– Пошел ты! – рявкает Рома, дергаясь изо всех сил.
Дарий сильнее выкручивает его руку и сжимает в кулак волосы на его затылке. Быков затихает, тяжело дыша.
– А может, мне тебя не в больничку отправить, а сразу в тюрьму? Денег у бати твоего хватит, чтобы отмазать?
– Она меня любит, – хрипит Рома, надеясь если не кулаками, то словами задеть противника. – Меня. Ясно?
– Нет, – мягко произносит Дарий, – это ты ее любишь. И ты будешь смотреть, как у нее все налаживается, а если попытаешься влезть, то разговаривать с тобой я больше не стану. Закрепили?
– Можешь попрощаться с работой, – тихо шипит Быков, но в его словах один лишь страх.
Дарий тянет его за волосы, отлепляя голову от доски:
– Ну что, поедем анализы сдавать?
– Нет!
– Значит, мы договорились? – довольно спрашивает Дарий, уже и так зная ответ.
Рома перестает сопротивляться. Дарий его отпускает и удовлетворенно наблюдает за тем, как униженный парень вылетает из аудитории, прижимая ладонь к уху. Дарий поднимает с пола серьгу и выбрасывает ее в окно, садится за преподавательский стол и вытягивает ноги. В кармане пальто вибрирует телефон, и Дарий достает его. На предпоследней аватарке в списке диалогов красуется довольное лицо Володи, который оказался отличным помощником. Информация и хитрость иногда полезнее физической силы. Синяки сходят, переломы заживают, а вот страх и беспомощность остаются с людьми надолго. Дарий открывает новое сообщение от Кати, в мыслях мелькает обещание, данное ей два дня назад – «Я к нему не подойду». По факту, Рома пришел сам, а значит, обещание не нарушено.
katrin_special: «Я вызвала врача *смайлик – какашка с глазами*»
dar.dorohov: «Умница. Напиши потом список лекарств, я все привезу»
Глава 16
Перелистываю страницу, буквы выкладывают волшебную дорожку в новый мир. Лениво следую за сюжетом, гоняя во рту леденец от боли в горле, и вдруг слышу тихий, но настойчивый стук в дверь. Креплю магнитную закладку и закрываю книгу, поднимаюсь с постели и медленно шагаю в прихожую. Дарий уже должен быть на тренировке, а больше я никого не жду. Смотрю в глазок и вижу яркое рыжее пятно. Открываю дверь, расслабленно выдыхая, и широко улыбаюсь другу.
– Сюрпри-и-из! – вопит Тоша.
– Привет! – радостно отвечаю я, пропуская его в квартиру. – Почему не позвонил? Я пирогов бы напекла.
– Тогда это не было бы сюрпризом, – саркастично отвечает он и наклоняется, чтобы расстегнуть высокие кожаные ботинки. – И лучше без пирогов, я еще жить хочу.
Тоша снимает куртку и проходит в глубь квартиры, удивленно оглядываясь. Он крутится на месте и останавливается ко мне лицом, широко распахнув глаза. Ухмыляюсь и складываю руки на груди.
– Ну давай, – подначиваю я. – Скажи это.
– У тебя тут… чисто! Обалдеть! Ты болела или тренинг по очищению кармы и пространства проходила?
– Я бы на тебя посмотрела, если тебе пришлось бы сидеть в бетонной коробке целую неделю. Мне было так скучно, что я даже реферат по фольклору написала, а его нужно сдать только к концу семестра.
– Да? А я думал, ты тут эротические романы клепаешь. Учитывая, кто всю неделю за тобой ухаживал, вдохновения должно быть море. Хотя с температурой писать наверняка непросто.
Показываю Тоше язык и направляюсь к чайнику, щелкаю пальцем по тугой кнопке и открываю дверцу шкафа, чтобы достать чашки. За эту неделю я не прикоснулась ни к одной рукописи, и дело не в температуре или отсутствии сил. Я просто не могу… не могу продолжить или начать что-то новое, словно мне перекрыли творческий кислород. Внутренний редактор молчит все эти дни, а мысли так прочно засели в реальности, что не только свои истории создавать не удается, но и наслаждаться чужими не получается. Способ, который никогда не подводил, вдруг перестал работать. Невозможно сбежать или отвлечься, настоящая жизнь окружила со всех сторон. Ошибки кажутся сокрушительными, раны от обид ноют и кровоточат, и я пока не могу найти выход. Плана нет, и это самое страшное.
Вручаю Тоше полную чашку фруктового чая, и мы забираемся на кровать. Легкая беседа, приправленная шутками и подколками, создает видимость беспечности, но я замечаю льдинку печали в глазах друга и затяжные паузы между фразами.
– Тош, что случилось? – прямо спрашиваю я.
– Ничего от тебя не скроешь, – усмехается он и упирается затылком в стену, сминая крупные рыжие кудряшки.
Чувство вины выбивает воздух из легких. Эта одна из моих самых больших ошибок – я так хотела быть главной героиней, что всех остальных записала на второстепенные роли, забыв о том, что у них есть своя жизнь, эмоции и переживания, которые не обязательно должны быть связаны со мной.
– Тош, в последнее время я была не лучшим другом, и все-таки…
– Брось, Кать. Ты – прекрасный друг, – с искренним теплом отвечает он, и это лишь сильнее скребет по сердцу. – Помнишь мое свидание на прошлой неделе?
– Конечно, – твердо киваю я. – Все было мило, ты еще писал, что между вами пробежала искра.
