– Иисусе. Нет. Конечно, нет. Гарри никогда бы не сделал ничего подобного.
Алекс понимает, что девушка снова всерьез разозлилась и снова начинает ершиться. Интересно, она действительно верит, что Гарри не способен на дурной поступок или… просто не хочет.
– А Беатриса? – спрашивает Алекс.
– Беатриса? – фыркает Ниам. – Ей-то с чего? Она Вики едва знала.
– Николас намекнул мне, что она завидовала Вики.
– Охренеть! Вики многие девушки завидовали. Я, например. Она была потрясающая. Прикольная. Умная. Я бы жизнь, блин, отдала за ее волосы. Не то что у меня – какие-то морковные перья. Зависть еще не причина для убийства. У Беатрисы характер вообще завистливый, но она бы никогда не окончила среднюю школу, если бы решилась из зависти убивать людей.
Алекс задумчиво поднимает свой бокал с вином. Пусто. Ниам наклоняется и отливает ему из своего. Алекс понимает, что выпил больше ее и алкоголь действует на него сильнее. Он устал. Чертовски устал.
– У Агаты ничего нет, – говорит он. – Зато семейных дел выше крыши. Она, конечно, хочет найти убийцу Вики, но… уделяет ли этому достаточно внимания? Ты что-нибудь знаешь об этой ее сестре? По-моему, у нее проблемы. Впрочем, совсем не те, о которых я подозревал. Я думал, Лука отец детей Агаты.
– Отец ее детей? – непонимающе хмурится Ниам.
Алекс пожимает плечами.
– Мать-одиночка. Вроде все очевидно, но, как оказалось, я ошибся.
– Однако она не мать-одиночка, – протестует Ниам. – Ну, в принципе-то да, но не в том смысле, в каком ты думаешь.
– Ты о чем?
– Дети, которые живут с нашей полицейской начальницей, не ее. А ее сестры.
Алекс подается вперед.
– Что-что?
– Гарри мне сказал. Опека над ними у Агаты. Я-то Луку не знаю, но Гарри знает. И говорит, что она психопатка.
Алекс в замешательстве качает головой. Он не заметил между Агатой и детьми ничего такого, что заставило бы заподозрить, что они не родные.
И думает: если я не заметил этого, то чего еще не заметил?
Может, уже прозевал убийцу Вики?
Ниам берет кочергу и наклоняется, чтобы разворошить огонь. Тянется вперед, и Алекс кивает на браслет на ее руке.
– У Вики был такой, – замечает он.
Ниам прикасается к браслету. На лице расцветает ласковая улыбка.
– Это ее и есть, – поясняет она. – Она подарила мне его на день рождения. Я обозвала ее прижимистой сучкой. А она мне напомнила, как я украла для нее бутылку водки за стойкой. Мы всегда были на мели. Ни у кого из нас никогда не было лишнего пенни.
Ниам смеется. Но внезапно лицо ее искажает боль. Она начинает расстегивать браслет.
– Господи, – говорит девушка. – О чем я только думала? Эта вещь должна быть у тебя. Извини, сразу не сообразила.
Алекс ласково накрывает ее руку своей.
– Нет, – сказал он. – Это твое. Я заметил его только потому, что сам когда-то купил его ей. Вики он никогда не нравился. Извини, я, наверное, не должен этого говорить. Но, уверен, сестра дарила его тебе от чистого сердца. Она тогда сказала… да, «ты покупаешь то, что сам считаешь для меня нужным, а не то, что мне бы хотелось». Браслет казался ей слишком минималистичным.
– Но все ее вещи пропали, – беспомощно мнется Ниам. – Пожалуйста, я уверена, что браслет ей все-таки нравился. Он красивый. Возьми его. Как память.
Алекс смотрит на ее пальцы, нежно касающиеся браслета. Он видит, как много значит для девушки эта вещь. Как много значила для нее его сестра, и рад, что у Вики был такой человек здесь, так далеко от дома.
– Нет, оставь его себе, – говорит он. – Ты была ей лучшим другом, чем я братом.
– Неправда.
– Сестра хотела мне что-то рассказать перед смертью. Но не смогла со мной связаться.
– А что она хотела сказать?
– Не знаю, – хмурится Алекс. – Но она чего-то боялась.
Ниам беспомощно пожимает плечами.
Алекс вздыхает. И тут до него доходит, что она недавно сказала.
– Говоришь, вы всегда были на мели.
– Все это чертово время.
– А ты не обратила внимания… тебе не показалось, что с лета у Вики стало больше денег?
Ниам насупливается, сосредоточиваясь.
– Я… знаешь, вот ты упомянул об этом, и вспомнилось. Она ведь несколько раз выручала меня и говорила, что можно не возвращать. Мы заботились друг о друге, когда могли, но… Да. Как странно.
Алекс размышляет над этим. Вики всегда была на мели, как сказала Ниам. И долгий опыт общения с сестрой это подтверждает.
Но летом у Вики появились деньги. Откуда?
Агата велит детям подождать в машине, а сама направляется к домику Алекса.
Стучит в дверь и ждет.
Когда дверь открывается, там стоит Ниам. Агата какое-то время молчит, рассматривая ее босые ноги, выглядывающие из-под футболки, и взъерошенные волосы. Через несколько секунд позади появляется Алекс.
– Прости, что врываюсь, – извиняется Агата, – но я договорилась о встрече. Рано. Нас уже ждут.
– Кто-то интересный? – спрашивает Алекс.
