Петр. Я знаю места, где в тени золотой. Поехали в рок-клуб! Кто-нибудь там сегодня играет.
Феофан. Мне джаз-клуб больше нравился. Там, на Васильевском, под землей, в большом многоэтажном ДК. Зато в рок-клубе всегда находилось что выпить. И с кем.
Александр. Джаз — он ведь такой, весь из себя другой
Петр. Небо становится ближе.
Александр. Что делать, жизнь нелегка.
Петр. Безрадостна зима в начале мая.
Александр. Когда я был живым.
Петр. Ты, знаешь ли, по крайней мере.
Александр. Но все эти аллюзии.
Петр. Суть со временем не меняется
Александр. намеренно упрощаю.
Петр. Эге.
Александр. Нет, рок теперь не тот, что раньше...
Петр. А джаз?
Александр. Да и джаз... Все это не туда.
Феофан. Несколько лет назад я что-то писал про джаз... Да, было, было и такое, но очень прежде. Я больше об этом не пишу. Ничего эдакого. Завязал. Почти. Ни к чему мне. Надоело. К черту лысому. В прошлом все это. Точка.
Петр. Умба! Совсем забыл! Сегодня у Вереницина день рождения! Неудобно будет не появиться, поехали!
Феофан. Нет, я спать хочу... не хочу стихов писать... не щелкает... не встает у меня больше на стихи... статейку сварганить — могу, или интервьюшечку взять для музыкалки, обзоришко какой-то соорудить...
Петр. Там наверняка водки полно! Вереницын — личность размашистая!
Феофан. Вереницын да, верно... Но всего не выпьешь.
Петр. Надобно стремиться к совершенству! Александр, поехали!
Александр. Я вроде и не знаком. А в рок-клуб когда?
Петр. Успеем и в рок-клуб. Сейчас ранняя ночь, или что-то вроде того, — самое время. Стихи свои там, у Вереницина, почитаете.
Александр. Ну, я с удовольствием. (Мечтательно.) Ух! У меня вот новый цикл есть, поэма небольшая, о мертвом черном огне.
Петр. В путь! Михаил, ты явно чужой на этом празднике...
Михаил(икает, во сне). М-да... Скоро и поздно.
Петр. Да, он вне игры. Феофан, оставишь его у себя? Утром он с удовольствием сходит за пивом.
Феофан. Ладно. Отнесите тело подальше, в угол.
Петр. Александр, за мной! Время снимать потолки! Не спеши любить динозавра, все равно он не вовремя кончит. Э-ге-ге.
Они уходят.
КАРТИНА ВТОРАЯ
Феофан. Вереницын. Очень мне нужен этот жлоб и его водка. (Достает заветную бутылку коньяку. Потом резко.) Кто здесь? Кто?
Муза. Это я...
Феофан. Кто это? А?
Муза. Это я, Муза.
Феофан. Муза?
Муза. Я — твоя Муза.
Феофан. Интересно-то как... Откуда ты здесь? Кто дал тебе мой адрес?
Муза. Зачем мне кто-то? Я все сама знаю и поэтому пришла.
Феофан. Я ничего не имею против, но все же. Ну что ж... Коньячку?
Муза. Я не пью.
Феофан. Ха... ты что, за рулем?
Муза. Я вообще не пью.
Феофан. Это звучит прямо как упрек мне. А вот я — пью! Пью! И еще курю! Могу и не только табак покурить... и еще, между прочим, обожаю женщин и все что с ними бывает вот такое...
Муза. Тебе, пожалуй, теперь нечем больше гордиться.
Феофан. Теперь... раньше было, стало быть, зато вот теперь... Зачем ты пришла? Кто ты? И кто тебе открыл дверь? (Бежит в прихожую, возвращается.) Дверь закрыта... странно.
Муза. Дверь... причем тут дверь... зачем мне дверь? Выслушай меня!
Феофан. Попробую...
Муза. Я — твоя Муза.
Феофан. Ага... моя...
Муза. Да, твоя!
Феофан. Точно моя?
Муза. Да!
Феофан(смущенно). Я мог, конечно, подзабыть... тут уж... да... извини, но когда это все?.. Когда случилось?
Муза. Что?
Феофан. Ну, это...
Муза. Что «это»?
Феофан. Я не знаю, как с тобой разговаривать... ЭТО! (Крутит руками.) Ну, это же...
Муза. Даже не можешь выразить мысль нормальными и понятными словами!
Феофан. Да все что захочешь, я выразить смогу... Ну что же... Вот черт! Разве я спал с тобой? Да?
Муза. Спал? Со мной?
Феофан. У нас был секс? Ты Wild Thing?
Муза (растерянно). Секс?.. Я?.. Где?.. Как?..
Феофан. Ну, как... как... извини, меня, но я не помню... спал, ел или пил, на велосипеде катался или на рынок ходил за морковью... с собакой гулял, за грибами... в кино ходил, на утренник с девушкой... ха!
Муза. С какой девушкой?
Феофан. С одноклассницей с одной... она на второй год потом осталась. Или даже на третий. Полная была. Перед смертью похудела... перед смертью соседского кота. Извини, но я не помню тебя! Жизнь суетна, многообразна, иногда отвратительна, иногда так себе. Как есть, так и вот. По морям, по волнам. По небу, под землей. Между сушей и рекой. Во мгле. Под лампой. Мне бы, как бы, где бы. И кто бы. Я никогда не был ангелом! Не получал пятерок, не ел много мороженого, не ругался с бандитами во дворе, не пил пиво по лестничной площадке. Не мочился на соседскую дверь. Не спал с тобой. Не занимался как бы любовью. Не претендовал на оральные незабудки. Впервые тебя вижу! Не снилась ты мне!
