Она попросила таксиста:
— Дай мне свой телефон позвонить. В счет оплаты.
— Бери, раз у нас двойной тариф, — молвил водила великодушно и протянул ей старый, кнопочный, перемотанный изолентой аппарат.
Пока бежала по дороге из Селищ, поняла, кому будет звонить, просить помощи. Но и немного страшно было.
Вдруг вышло так, что она приносит горе и несчастье? Всем, кого любит или любила?
Миня погиб. Неизвестно, что там с Паном.
Первым делом она позвонила ему, Климу Панюшкину. И, о чудо, тот ответил!
Не скрываясь, прежде всего запустил по ее адресу матерную тираду.
— Да ты, цука, во что меня втянула? Сначала имеешь наглость ко мне со своим любовником раненым являться! Потом сюда, на квартиру, убийцы настоящие приходили, ножом резали, требовали сказать, где ты! И Паша твой чудацкий возникал, тоже тебя искал!
— Прекрати истерику, — строго сказала она. — Ты живой?
— Живой, живой. А что там с моей дачей?
— Ее спалили, — в сердцах сказала она и бросила трубку.
Другой номер Римма (думала раньше) не забудет никогда. Да ведь они до сих пор порой созванивались, писали друг дружке, поздравляли с днем рождения и Рождеством.
Довольно странно было, конечно, теперь его восстанавливать в собственной памяти — мобилы с их безразмерными возможностями, в том числе хранить инфу, всех разбаловали.
Не дай бог он не ответит или номер поменялся. Тогда Римма и представить не могла, что дальше делать.
Но он ответил.
— Слушай, нужна твоя помощь, — без предисловий начала она. — Могу я пожить у тебя какое-то время?
А он, вот что значит добрый самаритянин, безо всяких расспросов-вопросов отвечал:
— Да, конечно.
— Я сейчас приеду.
— Пожалуйста. Только я за городом.
— Ничего страшного, даже лучше.
— Я пришлю тебе геометку, где мы живем.
— Нет-нет-нет! Просто скажи адрес, я запомню. — Она не стала распространяться, что временно существует без мобильника: человек без телефона в наши дни выглядит странно и подозрительно.
Римма продиктовала водиле адрес. Тот построил маршрут.
— Ого! Сто двадцать километров получается. По тарифу выходит, с тебя десять штук.
— Я обещала: заплачу вдвойне. Значит, двадцать? Покажи только, как навигатор направляет нас ехать.
Он продемонстрировал ей экран телефона.
— Давай не по федеральным трассам, лучше околицами.
— О, мадам скрывается?
— Не твое дело.
— Какую музыку миледи предпочитает в дороге?
— Давай лучше помолчим.
Георгий Степанович.Наши дни
У частного детектива в наше время есть два союзника: связи и деньги.
И то и другое позволило Георгию Степановичу снять на короткий срок однушку в центре Москвы — он не терпел гостиниц с их скученностью и доглядом за постояльцами.
А в три часа того же дня, как прибыл в Москву, организовали ему встречу со следователем из ГСУ РСК по МО, проще: главного следственного управления Расследовательского комитета по Московской области, который принял к производству дело о перестрелке на окраине деревни Селищи.
ГСУ это помещалось на Садовом, недалеко от Маяковки: старорежимное дореволюционное здание. Внутрь его, конечно, не пустили, листать дело не позволили. Все на словах.
Нынче вопрос о благодарностях не стоит в плоскости оплаты обеда — прошли те допотопные времена. Георгию Степановичу назвали тариф, да наличными, никаких переводов. Зато кафе теперь могло быть любым, не волнует — хоть самая дешевая пиццерия напротив старорежимного здания.
Столичный следак явно принадлежал новому поколению: бодрый, загорелый, стройный. Быстро и четко посвятил Георгия Степановича в подробности дела: случилась перестрелка и поножовщина на окраине населенного пункта Селищи. Погиб уроженец города Ленинграда, проживающий в Санкт-Петербурге на Новоизмайловском проспекте гражданин Михаил Маруздин.
«Значит, все подтвердилось, — подумал Георгий Степанович. — Бедный, бедный Минька!»
А вместе с ним, продолжил следователь, ушли в мир иной двое других, что характерно, тоже ваших земляков, зарегистрированных в Северной столице: некие Корсуков и Пучкин.
— Что о них известно? — спросил частный детектив.
— Бандиты оба, — коротко ответил следак. — У первого две ходки. Бандитизм по малолетке и потом разбой. У второго тоже судимость в анамнезе, но статья была легче — мошенничество.
— Это что, их личная инициатива: в Москву прибыть и с земляком разбираться? Или они с кем-то крупным связаны? На кого они, короче, работают?
— Устанавливаем.
Потом он рассказал, что в деле явно замешана женщина. Они вдвоем с погибшим Маруздиным приехали в деревеньку Селищи за сутки до перестрелки. Переночевали в избе местного уроженца. Потом она с места преступления исчезла: ищем, желаем допросить.
— А кто у нас местный уроженец? Чей дом? Он присутствовал на месте преступления?
— Дом принадлежит на правах собственности некоему Климу Панюшкину, девяносто шестого года рождения, прописанному в Москве на Садово-Черногрязской, шестнадцать.
