Алекс поднимает стакан с пивом и делает глоток.
– Мог бы, – говорит он. – Но заниматься-то чем? Еще неизвестно, в каком случае отец счел бы меня бо́льшим неудачником: если я усердно тружусь над чем-то, что он считает пустой тратой времени, или не работаю вовсе.
– Разве нет золотой середины?
– Если и есть, то найти ее пока не получается.
– Тогда, может, стоит просто перестать волноваться о том, что он думает.
У Алекса ком подступает к горлу.
– Но я не могу, – говорит он. – Разве это не естественно – хотеть, чтобы отец тебя любил?
– А с чего ты взял, что он тебя не любит? – спрашивает Агата.
Алекса переполняют эмоции. Он завороженно смотрит в стол.
И только к нему начинает возвращаться самообладание, как он чувствует, что атмосфера в баре переменилась.
Поднимает голову и видит, что Агата встревожена.
Все посетители, как один, враждебно уставились на входную дверь, в которую только что вошел Миика.
Миика все еще стоит возле двери, словно прирос к месту.
Агата замечает, что владелец бара, Эллиот, тот самый, который уже тридцать лет управляет этим заведением, встает со стула, стоящего в конце стойки рядом с их нишей. Он беспокойно дергает себя за бороду, глаза бегают из стороны в сторону. Эллиот явно присматривается к градусу настроя клиентов, и Агата понимает, что он сейчас погонит Миику прочь, хотя тот поставляет оленину и в бар. Насколько известно Агате, с тех пор как пропала Кайя, Миика впервые вошел в бар через парадную, а не через заднюю дверь.
Прежде чем Эллиот успевает что-то сказать и до того, как кто-то из клиентов осмелится открыть рот, Агата встает и кричит:
– Миика, привет. Иди к нам.
Миика отводит взгляд от бара, удивленно смотрит на Агату и Алекса, затем подходит к их столику.
Агата бросает на Алекса осторожный взгляд. Он пожимает плечами. Женщина не уверена, окончательно ли он отказался от подозрений относительно Миики, но после того, как они, считай, исповедовались друг другу и узнали этим утром о Хильде, знает, что Алекс готов доверять ей.
– Что будешь пить? – спрашивает Алекс у Миики.
– Я… просто кофе.
Алекс проскальзывает к бару, и Миика садится на освободившееся место.
– Спасибо, – говорит он Агате.
– Не стоит. Миика, мне нужно тебе кое-что сказать…
Ее прерывает чей-то голос:
– Мне тоже нужно кое-что ему сказать.
Агата не заметила, как подошел Ласси. Она не знала, что он в баре, хотя следовало бы догадаться. Сегодня же покерный вечер, еженедельная игра.
Он склонился над Агатой и дышит ей в плечо, делая вид, будто хочет говорить конфиденциально, но его громкий голос слышит весь бар. Эллиот тоже подошел ближе.
– У тебя хватило наглости заявиться сюда, Миика Виртанен. А ведь мы все помним молодую Кайю, работавшую в этом баре. Не так ли, Эллиот?
Эллиот послушно кивает.
– А теперь о том, что случилось с другой девушкой…
Миика опускает голову.
Агата разворачивается и оказывается лицом к лицу с Ласси. Предостерегающе и упорно смотрит на Эллиота, пока тот не опускает глаза. Хозяин бара всегда изо всех сил старался произвести впечатление на окружающих, но Агате известно, что он слабый человек.
– Могу поспорить, что и ты отлично помнишь молодую Кайю, которая работала в этом баре, – тихо выговаривает она Ласси. – Могу поспорить, ты за ней внимательно следил.
Глаза Ласси темнеют. Он подстриг свою дурацкую бородку и покрасил волосы, скрыв обильную седину. Черт, как же она ненавидит этого мерзкого паршивца.
– Ты на что намекаешь? – рычит он.
– Ты прекрасно понимаешь, на что.
Алекс вернулся и стоит позади Ласси.
Тот спиной чувствует чужое присутствие и отходит в сторону, чтобы видеть его.
– Разумеется, нет, – говорит Ласси. – И даже вообразить себе не могу, что ты будешь осыпать меня оскорблениями, а этот человек будет сидеть за твоим столом. Всем известно, кто он такой. Мы и других девушек имели в виду. Хильду и Мэри. Не говоря уже о Вики.
Агата видит, как напрягается Алекс. И поспешно вмешивается, чтобы не дать ему ударить Ласси.
– Раз уж ты, Ласси, так интересуешься всеми и всем, что здесь происходит, может, и тебе будет интересно, что я как раз собиралась сообщить Миике, – говорит Агата и поворачивается к Миике, прежде чем Ласси успевает что-то сказать. – Я только что встречалась со шведской полицией. И мы узнали кое-что важное. Оказывается, Хильда Пайккала жива, еще в прошлом году жила в Швеции. По делу Кайи у меня никаких новостей нет, но, учитывая, что Хильда исчезла при аналогичных обстоятельствах, думаю, это всем будет интересно.
Едва успев уловить ошеломление на лице Миики, Агата снова поворачивается и смотрит на Ласси. Она знает, что все уши в баре, как локаторы, повернуты к ней и впитывают ее слова и что все присутствующие думают об одном и том же: раз Миика не виноват в исчезновении Хильды…
Это всего лишь небольшая трещина в стене, которую город выстроил вокруг него, но эта трещина вполне способна разрушить всю постройку.
