– Нагулялись? – он смотрит на меня странно, что я тут же ощущаю страх. – Дедуль, в чем дело?
На всякий случай подхожу к коляске, проверяя Катю, но та сладко спит.
– Там во дворе стоит машина, Алис. Я ее помню, знаю кому принадлежит. И думаю, это к тебе приехали.
– Напугал меня, – выталкиваю воздух из легких, потому что надумала всякого.
– Так к тебе? Чего хочет? С дочерью познакомиться?
Дедушка проницательный и мне почему-то, кажется, понимает, что наше со Стасом расставание было не простым. От того, не думает о нем как мама. Как разберемся с лечением Ани, расскажу ей все с самого начала. Пусть знает, что Стас не негодяй, коим она его считает опять же по моей вине.
– Дедуль, я Катю сейчас переложу в кроватку и выйду к нему. Присмотришь ладно? Я быстро.
– Партизанка такая, – усмехается и качает головой. – Иди уже.
Целую его, заглядываю к сестре, которая, отложив книгу задремала и надев куртку выхожу из квартиры, прихватив мусор.
Медленно ступаю на улицу, как в первую нашу встречу выглядывая из-за двери в подъезд и вижу Стаса.
Все такой же красивый, успешный, деловитый. Сводящий с ума мое сердце.
– Тише сердечко, не стучи о нем. Мы с тобой теперь ему не нужны, – шикаю грустно и до меня вместе с ветром долетают обрывки фраз, которые он говорит кому-то по телефону.
– А я сказал, что Израиль. Завтра чтобы все было готово. Я готовлю самолет через несколько часов. Германия отпала, потому что там менее квалифицированный врач. А мне нужен лучший результат. Все.
Засовываю нос обратно, чтобы сделать вдох. Это получается сегодня…
– Ах… поверить не могу. Боже мой… боже мой… Спасибо, – поднимаю голову вверх счастливо улыбаясь. – Ну наконец-то.
Стираю влагу с щек, полагаю, что глаза остаются красными, но мне плевать и выхожу.
Мужчина сразу же оборачивается, когда хлопает дверь и подходит ко мне.
Втягиваю шею так, чтобы не растрачивать тепло впустую и молчу.
Но Стас тоже ни слова не произносит и просто смотрит на меня.
– Так и будешь глазеть? Еще успеешь поиздеваться над моим внешним видом. У меня сейчас дела, – поднимаю вверх пакет с мусором.
Он отмирает и сует руки в карманы.
– Самолет через пару часов. Я уже отправил своего помощника в больницу, чтобы забрал карту Ани. Скоро приедет машина за ней, так что можешь собирать сестру.
Держу в узде трепещущее от счастья сердце и ровно отвечаю, хотя так хочется броситься ему на шею и радостно кричать.
– Хорошо. Сейчас начну этим заниматься. Лететь с ней кто будет?
– Врач из больницы, чтобы проследить за всем, плюс там встретят. Все будет сделано как нужно.
Я слышу, как он аккуратно и с трепетом говорит об Ане, хоть и пытается казаться таким пофигистом. Они хорошо общались тогда. Сестра обожала Стаса, а он в ответ обожал ее.
«Ненавижу прошедшее время».
– Ладно. Тогда пойду.
Поворачиваю в сторону мусорных баков и быстрей ухожу, потому что больше не о чем говорить, к сожалению.
Он ничего не отвечает мне. Садится в машину, громко хлопая дверью и уезжает.
Останавливаюсь и ловя ветер лицом ненадолго замираю. Сейчас мои эмоции искрят, а нервы натянуты так, что еще немного и начнут рваться одна за одной нить.
Улыбаюсь хмурому небу, потому что ничто не способно мне испортить это настроение и бегу домой.
– Дедуль, маму зови, – забираю с его рук проснувшуюся дочку и счастливо целую ее.
– Куда звать? – смотрит на меня, не понимая моего сумасшествия.
– Домой деда, домой. Аньку провожать будем.
– Как… А… – теряется, но все равно уходит за своим телефоном.
Иду к сестренке и перехватив Катю так, чтобы она лежала на животике на моих руках подношу к ней дочку.
– Буди тетю, зайка. Скорее буди ее.
Сонные глаза Анюты приоткрываются, когда малышка начинает хлопать ладошками по щекам сестры, и она тут же улыбается.
– Привет, племяшка. Клади ее ко мне, Алис, – приподнимает руку, освобождая место под боком.
– Неа, у тебя сейчас куча дел. Точнее у меня, а ты будешь лежать и не верить в происходящее.
Аня на секунду замирает, а я киваю ей, потому что она понимает меня и без слов. Иначе назвала бы меня ненормальной, за столь широкую улыбку.
– Правда? – спрашивает чуть слышно.
– Правда, солнышко. Самая настоящая правда, ангел мой, – сажусь рядом и положив Катю на постель к ней, склоняюсь чтобы поцеловать мою сильную сестренку. – Скоро все закончится, Анют. Скоро все будет даже лучше, чем раньше.
– Не нужно, – со слезами на глазах смеется. – Не хочу лучше, пусть хотя бы как раньше. Этого достаточно.
– Ты права.
– Получается он выполнил свое обещание?
– Стас, может быть, и ведет себя порой как задница, но он всегда был человеком слова. Ему можно было верить, и я верила, всегда.
– Спасибо ему сказать хочу.
– Потом скажем все. Обязательно. А пока что я пойду вещи твои собирать. Мама сейчас приедет, дед ей звонил. Да и врачи. У нас на все два часа.
