В ходе разговора, изрядно налив Вете из заказанной бутылки коньяка, он спросил, словно между делом:
— Тебя никто не тревожил? Про Мишеньку не расспрашивал? Правоохранительные органы или другие, на бандюков похожие?
Она кивнула, выпила, закусила и поведала Георгию Степановичу поразительную историю про парочку из якобы Федеральной службы контрразведки. Они заявились к Миньке домой на Новоизмайловский: высматривали, вынюхивали и даже конфисковали Мишкин ноутбук!
— Вот как? А ты предварительно лэптоп этот просматривала? Может, там какие-то интересные записи у Мишки имелись? Документы? Фото?
— Нет, я хотела, но не успела посмотреть, только собиралась. Руки не дошли.
«Пропила, наверно, целый день и вечер. Вот и не дошли».
— А документы свои эти двое предъявляли? Удостоверения, что они в ФСК служат, к примеру?
— Нет.
Что-то в голове у Георгия Степановича щелкнуло, и пазл сошелся.
Еще в Москве, узнав, что ему противостоит некто Синичкин, он залез на сайт детективного бюро «Павел» и скачал оттуда на телефон фотографию основателя и владельца агентства. (Фото Парсуновой отсутствовало.)
— Мужик был этот? — вопросил сыщик и показал в телефоне фотку.
— Да, — уверенно кивнула нагрузившаяся Гуцарова.
Ладно. Если Синичкин и его при-хе-хе не хотят встречаться, придется самому проявлять инициативу. Вероятно, они в Питере, однако в гостинице и на частных квартирах не зарегистрированы — значит, пошли неофициальным путем.
Еще в бытность в ментуре Георгий Степанович знал: девяносто процентов преступлений раскрываются, что называется, «оперативным путем». Надо тряхнуть осведомителей, а из тех кто-то что-то где-то обязательно видел.
Вот и в этом случае он начал названивать тетенькам, которые промышляли сдачей питерской недвиги внаем. Какие-то объекты дамочки выставляли через агрегаторы, иные придерживали, экономя комиссии — в общем, в этой сфере бизнеса все время шла мелкая полузаконная возня. И парочку из этих дамочек-арендодателей, каждая из которых управляла пятью-десятью-двадцатью квартирами, Георгий Степанович знал. От кого-то инфу получал, малую денежку платил.
А иные и по-крупному зарабатывали. Вот, к примеру, богатая дамочка желает полакомиться клубничкой. Муж ее, состоятельный человек, временно отсутствует — в деловой поездке. Супружеское ложе она осквернять не желает. Любовник везет ее в роскошный апартамент — а там стараниями Георгия Степановича приготовлены секретные видеокамеры, в самых пикантных ракурсах. А далее в зависимости от того, что требуется: если быстрый и безболезненный развод — фотки ложатся на стол богачу. Если шантаж — их предъявляют оскоромившейся дамочке.
Словом, Георгий Степанович пошел по цепочке. Ведь никто не станет сдавать жилье (да еще не себе принадлежащее, а взятое в управление!) неизвестно кому: совсем незнакомому или человеку без документов.
И третья по счету риелторша сказала: «Да, был такой, мой старый приятель Синичкин, просил двухкомнатное жилье в Московском районе».
— И что ты ему дала?
— Двушку на Варшавской. Сейчас гляну точный адрес. Дом четырнадцать, квартира ***.
Ладно, Синичкин, не хочешь делиться инфой добровольно — взять ее у тебя наша задача, как говаривал Мичурин.
Для того чтобы добыть тебе не принадлежащее, лучше всего действуют простые методы. В случае с информацией, к примеру, — старый добрый паяльник.
В полицию эти терпилы звонить не станут. Сами в розыске — со стороны Рыжикова, а это, может, даже опасней, чем со стороны государства.
Оставалось составить конкретный план и уточнить детали. В одиночку на такое дело идти нельзя. Тут замечательно пригодился бы Минька. Но его больше нет и никогда не будет.
А с другой стороны, вот была бы история: они б вошли в квартиру на Варшавской, а там эта Парсунова, с которой у Мишеньки явно какие-то амурные дела происходили. И что бы он в подобной ситуации стал делать? Вместо того чтоб вязать и допытываться, упал перед ней на колени?
Ладно, что задумываться о несбыточном, о том, чего нет и быть не может — только зря время тратить.
В качестве силовой поддержки Георгий Степанович пригласил Антона «Косолапого» Примаченко. В нем рост два метра ноль пять и вес под сто сорок килограмм. Парень хоть и добродушный, но из уважения к Георгию Степановичу (и за деньги) так противника прижмет, что из того дух вон.
Второй, напротив, росту метр с кепкой, худенький, тонкошеий: Иван-Садюга. Но тот умеет и любит своим контрагентам причинять боль. И если Косолапый будет держать, Ивашка из любого доподлинную правду выпытает.
Отправились втроем в три часа ночи, когда крепкий сон и внезапно разбуженный противник самый расслабленный.
Во дворе искомого дома на Варшавской стояла машина с московским номером, «Купер». Не на этой ли тачке наши герои добирались сюда из столицы? Георгий Степанович сфотографировал номерок: «Потом пробью».
