– А ты еще не догадался?
– Да куда уж мне.
– Роме! – вскрикиваю я, не понимая, почему Тоша не замечает очевидного.
– Кать, это бред какой-то.
– Разве? – хмыкаю я. – Дарий заактивничал тогда, когда увидел меня с Ромой. Поцелуй во имя спасения, секс – как утешение. Все было слишком быстро и просто, понимаешь? Дарий прекрасно знал, что я еще страдаю по бывшему. Знал, что пытаюсь сжечь мосты, и… что ты думаешь?! Он не просто дал мне спички, а сам все поджег!
– Смотрю, ты осталась довольна пожаром, – ухмыляется Тоша. – Аж запыхалась. Похоже, Дарий тебя впечатлил.
Не хочу этого делать, но внутренний редактор надевает очки, берет маркер и уверенно шагает к белой блестящей доске. В воображении появляются два столбца, в шапке которых каллиграфическим почерком выведены два имени, а ниже тянутся пункты успехов и неудач. Дарий ведет. С большим отрывом.
– Он был… хорош. Даже слишком, если честно, – признаюсь я, не в силах игнорировать взволнованное сердце.
– Лучше, чем Быков? – пораженно спрашивает Тоша.
– Может быть, – отвечаю уклончиво. – С Ромой я всегда старалась. Ублажить, удивить. А с Дарием… с ним…
Закусываю нижнюю губу, тепло приливает к щекам. Хватаюсь за чашку с чаем и заливаю вспыхнувший в груди огонек.
– У Кати Карповой закончились слова? Быть такого не может! – театрально вскрикивает Тоша и аристократично поднимает вверх чашку, удерживая ее двумя пальцами. – Предлагаю выпить за первый настоящий секс в твоей жизни, где не ты, а тебя!
Закрываю ладонями лицо и сдавленно пищу сквозь смех:
– Вот спасибо.
– Кать, все это, конечно, по-книжному логично, но что, если ты просто нравишься Дарию? По-нормальному. По-человечески.
– Да что ты заладил?! – вспыхиваю я. – Нравишься, нравишься! Разонравлюсь, делов-то! Мои планы работают в обе стороны!
Тоша медленно опускает чашку, а его взгляд становится таким серьезным, что даже страшно. Он наклоняется ближе и понижает голос, из которого исчезают все веселые искорки:
– Погоди-ка… ты что, боишься этого? Боишься обычных отношений, в которых все будет происходить спонтанно и которые ты не сможешь контролировать? В этом все дело?
Втягиваю голову в плечи, в глазах друга мелькает нежная настороженность.
– Кать…
– Не надо, – поморщившись прошу я. – Ничего не говори. Тайм-аут, помнишь?
– Хорошо, – нехотя отзывается он. – Когда следующая пара у Дария?
– Должна была быть завтра, но ее поменяли местами с лекцией, поэтому теперь в пятницу.
– И что собираешься делать? Не пойдешь?
– Ты видишь серые ушки на моей макушке?
– Нет.
– Тогда что за заячьи вопросы?
Тоша показывает раскрытые ладони, а я делаю глубокий вдох. Может быть, я и сумасшедшая, но точно не трусиха.
«Подтверждаю», – деловито кивает внутренний редактор.
С улицы доносится угнетающее завывание ветра и тихий стук капель. Сижу на балконе в полной темноте, жалюзи торцевого окна закрыты, за ними виднеется мягкое свечение. На балконе Дария горит свет, а значит, вероятнее всего, он сейчас там, развалился в своем кресле с планшетом в руках. Интересно, что он смотрит? Может быть, сериал или новый блокбастер? Ловлю себя на мысли, что не отказалась бы сейчас от компании. Хочется устроить тихий и спокойный вечер, улечься в обнимку, смеяться над игрой актеров и глупыми диалогами. Мы с Ромой часто так делали, правда, он вырубался через тридцать минут после начала кинокартины.
«Может быть, с Дарием все было бы по-другому?» – задумчиво говорит внутренний редактор.
«Свали уже подобру-поздорову. И без того тошно»,– отвечаю я.
Встряхиваю волосами и тянусь к вазочке, в которой лежат нарезанные на дольки яблоки. Короткий звонок телефона, точно удар тока, заставляет вздрогнуть. Тяжело вздыхаю и хватаю мобильник, задумываясь о том, что надо бы действительно послать Рому или вообще заблокировать, но оповещение совсем не от него.
«dar.dorohov подписался на ваши обновления»
Открываю «Поляроид», рядом с оповещением сияет синяя кнопка «подписаться». Палец зависает над экраном, стук сердца становится все тяжелее, а в мыслях всплывает сегодняшний разговор с Тошей. «А вдруг ты и впрямь ему нравишься?» Блокирую телефон, беру дольку яблока и с хрустом откусываю. Кручу в пальцах половинку и горько усмехаюсь, почесывая свободной рукой макушку.
«Что это, Катюш? Неужели заячьи ушки?» – пародирует Дария внутренний редактор.
«Скройся!»– гоню его я.
