вида.
Я вздохнула и откинулась на обитое бархатом и кожей сиденье, постукивая пальцами по колену. Я посмотрела в «поиск друзей». Бен только подъезжал к дороге М25, поэтому я еще успевала добраться домой до него, если не будет новых задержек. Больше от меня ничего не зависело, поэтому на мгновение я прикрыла глаза и сделала глубокий успокаивающий вдох, пытаясь отгородиться от всего, что меня окружает, и расслабиться…
Я резко проснулась и выпрямилась.
— Где мы? — спросила я, в панике оглядываясь, чтобы определить, куда нас занесло.
Я не узнавала проносившиеся мимо дома и поля, хотя в темноте их все равно было трудно различить.
— Была авария. Пришлось стоять в пробке, потом искать объезд. — Водитель даже не пытался оправдаться, и этот монотонный голос просто взбесил меня.
— Господи! Неужели вы не могли заранее ее объехать? Разве на эту штуку не приходят такие оповещения? — я показала на электронную карту на приборной панели.
Вместо ответа водитель пожал плечами и неопределенно махнул рукой.
Мне хотелось орать. Трясущейся рукой, едва отваживаясь посмотреть, я нажала кнопку на телефоне. Огромные цифры показали на экране время — 21:25.
— Черт! — пробормотала я, в отчаянии тыкая в «поиск друзей».
Во рту у меня пересохло — я увидела, как зеленый кружок, обозначавший местонахождение Бена, беспечно подполз к нашей улице и остановился возле дома.
Глава тридцать шестая
Бен нажал на кнопку брелока, открывавшего электрические ворота, и нахмурился, въехав на пустую дорожку. Его тут же охватило беспокойство. Где машина Беллы? Сам дом был погружен в темноту, если не считать охранного освещения, включавшегося по таймеру. Мысли его перепутались, сердце бешено заколотилось. Не было никаких признаков присутствия Беллы. Неужели она все же сама поехала в больницу? Это казалось маловероятным, учитывая, в каком состоянии она звонила. Или ее машину угнали? Каким бы ни было объяснение, он понял, что что-то неладно. Он это чувствовал.
Оставив спящую Элоди в машине, он открыл входную дверь и оказался в доме. Не закрывая дверь, он на цыпочках вошел в прихожую, чувствуя от страха прилив адреналина. Он посмотрел на пульт управления сигнализацией и нахмурился, увидев, что она все еще включена. Он ввел код и стоял неподвижно, вслушиваясь в поисках хоть каких-то признаков жизни в доме. Кроме легкого пощелкивания и жужжания системы отопления, он не услышал ни звука.
Все еще не уверенный, что Беллы нет дома, он ходил из комнаты в комнату, разыскивая ее, пока не вспомнил, что во время звонка ему показалось, что она говорит из ванной. Он поднялся по лестнице, перескакивая через ступеньки, и ворвался в ванную. Но, как и в других комнатах, там было пусто и темно. Бен встал, скрестив руки на груди, и в замешательстве начал оглядываться. Все это было очень странно.
Осмотрев все комнаты еще раз и убедившись, что ее нет в доме, Бен вышел в сад, напряженно вглядываясь и вслушиваясь в поисках движения. Вдруг что-то треснуло и зашевелилось в кустах, и он испуганно вздрогнул.
Без малейшего желания, но понимая, что другого выбора у него нет, он как можно бесшумнее двинулся на звук. Когда до кустов оставалась всего пара метров, что-то выскочило на него, и он инстинктивно отпрыгнул назад, потерял равновесие и неловко шлепнулся на сырую траву. Мимо него, жутко сверкая глазами в лунном свете, пробежала крупная лиса и исчезла за живой изгородью в соседнем саду.
Тяжело дыша от испуга, Бен с трудом поднялся и отряхнулся, все еще пытаясь понять, что происходит. Белла определенно была дома, когда звонила ему, и ее голос был по-настоящему встревоженным. Ей было больно. Так куда же она подевалась? Должно быть, сама поехала в больницу. В таком случае почему она не позвонила ему и не попросила встретить ее там?
Он вернулся в дом и закрыл заднюю дверь, оглядываясь и пытаясь понять, что делать дальше. Смутное сомнение стало закрадываться в его голову. Он медленно двинулся обратно в прихожую, пытаясь разобраться, что же не дает ему покоя.
Подойдя ко все еще открытой передней двери, он понял, в чем дело. Свет был выключен. К тому времени, когда она звонила ему, уже должно было стемнеть, и даже если она уехала в больницу, она не стала бы перед этим бегать по дому и выключать свет, особенно если она торопилась или ей было больно. Она и так-то часто забывала гасить свет и легко могла оставить в доме полную иллюминацию, если они вечером куда-нибудь уезжали.
С тошнотворной медлительностью к Бену пришло четкое понимание: Белла лгала. Ее даже и дома-то не было, когда она позвонила. Она просто хотела сорвать его поездку к Джо и заставить его вернуться домой, где могла бы продолжать мучить его, обращаясь как с рабом, распоряжаясь им по своему усмотрению.