Все коды в домофоне были известны. Поднялись на пятый этаж. В дверь искомой квартиры застучал-загрохотал Примаченко. А одновременно Ванька заблажил:
— Заливаете нас, весь потолок в воде, по стенам льет, открывайте дверь, вентиль ваш перекрывать будем!
Через минуту спокойный мужской голос ответил из-за двери:
— У нас все нормально, никакой течи нет.
— Ща дверь вскроем, у нас болгарка с собой!
И тут Синичкин, видимо, переоценил свои силы. Он был уверен, что не мытьем, так катаньем сумеет договориться с любым, поэтому открыл дверь.
И сразу Примаченко дал ему в пятак. Тот отлетел и стал сползать по стеночке, а Садюга-Иван и сам Георгий Степанович бросились в комнату, где обнаружили соблазнительную рыжую девку в халатике. Георгий Степанович заломил ей руки за спину, затянул пластиковым жгутом, а Косолапый приволок из коридора Синичкина. Тому тоже скрутили руки. Посадили обоих рядком на диване в гостиной. Диван тоже был расстелен и разобран — видать, спали эти двое порознь.
— К сожалению, вы не ответили на мое письмо, — начал Георгий Степанович со всей вежливостью, контрастирующей с силовыми методами его подручных, — а пообщаться нам надобно. Посему пришлось прибыть к вам с необъявленным визитом. И теперь я повторяю свое предложение: вы рассказываете нам все, что вам стало известно о пропаже господина Ружгина и его, кажется, чудесном воскресении. А также передаете все материалы на бумаге, фото и видео. Если будете запираться или артачиться, этот чудный человек, Иван с погонялой Садюга, начнет резать девушке личико. За один неправильный, неполный или неточный ответ — один порез. Представляете, как можно обезобразить столь хорошенькую мордочку? Ни один косметолог потом не поможет. Итак, начинаем.
Для убедительности Иван-Садюга вытащил из кармана маленький, но острый сапожный ножик и приблизил к Римминому лицу.
— Убери, — поморщилась она.
Чтобы ни слова не пропустить, Георгий Степанович включил в телефоне диктофон.
— Римма, — хрипло проговорил Павел, — надо рассказать им все. Не время и не место с такими играть.
Она кивнула и поведала нападавшим все, не утаивая: и про убийства на лодке в две тысячи пятом, и о том, как возник вдруг в Москве давно забытый ею Мишаня, и о бандюганах, работающих на Рыжикова, которые вдруг повыползали и убили в итоге Миньку. Упомянула и о последней Мишиной видеозаписи.
— Где она?
— Флешка в тумбочке рядом с кроватью, — откликнулся Синичкин. — Там же и комп Михаила.
Георгий Степанович сам сходил, принес флешку и ноутбук, собственноручно вставил и просмотрел.
— Прекрасная история, — пробормотал. — Что еще тебе Минька рассказал? — обратился он к Римме.
Та мотнула головой:
— Ничего не успел. Убили его.
И тогда Георгий счел разговор исчерпанным и кивнул своим подручным: «Уходим». Нападавшие удалились, прихватив с собой флешку, пропахшую кофе, и ноутбук Михаила.
Путы Синичкину и Римме они предварительно разрезали.
Павел
Слава богу, в качестве памяти о себе нападавшие оставили только мой разбитый нос. Римма была испугана, но физически не пострадала. Она убежала в ванную приводить себя в порядок и плакать.
Я сварил кофе.
Девушка моя бывшая вышла из ванной.
— Как ты, дорогая? — спросил я. — Все в порядке?
— Приятного мало.
— Прости, я сглупил. Надо было им не открывать.
— Как странно это слышать.
— Что именно?
— От великого и могучего сыщика Синичкина — «прости» и «я сглупил». Ты себя ушами по щекам не хлопай — ну, не сейчас, ночью, взяли бы они нас утром, во дворе — что изменилось бы?
— Налить тебе кофе?
— Да, и что-то жор на меня напал. Достань из холодильника пироженку, — добавила она.
Я вытащил из холодильника вчерашние сладости.
Римма спросила:
— Как они на нас вышли? Эта хабалка Гуцарова за нами проследила?
— Очень сомневаюсь, что у нее мозгов на это хватит. Скорее, моя Галина-домохозяйка сдала.
— Как ты ей за это отплатишь?
— А что я могу сделать?
— Хоть выскажи гадине в лицо, что ты о ней думаешь.
— Покарать ее я никак не могу, а сыпать угрозами — признак слабости.
— Думаю, здесь нам нельзя больше оставаться.
— Согласен с тобой, Римма Анатольевна.
— Все? Возвращаемся домой?
— Что ты! — удивился я. — Игра только начинается.
— Значит, нам нужно найти в Питере новое убежище?
— Думаю, да.
— Давай я на этот раз займусь поиском, — предложила Римка.
— Давай! Но пусть оно будет не в избе за сто километров от города, как у тебя с Минькой.
— Нищие не выбирают, — напомнила она. — А у тебя, — требовательно вопросила девушка, — какой дальнейший план?
— Знаешь, мне кажется, что этот Георгий Степанович со своими вурдалаками, которые на нас напали, теперь явно готовится совершить фальстарт. И в зависимости от его результатов будем действовать мы.