– Не знаю. Может, тайна у нее была какая или что-то в этом роде.
– Ты об этом раньше никогда не упоминала.
Анна застенчиво улыбается.
– Честно говоря, думаю, что раньше и не понимала. Только сейчас вроде как стала въезжать.
– Что ты имеешь в виду?
Анна оглядывается через плечо на зашторенное окно за стойкой. Агата догадывается, что девушка проверяет, не идет ли отец.
– На последнем курсе колледжа я кое-кого встретила, – начинает она. – Сначала мы были просто друзьями, но постепенно это переросло в нечто большее. Теперь я помолвлена. Папе еще не говорила. Он непременно заявит, что я слишком молода, что весь смысл отправлять меня в колледж заключался в том, чтобы отсюда выбраться, но я планирую сделать и то и другое. Мэтт из Австрии, мы собираемся пожениться и сначала попутешествовать по Европе, а уж потом заняться поисками нормальной работы.
Агата пытается выказать одобрение.
– Это просто здорово, – говорит она. – Я очень за тебя рада.
Улыбка Анны вянет.
– Непохоже, – пожимает она плечами. – Вы тоже считаете, что я слишком молодая.
Агата качает головой.
– Какая разница, что я думаю? Мне вот, например, так и не посчастливилось встретить кого-то подобного. А уж я б не упустила шанс, неважно, в двадцать три или тридцать три.
Анна снова успокаивается.
– Ну, я не настолько глупа, чтобы не понимать, как это выглядит, – говорит она. – Вот почему я никому ничего не сказала. В любом случае никто не будет судить.
– И ты думаешь, у Хильды могла быть такая тайна?
– Ага. Скорее всего.
Агата не понимает. Хильде-то было не чуть за двадцать. А далеко за тридцать. Почему бы ей просто не сказать, что она с кем-то встречается? Зачем устраивать «гостевания» у подруг, чтобы провести несколько дней с парнем? И почему не возвращаться? Они сбежали вместе? Или он убил ее? Почему Хильда вообще делала из него тайну?
Если только не было серьезной причины, по которой это следовало держать в тайне.
Если только именно с этим парнем ей нельзя было встречаться, думает Агата.
– А имени она не упоминала? – спрашивает Агата. – Ты не видела фотографии на ее телефоне, не слышала, как она разговаривает с кем-нибудь, явно особенным для нее?
Анна пожимает плечами.
– Она кокетничала с каждым парнем, который сюда приходил. Это была ее манера общаться. Непонятно, был ли кто-то из них для нее действительно особенным, поскольку она со всеми мужчинами, которых встречала здесь, вела себя примерно одинаково. Но, думаю, кто-то все-таки был. Думаю, она была влюблена и потому счастлива.
Агата благодарит Анну и, поболтав с ней еще немного, уходит.
Потом она несколько минут стоит снаружи, вдыхая холодный свежий воздух после удушающей жары кафе.
Агата пока сама не понимает, зачем снова ворошит эту старую историю.
Она не врала Алексу. Вероятность, что эти три исчезнувшие женщины связаны, невелика, равно как и того, что их дела имеют какое-то отношение к Вики Эванс.
И все-таки…
Никто из друзей Хильды не упоминал никакого возлюбленного.
В любом расследовании со временем может просачиваться новая информация. Анна же в основном была в Хельсинки, поэтому Агате незачем злиться на себя, что не раскопала этот возможный самородок раньше.
Но любопытно, что все это значит. Может, и ничего. Хильда положила на кого-то глаз или начала с кем-то встречаться, возможно, даже с женатым, но потом пропала, а мужчина не рискнул объявиться.
Или был причастен к ее исчезновению.
В таком случае это означает все.
Да еще этот неотвязный зуд в закоулках сознания, это крошечное подозрение, которому Агата никогда не позволяла завладеть собой, начинает звучать громче.
Что, если эти женщины связаны?
Что, если смерть Вики открыла ящик Пандоры?
Вернувшись в участок, Агата обнаруживает, что Яник и Йонас едят куриные рулетики и играют в карты.
– Ну, вы даете, – укоряет она, бросая перед ними пакет печенья, которое Бекки дала ей с собой. – Яник, у тебя уже рождественские каникулы начались? Или вся срочная работа закончилась?
Йонас не отвечает, просто молча принимается неторопливо собирать карты. Яник вскакивает с виноватым видом.
– Я просто решил сделать перерыв, – оправдывается он. – Мы весь Коппе обошли из конца в конец. Но ничего нового так и выяснили. Я и с Рованиеми говорил, с этой Венлой из лаборатории. Она сказала, что у вас есть полный отчет и добавить ей нечего. А еще сегодня мне пришлось сходить на другую сторону горы. Кто-то сказал, что там были разведчики.
– Разведчики чего? – говорит Агата.
– Чего обычно. Полезных ископаемых.
Агата поднимает брови. Все знают, что Коппе защищен от горных разведчиков, этих хорошо оплачиваемых засланцев, которых добывающие компании постоянно отправляют в Лапландию искать подходящие места для разработки недр. Деревня своего экономического успеха добилась благодаря туризму, и большинство членов совета активно инвестируют в гостиничную индустрию. В Коппе, как и в другие районы Лапландии, приезжало множество деловых людей, чтобы получить лицензии на разработку недр, но, как правило, разработки ведут в местах победнее и не столь живописных.