Агата кивает.
– Дай мне две минуты.
Он исчезает внутри.
Ниам пожимает плечами, на лице мелькает легкая тень смущения, но и только. Агата ее не винит. У нее тоже когда-то была личная жизнь.
– Я подожду в машине, – с натянутой улыбкой говорит Агата. – А ты закрой дверь поплотнее. Все тепло уходит.
Агата снова смотрит на голые ноги Ниам. Та улыбается и закрывает дверь.
Вот тебе и вся маленькая фантазия, думает Агата, вспоминая вчерашнее ощущение ног Алекса по обе стороны от своих бедер на снегоходе.
Да и вряд ли это могло бы к чему-то привести.
Агата вздыхает. Ей, как всегда, везет.
Дети в машине нервничают, и Агата раздает остатки лакрицы из бардачка. Этим утром она объяснила им план. Эмилия не очень-то рада. Ей хотелось в преддверии Рождества повидаться с друзьями. Она надеялась съездить в Рованиеми. А теперь ее отправляют в какую-то глушь.
Олави и Онни все устраивает. Они любят Бекки и ее маму, а еще больше их взволновали новости о семье американцев. К счастью, именно это в конце концов повлияло и на Эмилию, когда выяснилось, что у тех есть сын-подросток.
Дверь домика распахивается, Алекс мчится к машине.
Не успевает он сесть, как дети забрасывают его вопросами.
– Это твоя девушка? – спрашивает Онни.
– Кто?
– Ну, та, что без одежды открыла дверь.
– Онни, – шипит Агата.
– На ней была одежда, – говорит Алекс.
Агата поднимает брови, и Алекс виновато улыбается.
– Она не моя девушка, – протестует Алекс.
– Значит, без обязательств? – уточняет Эмилия.
– Что такое «без обязательств»? – спрашивает Онни.
– Секс по дружбе, – объясняет Эмилия.
– Эмилия, – снова шипит Агата и запускает двигатель. – Прекрати использовать эти словечки в присутствии братьев. Да и вообще прекрати, или я прикрою тебе «Тик-ток».
– Почему бы мне просто не свернуться калачиком и не умереть от скуки, – тянет Эмилия.
– Мы напишем это на твоем надгробии, – отрезает Агата и поворачивается к Алексу. – Прошу прощения. Этим утром у нас подростковый бунт.
– Все мы когда-то были подростками, – пожимает плечами Алекс.
– А я не хочу стареть, – заявляет Эмилия.
Агата и Алекс переглядываются.
– Как артрит и Альцгеймер, не беспокоят сегодня? – интересуется Алекс.
– Не помню, – отвечает Агата, благодарно улыбаясь. – А как твое недержание?
– От меня пахнет?
В зеркале заднего вида Эмилия сверкает на них глазами.
Они приезжают к Бекки, и Агата просит Алекса подождать в машине, пока она с детьми и сумками добежит до дома. Ей удается это сделать за один заход, но Олави вспоминает, что оставил в машине зарядное устройство, затем Эмилия хочет забрать из бардачка свои беспроводные наушники, а когда Онни не может найти своего мягкого слоника, едва не разражается катастрофа, но игрушку обнаруживают в сумке Олави.
Алекс ничего не говорит, когда Агата возвращается к машине, и они снова едут.
– Извини, – первой нарушает молчание она.
– Никаких проблем.
Сегодня он не такой напряженный, замечает Агата, а потом думает: а может, ему нужно было просто с кем-то переспать, чтобы расслабиться.
Не будь стервой, корит она себя. Что такого, если парень нашел отдушину. Уж ежели кто и заслужил расслабон…
– Итак, с кем у нас встреча? – спрашивает Алекс. Агата так погрузилась во внутренний монолог, что даже вздрогнула.
– А, да. С сотрудницей шведской полиции.
– Зачем? – спрашивает Алекс.
– Дело Хильды Пайккала. Яник перепроверил паспорта, и кое-что всплыло.
– Что именно?
– Вот об этом мы и собираемся поговорить. Она кое-что рассказала Янику по телефону, но я хочу поговорить с ней лично, дабы убедиться, что речь об одной и той же Хильде.
– Ехать долго?
– Может, часа два.
– Совсем пустяк, – кривится Алекс.
Агата улыбается. Похоже, он начинает понимать здешние реалии.
– Зачем ты взяла с собой меня? – спрашивает Алекс.
– Думаю, тебе будет интересно, что расскажет эта сотрудница.
Несколько минут они едут молча.
– Ты и Ниам, – говорит Агата. Она не может не проявить любопытства. Даже если превращается в иссохшую старую деву.
– Это ерунда.
– Какая прелесть.
– Я вовсе не это имел в виду. Просто она запала на кое-кого другого.
– На Гарри.
– Она сама тебе сообщила? – вскидывается Алекс.
– Она его алиби.
– Почему ты так сказала?
– Как это – так?
– Что она его алиби. Ведь они алиби друг для друга.
Агата хмурится. Она не специально так сформулировала, но теперь понимает, как это прозвучало.
Как обличение.
– Думаешь, он лжет? – спрашивает Алекс.
– С чего бы? – возражает Агата. – У него же алиби.
Она поджимает губы. Женщина чувствует, как Алекс смотрит на нее, но больше ничего не говорит.
Подозревает ли она Гарри? Она давно его знает. Он всегда казался ей симпатичным. Не без странностей, но в основном потому, что слишком уж верен Ласси.