— Можно подумать, я какая-то индейка!
Джо удивленно посмотрела на нее:
— Ну, в таком случае в жизни не видела более очаровательной индейки.
Повисла неловкая пауза. Джо и Бен внимательно наблюдали, как Белла примет этот комплимент.
— Ладно, — в конце концов сказала она. — Мы так и будем здесь стоять весь день или войдем внутрь?
Беспокойство Джо усилилось. С чего это Белла стала такой колючей? Она решила, что во всем виновата беременность, и рассмеялась, — как она сама понимала, фальшиво:
— Ну конечно же! Заходите. Питер на кухне.
Бен снял куртку и повесил ее на вешалке в прихожей, потом повернулся к Белле, чтобы помочь ей снять пальто.
— Не надо! — бросила она, отстранив его руку. — Мне холодно.
На мгновение Джо уловила взгляд Бена. В его глазах читалась полная обреченность, которая ей совсем не понравилась.
— Посмотри, кто к нам приехал! — весело сказала она, входя на кухню, где Питер увлеченно помешивал глинтвейн на чугунной плите.
Он варил глинтвейн на Рождество каждый год, и каждый раз все притворялись, будто им нравится это пить. Давным-давно уже упущено то время, когда еще можно было сказать ему, что напиток получается отвратительный. Хорошо еще, что можно было перебить этот вкус домашними пирогами с мясом.
Питер вытер руки полотенцем и повернулся к Бену и Белле:
— Привет! Счастливого Рождества!
Джо с интересом наблюдала, будет ли ответ Беллы таким же колючим, но, к ее удивлению — и раздражению, — Белла обняла Питера и посмотрела на него снизу вверх:
— Счастливого Рождества, Питер! Глинтвейн пахнет просто божественно… Я уже начинаю жалеть, что мне нельзя.
Питер покраснел и бросил испуганный взгляд на Джо, потом откашлялся:
— Ну, тогда ты будешь рада услышать, что тебе его можно. Зная, что ты не пьешь, в этом году я сделал безалкогольный.
— Разве?! Ты об этом не говорил! — к собственному удивлению, Джо вдруг разозлилась на Питера.
Но то ли Питер этого не почувствовал, то ли предпочел не обращать внимания. Взяв один из бокалов, стоявших в ряд на светлой гранитной столешнице, он щедрой рукой налил Белле порцию глинтвейна. Белла приняла бокал с благоговейным блеском в глазах, словно это был золотой кубок.
— Как чудесно… — тихо сказала она, сделав глоток и взглянув на Питера поверх бокала.
Джо внимательно наблюдала за ней и обратила внимание, как с каждым глотком Белла чуть бледнеет, героически пытаясь скрыть от Питера отвращение.
— Прекрасно! — Джо захлопала в ладоши с чуть преувеличенным восторгом. — Давайте пройдем в комнату и устроимся поудобнее. Хорошо? Белла, ты точно не хочешь снять пальто?
— Нет, — ответила Белла, даже не взглянув на Джо. — Лучше останусь в нем — я немного продрогла.
Она с виноватой улыбкой посмотрела на Питера.
— Ох… Надеюсь, ты не заболеваешь? — спросил Питер.
Джо снова ощутила прилив раздражения: Питер никогда не проявлял сочувствия к больным. Потом она решила, что это мог быть и сарказм. Правда, она не была в этом уверена.
— Беременность ведь не болезнь, верно, Белла? — Джо пыталась сказать это шутливым тоном, но голос прозвучал резко.
Большие глаза Беллы уставились на Джо с обидой:
— Хм… Нет. Думаю, нет.
Бен осуждающе посмотрел на Джо, и та почувствовала, что ее шея заливается краской. Почему ей кажется, что она неправа, хотя это Белла ведет себя грубо?
После неловкой паузы они все вчетвером прошли в гостиную. Джо несколько дней украшала живую елку и развешивала яркие гирлянды и игрушки вокруг большого мраморного камина и вдоль рейки для картин, но никто, похоже, не обратил на них внимания и не сказал по этому поводу ни слова. В камине шумно пылал огонь, и в комнате было уютно, даже чуть жарковато. Джо подумала, что Белла может все-таки снять пальто, но та, наоборот, еще плотнее закуталась и с преувеличенным трудом, поморщившись, осторожно уселась на мягкий серый диван.
Бен озабоченно наморщил лоб:
— Ты хорошо себя чувствуешь, любимая?
Белла улыбнулась ему нарочито бодрой улыбкой:
— Да, все в порядке.
Джо пришлось сделать пару глубоких вдохов, чтобы подавить нараставшее раздражение. Она удивилась, что лишь она одна замечает это — Белла явно вела себя так, чтобы привлечь внимание, а не потому, что в самом деле испытывала неудобство.
— А когда приедет Эмма? — обратился Бен к Питеру.
Питер посмотрел на часы:
— Думаю, с минуты на минуту должна быть здесь. Я предлагал ей поехать с вами. Немного странно гонять две машины в одну сторону, да еще по таким скользким дорогам.
Белла с Беном переглянулись, и Джо без слов поняла, что Эмме и не предложили бы ехать с ними. Ей вспомнилось прошлое Рождество, которое вдруг стало таким далеким. Как много изменилось с тех пор.
Эмма и Бен всегда были близки. Даже встречаясь с Шарлоттой, Бен поддерживал тесные отношения со старшей сестрой. Но после встречи с Беллой они отдалились. Эмму это озадачило ничуть не меньше, чем Джо, и они долгими часами обсуждали, не могла ли она как-то его расстроить.