Непонятно, то ли источник Яника ошибся, то ли он просто решил сачкануть.
– Ладно уж, садитесь и доедайте, – разрешает Агата и встречается взглядом с Йонасом. Молчаливый полицейский слегка улыбается ей. Он-то ее хорошо знает, Яник же видит в ней только начальника. Справедливости ради, так, пожалуй, и лучше. Иначе он непременно стал бы фамильярничать. У матери он любимчик и баловень. Иначе бы она давно заставила его сбрить бакенбарды.
– А когда закончите, будьте любезны кое-что проверить для меня, – не без язвительности просит она.
Яник берет ручку и блокнот и с нетерпением смотрит на нее.
– Мэри Розенберг, – говорит Агата. – 2007 год. Я хочу, чтобы вы перепроверили, не зарегистрировали ли ее паспорт на выезде из Финляндии. Тогда это уже проверяли, но, возможно, кто-то что-то упустил.
Прежде чем Яник успевает дописать имя, Йонас откидывается на спинку стула, тянется к своему столу и берет папку. Передает Янику, который непонимающе на него смотрит, а затем отдает папку Агате. Судя по белой наклейке на обложке, это дело Мэри Розенберг. Йонас его уже достал.
– О Хильде Пайккала тоже позаботился? – спрашивает Агата, и Йонас, словно фокусник, достает вторую папку.
– У дураков мысли сходятся, – говорит Агата, а Яник, совершенно сбитый с толку, переводит взгляд с одного на другого.
Йонас может целыми днями не проронить ни звука, но любой, кто его знает, понимает, насколько он бывает полезен. Если бы хотел, давно мог бы продвинуться по службе. У него светлая голова. И отличная интуиция.
И своей расторопностью он только усилил опасения Агаты. Если тоже начал думать об этих нераскрытых делах и их возможной связи с новым, то, возможно, путь, на котором Агата еще только делает пробный шаг, не так уж и неверен.
– Удалось получить доступ ко второму почтовому ящику Вики Эванс? – спрашивает она.
Яник качает головой.
– Я пытался угадать пароль, но увы. Связался с провайдером. Обычно они реагируют быстрее, чем соцсети, так что, может, и повезет.
Агата поджимает губы.
Есть у нее подозрение, что Алекс знает пароль, но утаивает от нее.
– К нам посетитель, – предупреждает Йонас, и Агата оглядывается через плечо на входную дверь.
Она предполагает, что это Алекс, и это действительно он.
– Нужно подняться на гору и поговорить с Миикой, – с ходу заявляет он.
– Алекс, мы ведь уже обсуждали…
– Я видел его сегодня утром в «Лодже». Он привез мясо. Может, этот парень и своего рода городская легенда, но ведь он же не все время прячется в горах, верно? Он ведет дела с «Лоджем», и, как я выяснил на кухне, Вики с ним общалась. Их видели. Может, это случалось и не раз.
– Разве мы не договаривались, чтоб без самодеятельности? И без допросов за моей спиной?
Агата бросает папки на стойку.
Алекс смотрит на имена на обложках и поднимает взгляд на нее.
– Возникли сомнения, да? Может, это один и тот же парень?
– Я была бы плохим следователем, если бы не рассматривала разные версии, включая самые невероятные. Ну что ж, пойдем.
Агата еще не успела снять пальто. Почему бы не покончить с этим сразу.
Алекс стоит как вкопанный, хотя сам только что просил об этом. Наверное, ожидал, что его примутся уговаривать, а не пойдут навстречу.
– Мы пойдем к нему, – говорит Агата. – Но держи рот на замке.
– Ты берешь меня с собой?
Агата замолкает на минуту.
– Вот как это видится мне: я беру тебя с собой. Ты слушаешь. Ты доволен. Я не беру тебя с собой. Тогда ты пойдешь и разыщешь его сам. Чем создашь неисчислимые проблемы. Я права?
На лице Алекса все написано открытым текстом.
Агата вздыхает и направляется к выходу, сопровождаемая ошарашенными взглядами подчиненных.
Агата подходит к снегоходу и приглашает Алекса сесть на заднее сиденье.
– Тебя когда-нибудь катали на мотоцикле? – интересуется она.
– Нет, но сам водил.
– Ну, снегоход во сто раз безопаснее, – говорит Агата. – На тех, что дают напрокат в «Лодже», установлено ограничение скорости, чтобы туристы не убились, на самом деле они гораздо быстрее. Но я не буду слишком гнать, не переживай. Просто держись за ручки, там сбоку есть, а если что – хлопни меня по плечу. А, да, проблем со спиной нет?
– А что?
– Просто на всякий случай.
Агата ухмыляется. Алекс обычно такой невозмутимый. Приятно хоть иногда смутить его.
Она помогает Алексу застегнуть шлем, всматривается в небо, настороженно втягивает в себя воздух. Судя по запаху и вкусу на языке, надвигается сильный снегопад. Хорошо бы успеть туда и обратно до того, как он начнется. Тем не менее, завидев, что Яник выходит из здания, она зовет его.
– Если я не вернусь вовремя, заберешь детей из школы?