– Ага, – хмыкает Тоша. – Как пробежала, так и убежала.
– Вы поссорились?
– Если только с природой и обществом.
Тоша поворачивается, и я недоуменно хмурю брови, потому что не совсем понимаю, что он хочет сказать.
– Как думаешь, встречаться тайно – это очень романтично?
– Что за бред? – недовольно выпаливаю я. – Скрывать тебя? Да если бы ты был моим парнем, я распечатала бы футболку с твоим лицом и носила ее каждый день!
– Спасибо, конечно, но ты ведь понимаешь, что проблема… не в этом.
Понуро опускаю голову и громко цокаю языком. Тянусь к Тоше и крепко сжимаю его руку.
– Меня так это достало, Кать, сил нет. Разве я не достоин любви, счастья? Не заслуживаю? Я что, виноват, болен, проклят?!
– Глупости! Конечно, ты всего этого заслуживаешь, и даже больше. Уверена, все еще впереди.
– Я так не думаю…
Тоша с надломленным смирением высказывает мне все, не стесняясь в выражениях, а я продолжаю держать его за руку, позволяя выпустить накопленную обиду. Поджимаю губы, стараясь подобрать правильные слова, но это непросто. В книгах подобные драмы всегда разрешаются к финалу, но жизнь в тысячу раз сложнее. Некоторые вещи нельзя изменить за пару дней или даже лет, они слишком глобальные, а их корни вросли в умы так глубоко, что не вырежешь и не вытащишь.
– Если ты дашь мне немного времени, я смогу придумать план по захвату, – задумчиво бормочу я. – Мы можем инсценировать смерть, сменить вам личности и…
– Ты такая… – смеется Тоша, – Катя.
– Я просто хочу помочь.
– Ты уже помогаешь.
Не придумываю ничего лучше, чем придвинуться ближе и крепко обнять Тошу, ухватив его за шею. Голова друга тяжело опускается на мое плечо, и я пытаюсь отдать ему столько сил, сколько у меня есть. Ему сейчас нужнее.
Хлопок входной двери неожиданно бьет по ушам. Я отклоняюсь, а Тоша испуганно оглядывается. Слышу шелест плащевой ткани куртки и неторопливые шаги. Дарий входит в комнату, а я медленно снимаю руку с плеча Тоши и обхватываю чашку.
– О нет! – усмехаюсь я. – Что же ты не постучал? Я не успела спрятать любовника!
Дарий едва заметно приподнимает бровь, но отвечает, как всегда, спокойно:
– Дверь была не заперта, но я могу вернуться и постучать, если нужно.
– Да все уже, момент упущен. Придется вам познакомиться, но сразу предупреждаю… никакого секса втроем не будет, даже не надейтесь.
Дарий снисходительно качает головой и шагает к кровати.
– Дарий, – представляется он, протягивая ладонь.
– Антон, – с серьезным видом кивает Тоша, отвечая на рукопожатие. – Если что, я люблю Катю только как друга.
– А я, если что, недиагностированный социопат, – с легким весельем говорит Дарий. – Поэтому могу себе позволить любить вообще всех.
Тоша хлопает ресницами, Дарий продолжает пристально смотреть на него. Между ними как будто происходит мгновенный немой диалог, в завершении которого и на губах Тоши появляется мягкая улыбка.
– А я тебя помню, второй курс историков, – говорит Дарий, задумчиво кивая. – Одинцов. У тебя была лучшая проходная работа.
– Да, спасибо. Мне нравились ваши занятия.
– Можешь обращаться ко мне на «ты».
– Эй, а может, мне лучше выйти? – вмешиваюсь я. – Пофлиртуете без лишних глаз.
– Ревнуешь, Катюш? – Дарий весело щурится. – Кого именно: меня или своего любовника?
– Я думала, ты уже уехал на тренировку. – Нагло меняю тему.
– Как раз туда собирался.
– Вот и вперед.
Дарий подходит ближе, и я опускаю подбородок, понимая, что наехала на него без причин. Совесть грызет изнутри, и так всю неделю, потому что без планов, оказывается, трудно сначала думать, а потом уже говорить или делать. Чувств слишком много, и все они настолько противоречивы, что меня морально выкручивает наизнанку. Теплая ладонь Дария скользит по шее, щеки касается нежный поцелуй. Пуф! И я сдуваюсь, как проколотый футбольный мяч.
– Повеселитесь. Если что-то понадобится, набери, – бросает Дарий.
Хлопает дверь, а я все сижу не шелохнувшись. Тоша щелкает пальцами перед моим лицом, заставляя обратить на себя внимание.
– Кать, ты чего пыжишься? Я же не…
– Знаю, – перебиваю, едва не хныча. – Ты тут ни при чем.
– Тогда что это было?
Тяжело вздыхаю и допиваю чай в несколько больших глотков. У меня нет ответа на этот вопрос. Тоша оборачивается, бросая беглый взгляд на выход, и вновь возвращается к моим глазам:
– Вы выглядите очень мило.
Морщусь и запрокидываю голову. Необъяснимая тревога разносится по телу вместе с быстрым потоком крови.
– Не хочешь объяснить, что с тобой происходит? – с настойчивым беспокойством спрашивает Тоша.
– Сама не знаю, – нехотя признаюсь я.
– Вы встречаетесь?
– Каждый день.
– Не увиливай. Ты поняла вопрос.
Смотрю в пустую чашку и нервно стучу пальцами по стенкам:
– Мы об этом не разговаривали.