Муза. Я — Муза.
Феофан. Говорила уже об этом... Муза она... Слушай, может быть, ты помешанная? В такой вот легкой форме, в почти что невинной, в никакой... Сознайся. Я никому не проболтаюсь, честное слово! Я не выдам тебя злым худым небритым врагам в заштопанных гимнастерках, и в дырявых сапогах цвета беж. Давай, колись.
Муза. Я — твоя Муза!
Феофан. Серьезно? Не может быть! Моя Муза! Подумать только! Ха!
Муза. Я пришла помочь тебе.
Феофан. Ох, спасибо.
Муза. Ты сможешь вновь обрести себя!
Феофан. А как же! Обязательно обрету! Еще бы! Ну дык... Ты молодец, что пришла, здорово, я один бы ни за что не справился.
Муза. Ты лучше вспомни, каким был прежде.
Феофан. Каким... раньше... прежде... да, конечно, вестимо, знамо дело, ага, того, ну это...
Муза. Вспоминаешь?
Феофан. Само собой.
Муза. Ведь то, что ты делаешь... как ты живешь... разве тебе это нравится?
Феофан. Нет! Конечно, нет! А что же делать-то... мне.
Муза. Вспомни свои рассказы, стихи...
Феофан. Стихи, басни, эклоги и поэмы.
Муза. Новеллы...
Феофан. Ух... Вспоминаю...
Муза. Пьесы...
Феофан. Да, еще и пьесы... Кулисы! Падуги! Софиты! Но вообще-то я пьес не сочинял вроде.
Муза. Ты все забыл! Чем жил, о чем думал!
Феофан. Нет, не все.
Муза. Даже твой юношеский роман, несмотря на недостатки, был одухотворен прекрасной, светлой идеей!
Феофан. Так... стало быть, я еще и романы сочинял? Ну а как обстоят дела с баснями, киносценариями, эссе, очерками и памфлетами? С черновиками? Со сносками? С набросками?
Муза. Не могу видеть, как ты деградируешь.
Феофан. С киносценариями.
Муза. Но ведь...
Феофан. С сюжетами и репортажами.
Муза. Но ты....
Феофан. Дверь вон там. Ты свободна. Как Куба.
Муза. Нет, я не уйду!
Феофан. Коньячку?
Муза. Не пью!
Феофан. Сорри, совсем забыл... Фраза «совсем не пью» звучит для меня каким-то чудовищным нонсенсом. Глобальным парадоксом. Ну а я — пью! Ваше здоровье!
Муза. Итак...
Феофан. Итак, ты помешанная. Это очевидно. Но мне кажется, твое помешательство не слишком опасно. Эдакий маленький, легкий бредик, но все-таки меня он уже начинает раздражать. Ты — Муза! Ок, хорошо. Но кто же тебе дал право, о, Муза...
Муза. Но я же, в самом деле...
Феофан. Ну что?
Муза. Твоя Муза!
Феофан. То есть ты считаешь, что я делаю что-то не то? Не так? Значит, ничего ты не смыслишь! Ты — скверная Муза! Ха! Новейшие формы в литературе... можешь ли ты понять, что это... Ведомо ли тебе... Знаешь ли ты... что я один из тех немногих. Ха. Не веришь... Да и ладно, хрен с ним... Теперь может уже не так, однако я прежде был. Искусство и не может, и не должно. Это всего лишь тавтология! Подлинное искусство выше убогих определений. И даже еще Шкловский писал... то есть, нет... И как знать... Ха! Не так уж и неправы те... Заскорузлые афоризмы... не нуждаюсь я в этом.
Муза. Что случилось с тобой? Что произошло?
Феофан. Ты не пьешь, да? А вот я... ваше здоровье, мисс Муза.
Муза. Не пью я... сколько раз можно повторять.
Феофан. Я еще не встречал... Как ты легко одета... вот ты все время твердишь, что ты, мол, моя. Или, вернее, была моя.
Муза. Была и есть.
Феофан. Я не могу больше оспаривать этот тезис. Да и с какой стати. Но мне нужны доказательства.
Муза. Доказательства чего?
Феофан. Ну как же... что ты, в самом деле, моя... и это так просто, так легко... (Обнимает Музу.) Как ты чудесна, как волнуешь меня...
Муза. Убери руки!
Феофан. Как возбуждают меня даже легкие, почти незаметные прикосновения...
Муза. Что же ты... зачем.....
Феофан. Ха... Ну, будь же, в самом деле, моей... Давай снимем...
Муза. Прочь! (Отбегает.) Ты понимаешь, что ты делаешь?
Феофан. Ага. Конечно.
Муза. Не смей!
Феофан. Но ты же сама говоришь, что пришла якобы мне помочь... разве нет? Ха. Ну, вот и давай...
Муза. Если бы ты мог понять...
Феофан. Куда уж мне... нет — так нет, я человек простой и ко всему привычный. Ложусь спать. Лучше я поехал бы к Вереницину! Ладно, спокойной ночи. Как пришла, так и уйдешь. Надоели эти игры твои.