Вот он еще один укол. Пытаются сыграть на моей непорядочности?
– Это было в момент, когда сам Костя улетел с очередной девушкой на отдых, под прикрытием дел. Не думайте, что у нас обычный брак был. И я бы рассказала вам о нем в подробностях, но меня заставили подписать кучу бумаг о неразглашении, сразу после того, как я поставила подпись о разводе. Поэтому сами понимаете, это все что я могу вам сказать сейчас. Только если Костя позволит, я бы озвучила по пунктам. Помню их наизусть, – смотрю в его глаза заметив, как они сатанеют.
– Константин Вячеславович, можете ответить.
– Не знаю, о чем речь, уважаемый суд, – твердо завил, поднявшись на ноги. – Быть может она говорит о тех самых бумагах, что мы попросили ее для формальности подписать, я ведь ей доверял и мой отец тоже. Но он мэр, это скорее вынужденная мера, нежели попытка оскорбить Дину недоверием.
– Спасибо, садитесь. Еще будет что добавить? – я покачала головой. – Адвокаты, ваши вопросы?
Они отозвались отказом.
Судья, наш тест ДНК не принял, но Римма была к этому готова и когда мужчина сказал о том, что будет проведено новое заявила, что хочет присутствовать лично.
Нашим планом было сдать тот же тест во всех клиниках города, что пользуются отличной репутацией, так как результат нам был известен заранее, даже если адвокаты будут на месте проведения анализа.
Новый суд назначили на следующий понедельник.
Снова ожидание.
Быть может не все потеряно? Быть может, я зря накрутила себя?
Глава 24
После заседания суда я отправилась в дамскую комнату. Хаос в голове не проходил, даже после умывания. Казалось, что даже если я засуну голову под ледяную воду, мне это не поможет.
Вышла из туалета и была схвачена за руку в небольшом холле за руку Костей.
– Ты что себе позволяешь, подонок? – стала шипеть на него и пытаться вырваться, но у меня не получалось.
– Сюда иди, – затащил обратно внутрь и заперся изнутри.
– Немедленно открой. У тебя может и куплено все, но крик о помощи все же услышат.
– Сначала ответишь на вопрос.
– Не стану я ни на что отвечать. Без адвоката вообще ко мне не приближайся.
– Кто он такой? И когда ты успела ноги раздвинуть?
Смотрю на него недоумевая, а после начинаю смеяться.
– Так до твоего серого комочка размером с грецкий орех все-таки дошло? Костя, тебе не за мной нужно следить, поверь. Я, к счастью, твоя бывшая жена, а не настоящая.
Ступаю в сторону и не встречаю сопротивления, поэтому быстро открываю дверь и фактически убегаю на улицу.
Артем не появился ни разу за эти дни. Ожидание сводило с ума. Нервы постоянно были на пределе.
Мама звонила несколько раз с разных номеров, но подняв трубку и услышав ее голос я сразу же скидывала звонок. Вера была рядом, пару раз даже ночевала с сыном у меня. Римма Юрьевна сказала, что мы готовы ко всему, но что это означало я не знала, и оптимизма внутри себя самой я все не находила.
Газеты разрывались новостями. Старший Подгорный всюду был впереди, и строил свою компанию на здоровье, говоря о том, что помогает мне всеми силами, так как меня называли самыми разными словами и ставили диагнозы, о которых я раньше даже не слышала.
На фоне всего, что этой семейке пришлось «пережить» из-за меня бизнес Кости пошел еще выше в гору, как и процент победы его папочки.
В тот же день после суда мы проехались по всем клиникам сдав материал для исследования. Удивительно, что, Костя согласился на забор его крови для этого дела. Хотя я мало благородства видела в этом, скорее всего он уже знал, чем закончится суд, вот и не переживал ни о чем.
Юля эту неделю была рядом и часто просто сидела рядом в обнимку, или звала посмотреть мультики с ней, взяв меня за руку. В эти мгновения мое сердце разрывалось на кусочки.
Я порывалась позвонить Артему, но одергивала себя, так и не нажав на кнопку вызова, потому что… не знаю почему. Мне было так стыдно перед ним, и вот так по телефону жаловаться ему, хотя думаю он и сам все прекрасно знает из СМИ или интернета.
Потом, я обязательно ему все расскажу, а простить меня или нет, он будет решать сам.
За дополнительную плату результаты ДНК во всех трех клиниках были готовы в пятницу, и все трубили об отрицательном значении родства.
«Как бы я хотела, чтобы этого было достаточно для победы».
Судья в понедельник строг и сосредоточен.
То, как он смотрел на бумаги мне не нравилось. Через некоторое время дверь в зал суда открылась и к нам вошел Вячеслав Николаевич. Огляделся и сел в последнем ряду.
Развернулась обратно к судье и увидела, что тот немного стушевался. Значит этот пришел для устрашения? Неужели мужчина сопротивлялся?
– Адвокат ответчика встаньте.
Римма поднялась со странной ухмылкой.
– Эти анализы принять я не могу. Так как суд сам провел экспертизу по иску Константина Вячеславовича, которая доказала родство между Подгорной Юлией и истцом. Повторное проводить не вижу смысла.
– Простите уважаемый суд, но может нам тогда отправиться в независимую лабораторию вне этого города и области?
– В этом нет необходимости. Решение принято по поводу теста. Именно истец стал инициатором доказательств своего отцовства.
– Я вас поняла.
Она села, а я смотрела на нее и не понимала, что все это значит.
– Все потом, Дина.
Когда судья удалился на пять минут, она повернулась и стала пояснять, что законно ничего не выходит решить. Точнее в данный момент.
– Значит ее сейчас отнимут? А что потом? Что дальше? Вы не понимаете? – начала повышать голос, но вовремя остановилась.
– Дина, я не ухожу никуда. Я адвокат, но я еще и женщина. Я сама мать, поэтому не думай, что вот так просто все оставлю. Нам нужно выиграть это дело не сегодня, а вообще. Чтобы и завтра ты была свободной от них девочка. Просто доверься.
– Но… Это значит… – озвучивать вслух самые страшные для себя мысли я не могла, язык словно не поддавался.
– Возможно. Давай не будем пока что думать об этом, точнее ты не думай.
Все походило на бред, но без нее я бы вообще закопалась во всем этом с головой.
Когда мужчина вошел внутрь, мы встали, и он с ходу стал говорить.
– Итак, я принимаю решение о том, что окончательный вердикт будет вынесен через три недели. Обстоятельства, приведшие нас, сегодня сюда касаются ребенка и его безопасности. Чтобы все уложить в одно, мне потребуется время. К тому же, Дина Алексеевна не выступила тут в роли благонадежного родителя. В то время, как Константин Вячеславович напротив обеспокоен не только состоянием дочери, но и матери своего ребенка, вы же враждебны в его отношении. Ваше противостояние уже ведет к психологической травме Юлии. Вам следует уладить в первую очередь ситуацию между вами обоими, иначе я приму радикальные меры, которые не понравятся ни одной из сторон. На этом основании я объявляю судебное заседание закрытым. Объявление решения вы получите с судебными приставами, для разъяснения и подачи жалобы будет время.
– Все хорошо, не переживай, – шепчет сбоку адвокат, но я не вижу ничего хорошего в этом всем.
Это конец полнейший.
Время понеслось стрелой, летящей не пойми куда. Я разрабатывала план побега, не в шутку.
Успокоения от заверений Риммы хватало ненадолго, а ужас, творящийся до этого, оказался лишь началом того самого конца.
Через две недели в квартиру постучали. Это был понедельник и всю группу отправили на карантин из-за ветрянки у одной из девочек, решили перестраховаться, поэтому мы с Юлей обе были дома.
На пороге появились два полицейских и женщина в строгом костюме.
– Подгорная Дина Алексеевна?
– Да, – сзади подбегает Юля и тут же вжимается в мои ноги, обнимая их своими ручками. – В чем дело?
– Вот постановление суда о том, – передает в мои руки какую-то бумагу, на которой все расплывается от потрясения происходящего со мной сейчас, – что вы временно лишаетесь родительских прав и сейчас обязаны передать ребенка в присутствии работника социальной службы нам, для передачи нами его законному отцу Подгорному Константину Вячеславовичу.
– Что? Но… Погодите. Это ошибка видимо. Суд был только две недели назад. И почему решение приносите мне вы, а не… Вы не имеете права. Поймите, Подгорному не нужна дочь. Он даже не ее отец, – продолжаю говорить, а малышка начинает плакать.
Поднимаю ее на руки, и она крепко прижимается ко мне всхлипывая.
– Видите? Она без меня не сможет. Тем более с ним и его женой. Пожалуйста, поймите же вы наконец.
– Дина Алексеевна, вы должны передать нам сейчас ребенка. В противном случае временное лишение станет постоянным и окончательным.
– То есть как? Не забирайте ее, умоляю, – стараюсь сохранять спокойствие, но Юля все плачет и плачет, а полицейские подходят с обеих сторон и начинают отрывать ее ручки от меня.
– Мама… мамочка… – малышка кричит, разрывая мое сердце на части.
– Отпустите ее… Нет… Не смейте этого делать, – уже срываюсь я, хотя понимаю, что должна успокоить ее, но меня начинают оттеснять мужчины, нагло отталкивая и хватая за запястья. Я вырывалась. Билась как могла, но что я могла? Что я могла?
Как только мои руки скрутили назад, а Юля оказалась на руках женщины я упала на колени.
– Пожалуйста остановитесь, что вы делаете? Да одумайтесь же…
Но меня уже никто не слышал, унося мою девочку все дальше, скрываясь за дверью квартиры.
– Верните ее, умоляю, – плачу полностью обездвиженная. – Верните ее… Верните…
Повторяю одно и тоже все тише, словно кислород забрали, выкачали все силы и меня хватает лишь на шепот, который со временем тоже стихает.
Глава 25
Сколько проходит времени после того, как вырвали мое сердце из груди, я не знаю.
Я не следила за ним. Я просто лежала и продолжала плакать.
Должна встать и что-то делать, но я не могу… У меня не получается… Не выходит ничего.
Еле доползаю до своего телефона, который оставила в гостиной и набираю номер Кости, чувствуя, как он смеется, торжествует, но мне плевать, я буду умолять его. Вот только мне не отвечает никто.