– Нет, спасибо, – резко говорит она.
Ее внимание привлекает какое-то движение. Кайя смотрит в угол бара, у двери, и видит там мужа. Должно быть, он прибыл несколько минут назад и наблюдает за американцем. Ей неважно, что он подумает. Женщина понимает, что Миика видит, как незнакомец ей неприятен. Лицо у нее раскраснелось, а язык тела свидетельствует, что она изо всех сил старается отвадить противного приставалу.
Муж направляется к стойке, и Кайя подходит к нему с улыбкой благодарности и облегчения на лице.
– Ты сегодня пораньше, – радуется она.
– Подумал, может, твой босс тебя отпустит, – говорит он и косится на американца, который крадется обратно к своему столу, а улыбка Кайи становится шире.
– Ты сказала ему, что плохо себя чувствуешь? – спрашивает Миика.
Кайя пожимает плечами. Последние дни она чувствует себя измотанной. Полностью и совершенно. Лицо бледное, веки припухли, но каждый вечер она все же выходит на работу, даже подменяла других девушек, у которых не столь серьезные проблемы, вроде похмелья. Конечно, боссу Кайя ничего не сказала. Не может.
– Народу слишком много, – говорит она. – Но скоро мы закрываемся. Садись здесь, в баре, а я принесу тебе кофе.
Миика садится на табурет. Смотрит на стол бизнесменов. Кайя снова улыбается. Миика огромен, великан, особенно по сравнению с этими городскими оболтусами-белоручками. Последнее время Кайя все чаще напоминает себе, что Миика был самым сильным парнем в классе и как ей прежде нравилось ощущение, что никто не посмеет к ней лезть, когда он рядом. Одно время она, правда, начала бояться его силы, но больше не боится.
Кайе нравится эта собственническая сторона Миики. Она чувствует себя защищенной. Желанной.
Женщина ходит за барной стойкой, чувствуя, что муж на нее смотрит, и наслаждаясь каждым моментом.
Может быть, сегодня вечером, думает она. Скажу ему, что ношу его ребенка.
Коппе, 2019 год
От Агаты Алекс уходит такой взведенный, что решает не идти к себе. Закатывается в один из городских баров, садится за стойку и заказывает «Олд фешенд» [13]. Оглядывается, гадая, не тот ли это бар, в котором работала Кайя.
Он дал Агате второй почтовый ящик Вики. Но не сказал, что угадал пароль от этого ящика. Алекс хочет сначала сам проверить, нет ли там писем, которые Вики предназначала только ему.
Но этот чертов адрес.
Его всегда забавляло, как Вики, приезжая на каникулы в родительский дом, умудрялась вновь превращаться в маленькую девочку.
Родители вовсе не были наивными и прекрасно понимали, что их дочь несколько распущенна. Они видели фотографии на ее странице в Фейсбуке. Все эти пенные вечеринки на Ибице. Купание голышом в Португалии. Они знали, что Вики и в ночных клубах работала, и аниматором в отелях, и у нее было много парней. Она отнюдь не была невинной. Однако родители не представляли, насколько беспутным было их любимое дитятко.
А вот Алекс представлял. Он знал все о тех шести месяцах, когда она заработала много денег.
VoluptuousVicky@poledancers.com [14]
Такой адрес взяла себе Вики, когда работала в клубе экзотических танцев в Марбелье. Стриптиз-клубе, говоря попросту.
Вики совершенно не стеснялась своего занятия. Алекс понимал, что и ему не следовало бы, поскольку другой-то сестры у него не было. Но, по правде говоря, все же стыдился. Его огорчало, что сестра взялась за подобную работу. И она это знала и потому всегда писала именно с этого адреса, провоцируя на резкую реакцию. Тем самым по-своему намекая, что в таких ее поступках виноват он. Это была Вики в худшем проявлении. Значит, не одолжишь мне денег? Ладно, я и сама заработаю.
Когда прошлым летом она заявила, что может оплатить свою половину подарка на годовщину родителей, он предположил самое худшее.
Потому-то и «забанил» ее. Со злости. Ему надоело, что с него постоянно тянут деньги на порочный образ жизни, а стоит отказать, начинают эмоционально шантажировать.
Алекс вздыхает и оглядывается.
В углу он замечает управляющего Гарри. Гарри явно тоже его видит, но не показывает виду, а, наоборот, отворачивается к мужчине постарше в дорогой рубашке и с жиденькой козлиной бородкой. Незнакомец смотрит на Алекса со странным выражением лица. Как будто знает что-то, чего не знает Алекс.
Пожилой мужчина с густой каштановой шевелюрой выходит из-за стойки и присоединяется к Гарри и незнакомцу. Он сдает карты из колоды и при этом тоже поглядывает на Алекса.
Сердце у Алекса заколотилось, но он тут же успокаивает себя.
Что за паранойя, говорит он себе. Они интересуются мной из-за Вики. Это нормально.
И снова поворачивается к бару. Телевизионный экран, установленный над оптикой, показывает недавний матч по американскому футболу.