– Два часа, – эхом повторяет.
– Сама не могу поверить.
– Ой, а куда поеду, не знаешь?
– Я услышала его звонок, он говорил про Израиль.
– Нифига себе.
– Ага, погулять там не забудь, когда на ноги тебя поставят.
– Я тебе сувенир привезу.
– Ты главное возвращайся, крепко стоя на своих ногах, остальное неважно.
Хочу уже уйти, но она берет меня за руку.
– Спасибо тебе. Если бы не ты мы все давно бы сдались. Но ради тебя и держались.
– Вот еще.
– Нет, правда. Ты ведь все взяла в свои руки. Еще и беременная была.
– Так ну хватит. Сейчас пойду торт куплю. Чай попьем все вместе.
– Я не против, – улыбается наконец-то.
– Кокосовый? – задаю вопрос, зная, что только этот ей поднимет настроение окончательно.
– Ты же знаешь.
Забираю мою девочку с собой, дедушка уже гремит посудой на кухне, а я укладываю спать дочку, которая, кажется, поддалась настроению и не желает укладываться.
– Ну что такое, Катюш? Не хочешь пропустить отъезд тети, – целую ее в носик. – Ладно, мама тебе разрешает немножко погулять.
Кладу ее в кроватку, потому что она уже свободно вертится по дивану и легко может упасть с него. Оставляю ей резиновые игрушки, так как у нас стадия набухших десен и большого слюноотделения. А сама одевшись спешу за сладостями, сегодня можем и потратиться.
По дороге обратно сталкиваемся с мамой.
– Ой Алиса, у меня сердце из груди выскакивает, – восклицает и бросается на мою шею.
– Да я и сама поверить не могу.
– Ой только бы помогли Анечке. Я так волнуюсь за нее.
– Мам, все будет хорошо.
– Я верю, но так боюсь до ужаса. А ты чего, – смотрит на мой пакет.
– Ну не отпускать же ее, не попив всей семьей чай. Даже твоя внучка решила не ложиться спать.
– Эта хулиганка нам еще покажет, – беру маму под руку, и мы вместе идем к подъезду.
– И не говори.
Прощание выходит очень печальным и болезненным. Пока Аню бригада врачей перекладывала, ей было больно. Я все читала в ее глазах, но она не издала ни звука. Только челюсть была напряжена, а руки сжаты в кулаки.
Мама всхлипывала, потому что сдержать слезы ожидания было невозможно никому. Даже дедуля тайком вытирал глаза.
Врачи терпеливо ждали, стоя в стороне, а мы все обнимали и обнимали ее.
– Ну ладно, отпускай ма. Раньше уедет, раньше вернется.
– Люблю вас и поцелуйте Катю.
– Держи телефон рядом и звони в любой ситуации, как разрешат воспользоваться мобильным. Я тебе на счет положила побольше денег, мало ли там не будет вай-фая.
– Хорошо. Спасибо, – и она улыбалась до последнего.
Пока каталку с ней аккуратно грузили в машину, пока не закрыли дверь… она улыбалась, как и мы все боясь и дрожа от страха. Мы улыбались, потому что знали, что она слишком сильно любит эту жизнь, чтобы сдаться.
Мы плакали, и я очень надеялась, что это в последний раз.
Повернула голову в сторону и увидела машину Стаса.
Не ожидала его увидеть тут. Не думала, что ему будет важно видеть, что все идет по его плану.
– Мам, дедуль, идите домой, я сейчас.
Дождалась, пока они уйдут и двинулась навстречу мужчине, который вылез из машины и сделал шаг по направлению ко мне.
Глава 7 Стас
Надо ли говорить, что тот вечер после встречи с Алисой я провел в трансе. Странном и непонятном мне.
Запал ненависти и злости пропадал с каждым ее словом или раненным вздохом, а потом я снова вспоминал почему сегодня и в тот миг мы оказались там, где были.
Это ее решение. Это ее выбор. Но где-то внутри есть ощущение, что виновен во всем я один. Откуда бралась эта мысль, я не понимал.
Приехал домой и долго сидел напротив журнального столика, смотря на единственную вещь, которую она оставила уходя.
Резинка для волос. Лимонного цвета. Кислотного такого. Такой я ее видел. Такой след она оставляла каждую нашу встречу.
Я и в дом этот не приезжал ни разу до прошлого четверга, пока не вернулся в город. Он оставался пустым все это время. А недавно я решил выставить его на продажу. Какой смысл оставлять то, что несет в себе большую часть воспоминаний о той, кого я пытался забыть целый год.
С Женей мы живем в квартире. А Алису и ее ребенка я привезу в снятый на время дом.
Не могу рассуждать ясно обо всем этом. Алиса. Ее ребенок. Я.
Черт.
Не стоило в это все ввязываться. Но если бы не отец, я бы не помог Ане. Эта девочка должна ходить по этой земле, а не лежать в больничной палате превращаясь в сухой цветок.
Время остановилось, телефон разрывался, а я просто сидел и знал, что мне не стоило сюда приезжать и не стоило касаться этой чертовой резинки.
Но я прикоснулся и… откинул ее от себя. Встал на ноги и ушел за дверь. Сел в машину и поехал подальше.
В дороге перезваниваю отцу, который пытался до меня достучаться несколько раз.
– Слушаю.
– Слушаешь? Где тебя черти носят? У нас ужин с Романовым, Женя в слезах звонит и говорит, что ты не перезвонил ей. В чем дело, Стас?