Алекс протискивается мимо Ласси и садится рядом с Миикой.
Ласси прищуривается, глядя на Миику, а затем на Агату.
– То, что он не трогал Хильду, еще не означает, что он не трогал свою жену. – И пристально смотрит Алексу в глаза. – Или вашу сестру.
Прежде чем Алекс успевает подняться с места, Ласси поворачивается к ним спиной.
Агата хватает Алекса за руку.
– Не надо, – говорит она. – Ты здесь чужой, Алекс. А этому… принадлежит половина города, и на него работает большинство здешних выпивох.
Из недавних откровений Алекса она знает: он очень много работал, чтобы научиться сдерживать свой гнев.
И она не позволит ему пустить под откос этот тяжкий труд ради такого мерзкого гада, как Ласси Ниеменен.
Алекс недовольно кивает, и женщина чувствует прилив симпатии и сочувствия к нему.
– Извини, что пришлось сообщать тебе добрые вести таким образом, – обращается она к Миике, затем замолкает, когда к столу подходит Эллиот. Тот ставит перед Миикой кофе, но в глаза ему не смотрит, хотя Миика держит голову высоко.
Они ждут, пока Эллиот уйдет.
– Нет, это ты меня извини, – заговаривает потом Миика. – Я ценю, что ты сказала, но мне не следовало сюда приходить. Слишком много шума. Вы приезжали… все воспоминания снова пробудились. Я хотел увидеть… – Миика замолкает и смотрит на барную стойку, где все сейчас притворяются, будто заняты другими делами.
– Двадцать один год – большой срок, – продолжает он. – Кайя не живет где-то вроде этой Хильды. Это было бы хорошо. Упокоило бы многих демонов. Но Кайя мертва. Я это знаю.
Агата замечает, как Миика и Алекс обмениваются быстрым взглядом, и понимает, что они уже обсуждали это. Скорее всего, пока она обыскивала дом Миики и оставила их вдвоем. И она, скорее всего, узнала бы об этом, если бы не поспешила спуститься с горы, как только услышала, что Лука звонит в участок.
– И кто, ты думаешь, ее убил? – спрашивает Агата.
Миика смотрит в чашку с кофе, не глядя ни на кого из них.
– Думаю, у Кайи был кто-то на стороне, – говорит он. – Не знаю кто. Я так и не выяснил. Она исчезла до того, как я решился на разговор.
Интересно, с кем из мужчин в этом городе могла встречаться Кайя? Кто мог быть с ней и потом затихариться?
А ведь именно это Агата подозревала о Хильде после разговора с Анной в кафе. Что у той был дружок и она не хотела, чтобы о нем кто-то знал. В случае с Хильдой она оказалась права. Дружком Хильды был дальнобойщик, развозящий наркотики.
А кто мог здесь тщательно скрывать отношения с Кайей? Женатый мужчина.
А Ласси Ниеменен женат.
Коппе, 1998 год
Всю дорогу от любовника домой Кайю мучает вопрос. Неужели вот это и есть ее жизнь? Несчастливое замужество с Миикой, беспорядочные связи в поисках хоть каких-то проблесков радости.
Но теперь иллюзии, что кто-то явится ее спасать, разлетелись в прах. Идти ей некуда, только домой к Миике. Никто не собирается ради нее рушить свой брак. И вот же ирония! Собственный брак давно превратился в обузу. И теперь, когда мелькнула надежда, что все может опять наладиться, все снова полетело в тартарары…
Возможно, Кайя смирилась бы с таким существованием. Но ситуацию изменил ребенок.
Ребенок заставил ее желать лучшего, более безопасного будущего.
Когда Кайя приходит домой, дом пуст. Миика в сарае, ухаживает за животными.
Кайя входит внутрь. Бродит по гостиной.
Что делать? Может, прямо спросить Миику, что он думает?
Хватает нескольких минут, чтобы заметить.
Ее рисунок, тот, с песцом. Его нет на комоде. Едва начав его искать, Кайя чувствует, как что-то острое впивается в ногу сквозь подошву тапка.
Она видит кровь и одновременно стекло.
Рамка, в которую Миика вставил рисунок, лежит на полу разбитая вдребезги.
Ее швырнули.
Он швырнул ее рисунок, потому что не мог вышвырнуть ее саму.
Надолго ли хватит его сдержанности?
Кайю начинает трясти.
Никаких разговоров.
Ей нужно уйти из дома.
Нужно подготовиться к побегу.
Коппе, 2019 год
Вечером Агата отпускает Яника пораньше. Объясняет, что это ему поощрение из-за хорошей работы над делом Хильды Пайккала. Но на самом деле просто хочет, чтобы он не болтался под ногами. Парень всего на десять лет моложе ее, но иногда кажется, что это целая жизнь.
Как только он уходит, они с Йонасом усаживаются в кабинете, и Йонас варит кофе.
– Кажется, я слегка под мухой, – признается Агата Йонасу. – Две кружки пива выпила в «Эллиоте».
Йонас пожимает плечами.
– Если бы люди только знали, какой ты болтливый с глазу на глаз, Йонас, – хмыкает Агата.
Йонас улыбается в свой кофе.
– Мне нужно, чтобы ты для меня кое-что выяснил, – просит Агата.
Йонас ждет.
– Только осторожно. Можешь проверить, не было ли каких-либо изменений зонирования земельных участков на горе или где-нибудь вокруг озера?