«Опять Садовое кольцо», — подумал Георгий Степанович.
— Здесь поблизости?
— Да не так чтобы. У Красных Ворот.
— Сумели его допросить?
— Пока местонахождение не обнаружили, дома его нет, на работе срочно попросил отпуск на две недели.
— А что-нибудь по женщине известно? Как выглядела? Что соседи говорят?
— Толком ее не разглядели. Молодая, лет тридцати пяти. Рыжая, сказали.
— А машина, на которой преступники прибыли?
— Один местный житель ее рассмотрел. Как раз грибы в лесу собирал, а она по направлению к деревне проехала, в ней трое было. Потом послышались звуки перестрелки, и назад она пронеслась через полчаса с одним водителем. Короче, это «Ауди А4» — не лучшая тачка по сельским дорогам ездить, но, видать, другой у бандюков под рукою не было.
— Будете держать в курсе развития событий? — вопросил частный сыщик, подвигая по столу конверт.
— Это входит в условия сотрудничества, — важно отвечал следак, — только сами по своим вопросам звоните, а то у нас дурдом с утра до вечера.
Взятка информатору пробила существенную брешь в бюджете Георгия Степановича. Но что поделать! Во-первых, ради памяти Миньки он должен установить, кто его заказал. А во-вторых, чуял, что все с этим делом обстоит непросто и, возможно, оно имеет перспективы для личного обогащения.
Довольствоваться головою одного пацана нельзя.
Следовало девчонку тоже найти и уничтожить.
Кроме того, перед ликвидацией выяснить с пристрастием: разболтал ли ей парнишка обо всем?
И если вдруг да, то — главное! — она сама, в свою очередь, не распространила ли эту информацию дальше?
А то девка, судя по анкете, ушлая. Подумать только: помощница частного детектива и совладелица детективного агентства!
От подобных всегда можно ждать беды.
Клим Панюшкин
Его всегда привлекали женщины в возрасте.
Что молодые! Пустоголовые (как правило) шлюхи с накачанными капризными губками. Римка — исключение. Да ее и молодой, в сравнении с ним самим, можно назвать лишь условно. А ровесницы только и мечтают чего-то у него уцепить. «Квартира на Садовой? Годится! Может, пропишешь?»
Или хотя бы замуж за него неприкрыто стремятся.
Иное дело — дамы пожившие. Много повидавшие, испытавшие, знающие и умеющие. Пусть у них кожа кое-где сморщенная и обвислая — и то далеко не у всех, большинство женщин того круга, где он вращается, тщательно следят за собой. Многим молодухам по части физических кондиций могут дать фору. С ними, дамами в летах, и интересно, и весело, и спокойно. А всяческие материальные от них преференции — Пан на них никогда не напрашивается и не рассчитывает. Подарят что-нибудь — отказывается изо всех сил, но порой дает себя уломать. А в основном он с дамами, конечно, не ради денег. Нравятся они ему, и все тут. Умные, точные, интересные. Всегда посоветуют, подскажут. За это он, в свои двадцать пять, готов доставлять им удовольствие дни и ночи напролет.
Вдобавок женщин в возрасте столько раз предавали — мужские шовинистические свиньи! — что они готовы тебе все отдать за простое человеческое отношение. А если еще выслушаешь их, посочувствуешь… Вот только Римка никогда перед ним не изливалась, душу не открывала. Хотя и у нее в бекграунде имелся, — ох, имелся, он чувствовал! — горестный и драматический опыт.
К тому же с пожившими удобно во всех отношениях. Они ведь понимали, какой им сладкий шанс выпал: молодой неутомимый любовник с крепким телом.
Да и безопасно. Никто — за вычетом совершенно клинических случаев, с которыми Пан немедленно рвал — охомутать его не стремился, беременностями не шантажировал, да и вряд ли по причине возраста мог.
А знакомиться с дамочками условия работы — инструктором в спортклубе — не то что позволяли, но прямо-таки подталкивали. Поэтому коллекция у Клима была обширная.
Он в зале работал с очередной клиентурой, когда ему позвонила соседка по дому Наталья Викторовна. Лестничная площадка у них длинная, квартир на нее выходит много, а эта дамочка — как раз его контингент. Правда, случилось с ней один раз, потому что там в анамнезе имелся постоянно действующий муж, — и вот, когда тот в командировку отъезжал, произошло. После, несмотря на все недвусмысленные намеки, он на нее падать остерегался: не спи, как говорится, где живешь.
Посмотрел на определитель, сначала решил не брать, но потом что-то подтолкнуло: вдруг опять непрошеные визитеры?
И точно:
— Климушка, к тебе сегодня приходили. Участковый наш, я его знаю, и с ним другой товарищ, в гражданке, но вида мусорского. Я их за версту чую. В глазок увидела, а потом вышла, спросила, зачем пожаловали. Они подтвердили, что по твою душу, справились, не знаю ли, где ты в настоящий момент находишься. Я им соврала: кажется, в отпуск уехал. А что у тебя случилось? Может, помощь нужна? Я могу, у меня связи во всех кругах имеются.