Он тяжело опустился на ступеньку крыльца и закрыл лицо руками. Всю дорогу из Саффолка он представлял себе, как теперь изменится его жизнь. Как этот случай поможет Белле понять, насколько он ей нужен. Он даже воображал, будто она встретит его с распростертыми объятиями и благодарной улыбкой.
Ему и прежде бывало плохо. Очень плохо. Но ничто не могло сравниться с тем полнейшим унижением и болью, которые он испытывал сейчас. Все удары, которые она нанесла, все те случаи, когда она причиняла ему боль и издевалась над ним, все это меркло в сравнении со смертельным ударом, который она нанесла теперь. В его сознании словно что-то переключилось. Он даже плакать больше не мог. Он пересек болевой порог и не мог вернуться назад.
Он посмотрел на свой телефон, решая, как поступить. Подумал было позвонить ей, но ему было невыносимо слышать ее голос. Она лгала как дышала. Она бы наверняка придумала какое-нибудь нелепое объяснение своему поведению, но он не собирался дать ей снова одурачить себя. Только не сейчас. И никогда больше.
Он начал пролистывать список контактов и остановился на номере Лео, любовника Беллы. Он переписал его в ту ночь, когда чинил ее телефон, почему-то догадываясь, что однажды он может понадобиться. Он совершенно не сомневался в том, где она провела этот вечер и откуда звонила ему, умоляя вернуться домой и позаботиться о ней. Он нажал на номер, пока не передумал.
— Лео Фокс, — протяжно ответил низкий голос в трубке.
Бен прикрыл глаза и сделал глубокий вдох:
— Это Бен. Бен Гордон.
Последовала долгая пауза.
— Простите, это имя мне не знакомо. Должно быть, вы ошиблись номером, — в голосе Лео уже сквозила скука.
— Муж Беллы. — Бен подождал, пока его слова дойдут до собеседника. — Она у вас?
Последовала короткая пауза, за ней ответ:
— Нет. Уехала пару часов назад.
Хотя он был уверен, что Белла была у Лео, услышанное подтверждение стало для него ударом. Он почувствовал привкус желчи во рту. Открыл рот, чтобы заговорить, но не смог произнести ни слова.
— Послушай, приятель, — сказал Лео. — Меня не интересуют ваши отношения. Но она держит тебя за дурака. Тебе нужно собраться и проявить хоть немного самоуважения.
Бен хватал ртом воздух. Боль и гнев лишили его дара речи. Знать о том, что у Беллы был роман с этим типом, — это одно дело. Но то, что она обсуждала с ним недостатки Бена, выводило унижение на новый уровень. Наконец он нашел в себе силы заговорить.
— Ты ничего обо мне не знаешь, поэтому не смей говорить мне, что делать и чего не делать!
Глубокая и жгучая ярость кипела в нем, и он был рад, что Лео не стоит прямо перед ним, иначе ему было бы несдобровать.
— Вообще-то, — ответил Лео, зловеще растягивая слова. — Думаю, ты удивишься, но я знаю о тебе всё, приятель. Даже больше, чем ты сам о себе знаешь.
— Чушь! — выпалил Бен, которым овладела ненависть к этому заносчивому мерзавцу.
— Да? Чушь, говоришь? Для начала, как насчет того, что я знал твоего отца?
— И что?
Бену захотелось бросить трубку. Он не желал слушать, что ему скажет Лео. Да и вообще — звонить ему было ошибкой.
— Но, конечно же, я знал его не так близко, как Белла…
Что-то в его голосе заставило кровь в жилах Бена похолодеть, хотя он и отказывался признаться себе в этом.
— Конечно она его знала! Он был ее свекром.
Лео рассмеялся, и Бен услышал, как тот закуривает. Где-то в глубине сознания он отметил, что от Беллы иногда пахло табачным дымом, когда она возвращалась домой.
— И не только, — сказал Лео, нарочито медленно выпуская дым.
От потрясения у Бена отвисла челюсть.
— Да ладно! — продолжил Лео, не дождавшись от Бена ответа. — Серьезно, приятель! Только не говори, что ты никогда не подозревал.
Бен прикрыл глаза, словно это могло как-то заставить эти слова исчезнуть, будто он никогда их не слышал.
— Нет, — услышал он собственный хриплый шепот. — Ты лжешь.
— Ты же знаешь, что не вру. Она сошлась с тобой только для того, чтобы отомстить ему за то, что он ее бросил.
У Бена вдруг сдавило грудь. Он понимал, что должен прекратить разговор с Лео, пока тот не нанес новый удар.
— Я кладу трубку, — прошипел он, ошеломленный услышанным.
Трясущимися пальцами он потянулся к кнопке сброса звонка, но не успел этого сделать, и до него донесся крик Лео, наносившего последний удар:
— И чтобы заставить его платить за ребенка! Это даже не твой ребенок, приятель, а твоего отца!
Звонок прервался, и Бен потрясенно уставился на трубку, не в силах осознать услышанное.