Джо никогда этого не озвучивала, но интуитивно понимала, что проблемы с Эммой были у Беллы, а Бен всего лишь соглашался с женой, чтобы не усложнять себе жизнь. Она смотрела на Беллу, такую прекрасную и очаровательную, когда ей того хотелось. Такую холодную и нервную, когда такого желания не было. Джо очень хотелось избавиться от гнетущего беспокойства, не оставлявшего ее с тех самых пор, как Белла и Бен сообщили о беременности и намерении пожениться.
Пожалуй, именно тогда и стало меняться отношение Бена к родным. Вернее, не совсем так. Стало меняться его отношение к Джо и Эмме. Он отдалился и стал вести себя чуть более официально. С Питером у него все было прекрасно, и в этом была даже некоторая ирония, ведь именно Питер высказывал опасения по поводу Беллы, особенно из-за той скорости, с которой развивались их с Беном отношения. Но и он сам изменился. Он стал более тихим и менее уверенным в себе, словно из него постепенно, но неуклонно выкачивали силу.
Словно почувствовав, что за ней наблюдают, Белла вдруг посмотрела на Джо. Джо быстро изобразила на лице улыбку, но большие карие глаза Беллы сузились и блеснули. Было в этом блеске что-то такое, что Джо не смогла разобрать, но ей это не понравилось.
Она вздохнула и встала, устав быть лишней в разговоре.
Никто, похоже, и не заметил, как Джо вышла из комнаты. Войдя в кухню, она увидела булькающий на плите глинтвейн. С внезапным раздражением она взяла кастрюлю и опрокинула ее в раковину. Стояла и смотрела, как темно-красная вязкая жидкость струится в отверстие, цепляясь багровыми завитками за белые стенки раковины. Она открыла кран и смыла водой все следы преступления.
Джо виновато уставилась на пустую кастрюлю. Впрочем, уверила она себя, давно уже пора было кому-нибудь сказать Питеру правду об этом ужасном ежегодном вареве. Жаль, что Эмма еще не приехала. Ей нужен был союзник, кто-нибудь, кто мог сказать, не привиделось ли ей бесцеремонное поведение Беллы.
Словно по заказу, зазвонил мобильный. Вытащив его, Джо увидела на экране имя Эммы.
— Привет, милая. Ты где?
— Мам! — всхлипнула Эмма. — Я попала в аварию. Меня занесло на льду в повороте, и я вылетела с дороги.
Голос ее заметно дрожал.
— Боже! Ты в порядке? Не пострадала? — У Джо вдруг подкосились ноги.
— Шишка на голове. И шея сильно болит. Но в остальном все в порядке. — Джо по звуку поняла, что дочь отвела руку с телефоном, осматривая себя.
Джо подавила нарастающий приступ паники и старалась говорить твердо и спокойно:
— Хорошо. Мы с папой приедем за тобой. Ты где?
Эмма расплакалась, и у Джо сдавило сердце. Эмма редко плакала. Она была очень сдержанной и, казалось, всегда могла контролировать свои эмоции. Почувствовав, что она совсем потеряла контроль над собой, Джо решила, что нужно добраться до нее как можно быстрее.
— Я на углу Брэмбл-лейн и Милл-роуд, возле паба, — выдавила из себя Эмма между громкими всхлипами.
— Мы будем через десять минут. Никуда не уходи.
Джо бросилась в гостиную, где Питер, Бен и Белла по-прежнему болтали, похоже даже не заметив ее отсутствия. Все удивленно посмотрели на нее.
— Эмма попала в аварию. Нужно съездить за ней.
Питер и Бен вскочили.
— Черт! С ней все в порядке? — Бен озабоченно нахмурился, и Джо поняла, что он искренне беспокоится за сестру.
На мгновение она увидела прежнего Бена, и это немного ее успокоило.
— Она очень испугана и расстроена. Похоже, ударилась головой, но говорила связно, поэтому надеюсь, что с ней все хорошо. Питер, нам надо поторопиться, — указала она на дверь.
Питер быстро кивнул и размашистым шагом проскочил мимо нее, на ходу выудив ключи от машины из стеклянной вазы, стоявшей на столике в прихожей.
— Я с вами! — Бен направился за Питером к двери.
— Нет, Бен! — вдруг воскликнула Белла, и все замерли. — Ты не поедешь.
Бен раздраженно нахмурился:
— Что? Я должен поехать с ними. Вдруг нам с отцом придется вытаскивать машину из кювета или еще что?
Белла помрачнела:
— Ты не можешь бросить меня здесь одну!
Джо вдруг захотелось влепить невестке пощечину.
— Едешь? Не едешь? — бросила она Бену. — Только решай быстрее, потому что нам надо торопиться.
Бен заколебался, и Джо видела, перед какой дилеммой он оказался. Если он поедет с ними, Белла разозлится на него. Если он не поедет, он сам будет злиться на себя.
— Извини, — сказал он Белле, видимо решившись. — Это всего на несколько минут. Все будет хорошо.
Возникла короткая неловкая пауза, а потом они втроем выбежали на улицу, оставив Беллу в таком гневе, что Джо показалось, что у нее вот-вот пойдет пар из ушей.
Когда они подъехали к указанному Эммой перекрестку, Джо ахнула, прикрыв рот ладонью. Она сидела, обхватив голову руками, на покрытой изморозью траве. Еще издалека Джо поняла, что ей сейчас очень плохо. Ее мятно-зеленый «Фиат-500» аккуратно пристроился к дереву, словно пытая