Весь бар, по сути, представляет собой объяснение в любви к Соединенным Штатам и всему иностранному. В меню на английском языке фигурируют гамбургеры, пицца, куриные крылышки и немецкие сардельки. В холодильниках стоят бутылки с американским, немецким и финским пивом. И бармен, не моргнув глазом, смешал ему «Олд фешенд», влив даже положенный по рецептуре элитный бурбон.
«Куда я попал?» – недоумевает Алекс.
Достает телефон и собирается проверить почту Вики, когда видит пропущенный звонок от отца и перезванивает.
– Алекс. Есть какие-нибудь новости?
– Пока никаких, – отвечает Алекс. – Но… здесь определенно что-то не так.
– Не так – это как?
– Вики здесь не первая пропала.
Молчание. Затем:
– Что значит не первая? И сколько женщин пропало?
Алекс смотрит в свой стакан.
– Три, – говорит он. – И за много лет ни одну так и не нашли. А теперь вот Вики. Я пытаюсь разобраться. Но не знаю, даст ли это что-нибудь.
Он прислушивается к тяжелому дыханию отца.
– Если ты чувствуешь, что что-то не так, значит, что-то не так, – через несколько секунд говорит отец. – Думаешь, полиция скрывает информацию?
– Это мне как раз в полиции и сказали, – протестует Алекс.
– Ну, хоть так. Хорошо, что не пускаешь все на самотек.
– Как мама? – интересуется Алекс.
– Завтра ее собираются выводить из комы. Говорят, идет на поправку. Алекс…
Алекс ждет.
– Честно говоря, лучше бы ее оставили еще на пару дней. А то у меня ощущение, что все пойдет по второму кругу.
Алекс понимает и рад, что его нет рядом.
– Как только она придет в себя, – просит он, – позвони мне.
– Обязательно. И ты тоже, как только там что-нибудь узнаешь. И, да… прости меня.
– За что?
– За то, что велел тебе тогда держать себя в руках. Не следовало этого говорить.
– А, неважно, – говорит Алекс, хотя оба понимают, что это очень важно.
– Ладно. Спокойной ночи.
Кто-то сел рядом с Алексом. У барной стойки полно пустых табуретов, но мужик устроился так близко к Алексу, что их локти соприкасаются. Ему явно за шестьдесят, и выглядит он так, словно его наняли играть Санту в одной из этих туристических деревень.
– Пожалуй, закажу себе такой же.
Он указывает на бокал Алекса, затем кивает бармену.
– Я могу вам чем-то помочь? – спрашивает Алекс.
Человек изучает его.
– А разве не я могу тебе помочь?
– Простите?
– Ты ведь брат Вики Эванс, точно?
Алекс напрягается.
– Вы кто?
– В свое время мне приходилось заниматься делом твоей сестры.
Алекс колеблется.
– Вы Патрик? – догадывается он.
Тот кивает.
– Дай-ка я закажу тебе еще один коктейль. Похоже, он тебе понадобится. Да и мне тоже, поскольку я только что со свидания, которое оказалось не слишком удачным.
Алекс не возражает.
– Итак, – продолжает Патрик. – Ты намерен раскрыть убийство сестры.
– Я никогда этого не говорил.
– Ты доверяешь Агате?
– Без обид, но, судя по тому, что я слышал сегодня вечером, местная полиция не может похвастаться успехами, когда речь идет о здешних молодых женщинах. У вас же пропало еще несколько.
– Значит, без обид, да?
Алекс пожимает плечами. Он этого мужика видит в первый раз, и ему все равно, если тому неприятно.
– Агата – начальник получше, чем я, – замечает Патрик.
– Потрясающе, – говорит Алекс. – Значит, так или иначе, правосудие восторжествует. Но, между нами говоря, приятель, сегодня вечером она явно была не на высоте. Открыла дверь и наставила на меня пистолет.
Патрик сужает глаза.
– Что-то случилось? С ней самой все было хорошо?
– Все с ней было хорошо. Мне кажется, вы не поняли, о чем я.
– Даже у полицейских есть личная жизнь, – тихо замечает Патрик. – Когда ты пришел, там никого не было?
Алекс хмурится. Его собеседник, похоже, сильно встревожен.
– Кого, например? – спрашивает он.
Патрик дергает себя за усы.
– А Луку Агата не упоминала? – спрашивает он.
Алекс качает головой.
– Нет.
– Тогда я больше ничего не могу говорить, – отступает Патрик.
Алекс делает глоток из бокала и начинает мысленно складывать головоломку. Агата живет одна. Сегодня утром, когда дети сами без нее открыли дверь, сильно нервничала, а вечером этот пистолет.
Кроме того, взяла детей с собой на озеро, как будто не хотела, чтобы они исчезали из ее поля зрения.
Патрик, может, и умалчивает о многом, но не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять: Лука, скорее всего, бывший муж Агаты, возможно, очень задиристый.
– Я вечером заходил к Агате спросить ее об этом парне, Миике, – говорит он.
Патрик делает глоток из своего бокала. Молчит минуту или две, и Алексу уже становится не по себе.
– Знаешь, а она вот как раз здесь и работала, – в конце концов, задумчиво произносит Патрик.
Алекс моргает.
– Кайя? – удивляется он, ошеломленный таким совпадением. Хоть такая мысль и приходила ему в голову, но все же в городе не меньше десятка баров, и он поражен, что забрел именно сюда.