Как бы сильно я ни старалась занять свой неугомонный мозг всеми возможными делами, чтобы отвлечься от насущных проблем, отсрочить пятницу и пару по информационным технологиям никак не выходит. Натягиваю рукава молочного свитера на замерзшие пальцы, каждый шаг по университетскому коридору мягок и беззвучен благодаря новеньким челси на широкой подошве, которыми я заменила любимые сапожки на каблуке на случай, если вдруг придется убегать и прятаться. Рома продолжает закидывать меня сообщениями, Таня и Неля могут выскочить из-за любого угла с намерением набить мне лицо, да и других любопытных хватает. Дарий в понедельник запустил таймер на бомбе, и все, что остается, так это ждать, когда она рванет. Черт возьми, а ведь должно было быть весело: спор, игра, план завоевания. И я, можно сказать, победила, только вот радости не чувствую. Вообще ничего не чувствую, кроме желания перенестись в будущее, где все уже пережито и забыто.
Подхожу к аудитории все ближе, а шаги становятся все медленнее. В голове мелькает мысль прогулять пару. Всего один раз, чтобы отсрочить неловкую встречу.
«Трусишка зайка серенький…»– ехидно напевает внутренний редактор.
Мимо проносится Вова, едва не задев меня плечом, и оборачивается в дверях:
– Не спи, Катюх, замерзнешь!
В этом все и дело, три последние ночи я почти не спала. Пыталась закончить рукопись, найти работу, придумать, что делать дальше, но не продвинулась ни по одному пункту ни на шаг. И куда я скатилась? Спроси меня раньше, что будет завтра, я могла бы расписать день по минутам, а теперь – полнейшая неизвестность. Ничего не отвечаю одногруппнику и вхожу следом в промозглую аудиторию, повторяя про себя: «Я не трусиха. Не трусиха!» Большинство ребят уже расселись за компьютерные столы, выбор свободных мест невелик. Направляюсь к компьютеру у дальней стены, и снова Вова меня обгоняет.
– Кто не успел, тот опоздал! – задорно смеется он, падая на деревянный стул.
Обвожу холодным взглядом присутствующих, кто-то смотрит на меня с открытым интересом, кто-то делает вид, что занят своими делами, но я прекрасно понимаю, чего они ждут. Никто из группы так и не решился задать вопрос о том, что происходит между мной и Дарием, но теперь-то они уверены, что увидят все своими глазами. Ох, мой милый старикан, я думала, что ты умнее. Зачем же ты нас так подставил? Гордо подняв голову, пересекаю аудиторию и занимаю место напротив преподавательского стола. Чужое любопытство потрескивает в воздухе и ощущается липкостью на коже, но я продолжаю держаться отстраненно. Любая реакция станет поленом, закинутым в костер сплетен. Очень надеюсь, что Дарий тоже это понимает и не станет…
– Всем доброго дня, – раздается за спиной добродушный и бодрый голос.
Оживленные ребята наперебой здороваются с преподавателем, а я молча раскрываю тетрадь с конспектами. Нет представления – нет зрительского интереса. Если мы с Дарием сделаем вид, что ничего не случилось, в конце концов все в это поверят.
«А ты? Ты в это поверишь?»– спрашивает внутренний редактор, и я стискиваю зубы.
Дарий проводит быструю перекличку и велит приступать к созданию сайта, который станет нашей итоговой работой. Обхватываю ладонью компьютерную мышь, горло сжимает сухой спазм, а правый висок печет.
«Не смей смотреть на него! Тайм-аут, Катя! Ты помнишь об этом?!» – злобно рычит внутренний редактор.
Тихо выдыхаю и приступаю к выполнению задания, внимательно сверяясь с инструкцией, которую на прошлой паре выдал Дарий. И он, между прочим, большой молодец. Все расписано не просто для чайников, а для детей трех лет. Нажмите на «эту» кнопку, выберете «эту» строку, введите «это». Потрясающе! Сама не верю, но уже через сорок минут у меня вырисовывается заготовка сайта, которую теперь нужно заполнить информацией по выбранной теме. Бездумно блуждаю по Сети, а Дарий в это время ходит по аудитории, отвечая на вопросы одногруппников и помогая отстающим.
– Текст не копируется! – удрученно скулит Ульяна, сидящая слева от меня.
Скрипят деревянные половицы под уверенным шагом, боковым зрением вижу, как Дарий наклоняется над столом Ульяны. Он опирается о спинку ее стула и нажимает пару кнопок на клавиатуре. На нем сегодня серые брюки в тонкую белую клетку и черная водолазка, которую он не стал заправлять, но ее длина едва ли достает до середины бедра. Ох, как же я завидую девчонкам, сидящим в противоположном ряду. Уж я-то знаю, на что они все сейчас смотрят.
– Попробуй еще раз, – ласково говорит Дарий.
– Получилось! – радостно произносит староста. – Спасибо, Дарий Викторович.
Сильнее сжимаю пальцы на компьютерной мыши, пластиковый корпус тихо трещит. Французская коса Ульяне совсем не идет. Может, оторвать ее на хрен и выбросить в окно?! Испуганно расслабляю руку и с трудом сглатываю, ощутив жар в горле и легких. Слышу шаг, еще один. Становится невыносимо тесно в собственном теле, потому что Дарий останавливается у моего стола. Его рука опускается на спинку стула, пальцы едва ощутимо касаются точки между лопаток. Задерживаю дыхание и невольно напрягаюсь, вторая ладонь Дария ложится на столешницу. Поворачиваю подбородок, магические глаза с неподдельным весельем впиваются в мои.
– Как дела, Катюш? – спрашивает он достаточно громко, чтобы услышали все.
Резко втягиваю воздух, знакомый аромат парфюма тут же бьет в нос. Аудитория затихает в ожидании веселого шоу, а внутренний редактор закипает от вредности: