А ты все ждешь этой сделки с дьяволом, но он молчит.
Голова болит, а на часах уже слишком поздно.
Порывалась несколько раз поехать к его особняку, но Артем прав. Вот только сидеть и думать о том, что же с ней там происходит, плачет, спит?
– Я сойду с ума.
Вновь набираю Костю и вновь без ответа.
Хочу вернуть это утро назад, вчерашний день, хочу все вернуть… или же перемотать время туда, где я вновь смогу смеяться с моей дочкой, вдали от этого всего… от этого города.
Делаю себе чай с лавандой и мой телефон оживает.
«Костя»
Быстро поднимаю трубку и слышу в нем Аню.
– Долго будешь наяривать?
– Анна, здравствуй. Пожалуйста, прошу скажи, я только узнать хочу, как Юля. Прошу тебя…
– Да ты погляди, прямо просишь?
– Аня, ты и сама станешь мамой. Она же просто маленькая девочка, моя дочка, – всхлипываю, размазывая слезы по щекам. – Просто ответь, как она?
– Да нормально с ней все. Фыркает на меня, даже от игрушки новой отказалась. Спит сейчас.
Давлюсь воздухом, потому что кажется только сейчас начала дышать полной грудью.
– Спасибо тебе большое. Спасибо.
– Ой хватит. В моих интересах, чтобы она была с тобой, а не с нами. Я знаю, что она не от Кости. Поэтому мне насрать как ты это сделаешь, но, чтобы забрала ее. У нас своя семья.
– Думаешь, мне сейчас радостно от того, что я не рядом с моим ребенком? Думаешь, у меня не едет чертова крыша, от мысли, что она одна, там куда никогда не хотела ехать, с теми, кого не желает рядом видеть? Это он все затеял, а не я.
– Он? Ты серьезно? Да ему нафиг не нужна ни твоя дочь, ни ты сама. Это дегенерат папаша. Ты и сама знаешь, что это он. И мне плевать, если ты записываешь разговор. Ненавижу этого козла.
Ее слова стали неожиданностью. Не сразу смогла ответить, но этот разговор был в некоторой степени полезен.
– Конечно знаю, что это он. Но на такого управы не найти.
– Какая ты правильная, Дина. Аж зубы от тебя сводит, вот честно. На любого есть управа. Запомни это. Все давай.
– Пока.
Замираю с телефоном возле уха.
Быть может, Аня мне поможет? На нее нет никакой надежды, но все-таки вдруг…
Прихожу в комнату к Артему, проверяю температуру и успокоившись ухожу в гостевую. У меня кровать не очень широкая, и я просто боюсь, что могу травмировать его во сне.
Просыпаюсь от прикосновения к щеке горячей ладони.
Открываю глаза, а на меня смотрит Раиса Ивановна.
Пару секунд привыкаю к видению и начинаю плакать, поцеловав ее ладонь и приложив к щеке.
– Ну-ну, дочка, все будет хорошо, – гладит по голове, а я скручиваюсь в комок и не могу наплакаться, высказать свою боль ей, лишь тихо завываю. – Мы им покажем, милая. Они ответят, – шепчет, даря силы и вселяя надежду в сердце.
– Я так скучаю по ней… Так скучаю…
– Знаю, дорогая, знаю. Сейчас немного поговорим и я поеду к Косте.
Вскакиваю на постели и обнимаю ее, заметив на голове женщины платок.
Немного отстраняюсь, чтобы понять, показалось или нет, но нет…
Она никогда их не надевала, даже не смотря на возраст и моду.
– Раиса Ивановна, – слова застревают в горле от понимания… осознания…
Заглядывает устало в мои глаза и улыбнувшись повторяет одно и тоже: «Все будет хорошо!», а я заливаюсь слезами и вновь обнимаю женщину, которая подобно солнцу освещает жизнь каждого, кто хоть как-то с ней соприкасается.
Глава 28
Лучи солнца пробивались сквозь не очень плотные шторы, все больше показывая мне женщину.
Она выглядела не очень хорошо, но значительно лучше, чем в последний раз, вот только…
– Раиса Ивановна, что случилось?
– У меня тоже своя борьба, Диночка. Но внучка важнее. Слишком долго все сходило им с рук. Еще и Вова пострадал, – она так печально говорила обо всем.
Словно не оставалось в нашей жизни света…, и она тоже потухала.
– Я боюсь слышать ваш ответ, – понизила громкость голоса, потому что я была в ужасе от того, что могла услышать.
Но она все равно ответила:
– Пока что, я с вами, дочка.
Грудная клетка словно была пронзена острым мечом. И мне не было больно, мне было дико страшно за нее, за то, что она сидит и успокаивает меня, когда ее жизнь утекает безвозвратно, в ускоренном режиме.
– Я… быть может…
– Покормишь меня? Я с дороги, – улыбнулась и встала с кровати.
Открыла шторы в комнате, и я увидела, что на ее лице отсутствовали брови, ресницы… а из-под платка не выглядывали волосы…
– Простите меня, – стало стыдно что я так разглядывала ее, поэтому отвернулась.
Я находилась в непонятном состоянии, подобное шоку, но никак не могла смириться с тем, что только что узнала.
– Мы поговорим, обязательно, но после завтрака и душа.
– Сейчас принесу вам все необходимое и приготовлю…
– Артем уже со всем справился.
– Что? Но ему нельзя…
– Он мужчина, для него твои нельзя удар ниже пояса.
– Я сейчас вернусь.
Взяла из бельевого шкафа халат и полотенце, отдала свекрови и пошла сама в душ в своей комнате.
Под струями воды мои слезы смешивались с ней.
Как же так? Почему? Зачем?
Вопросы… их слишком много, но где искать ответы.
Жизнь коварно играет, и правила меняются быстро, не уследишь.
Нужно все выяснить. Обязательно выяснить.
Как много судеб попали в эту мясорубку, как же много тех, кто пострадал ни за что, и сколько их еще будет…
Вышла обессиленная, но я не имею права быть таковой.
«Не имеешь права, Дина, никакого!»
– Артем, – грозно произнесла, увидев, как он ставит чашки с кофе на стол.
– Я не крепкий сделал, успокойся.
– Ты что творишь?
– Так ты об этом? Успокойся, я себя чувствую нормально.
– Ты просто играешь со своим здоровьем. Это не шутки, – мне стало не по себе, что многие из тех, кого я знаю сейчас то в больнице, то… – Ты не имеешь права так поступать, – голос срывался. – Посмотри, что творится? Просто оглянись вокруг. Это лишь начало. Владимир в больнице еще несколько месяцев будет, и дальше его ждет восстановление, ты в таком же состоянии на четыре недели минимум, Раиса Ивановна вообще…
Не договорила и заплакала, отвернувшись от него.
Это эгоистично думать о себе, но казалось, что все, кто хоть как-то со мной соприкасался сейчас страдает. Словно я источник боли, токсичная и заразная.
Артем подошел ко мне и обнял, убрав руки от лица.
– Мы со всем справимся, веришь?
– Кажется, что уже ничего не исправить, – всхлипнула в ответ.
– Дина, ты веришь мне?
А могла ли я, взять и передать судьбу ему? В его руки положить нашу с Юлей жизнь и что будет дальше с нами всеми?
Я же всегда была сама по себе, одна, и вдруг…
– Да, – тихо ответила.
– Значит просто верь, этого достаточно будет, – прикоснулся к моей щеке и приподняв лицо выше, поцеловал в губы.
Я так по нему соскучилась, а сейчас рядом с ним, не хватает лишь нашей девочки, чтобы я вновь ощутила себя дома.
Аккуратно обняла его, погладив широкую спину, вдохнула такой родной его запах и смогла выдохнуть, избавляясь от чувства безнадежности.
– Скоро все будет хорошо, Дина. Я верну ее. Ты уже строила планы? Чем хочешь заняться?
Его вопрос в данный момент казался глупым, неправильным, но я вдруг заглянула туда, где все закончится и видела эту картинку ясной, цельной, желанной.
– Хочу туда, где тепло. Подальше отсюда. Все равно куда, но только не оставаться в этом городе. Думала о юге.
– Греция подойдет?
– Греция? – я удивилась настолько точному местоположению, но я и правда не имела ничего против этой солнечной страны, я так и не успела туда полететь, потому что забеременела Юлей. – Вполне подойдет, главное кто будет рядом.
– И кого ты там видишь?
– Ты в моих планах однозначно мелькаешь, Власов, – улыбнулась и прижалась вновь к его груди.
– Немного устал стоять.
Помогла сесть за стол.
– Может в кровати поешь?
– Не, давай тут, а потом лягу.
– Ладно. Кстати, очень вкусно пахнет.
– Яичница с овощами, пустяки.
– Спасибо.
Услышала хлопок двери и пошла навстречу свекрови.
– Освежились?
– Ох, мечтала о душе весь полет, – сели за стол и принялись за еду, пожелав приятного аппетита.
– Дина, а завари чайку, что-то не хочу кофе.
– Конечно, минутку.
Быстро приготовила ароматный напиток и вернулась к остальным. Ощущалось напряжение, нас ждал неприятный разговор, и никто не мог решиться его начать.
– Вы уж простите, что так долго ехала. Нельзя было прерывать курс химиотерапии, он ведь первый, показательный.
Слова женщины отзывались щемящей тяжестью в груди, но показывать ей боль, которой она и сама переполнена я не стала.
– Я рада, что вы тут, с нами. Артем, расскажешь, что там у тебя? Мы не поговорили толком.
– Вы знали, что ваш муж любитель закрытых клубов? – обратился он к ней.
– Догадывалась. Однажды к нам в дом принесли письмо, которое я прочла, тогда мы еще пытались быть семьей, точнее старались больше. В нем была угроза, что, если он не отдаст какую-то долю, записи из клуба попадут в прессу. Слава сказал, что это конкуренты, те кто против его кандидатуры в политике. Не то чтобы я поверила ему, просто у меня никогда не было иного выбора.
– Я проник в это место. Мне помог отец. Так вот там одна девушка, я не знаю кто именно, при помощи одного человека, должника отца записала уйму разговоров. Меня правда поймали и две недели продержал в полиции, – я охнула. – Все в норме, живой, Дина. Так вот мне прислали вчера флешку, я отправил копии Подгорному. Теперь жду ответ. Наверное, проверяет на разные склейки и подлинность.
– Артем, но это бездоказательно все. Голоса без картинки ни один суд не возьмет как улику.
– Знаю. Но в любом случае напугает. Если тот же Юрков, к примеру, получив запись с тем, как он промышляет у себя в налоговой будет готов придушить нашего мэра. Пусть сначала вернет Юлю, а дальше есть один план.