– Все так плохо?
– Не хуже, чем обычно.
– Может быть, тебе уехать?
– Да, сменить обстановку на пару дней не помешает. Уже жалею, что не согласилась смыться за город.
– Я глобально.
– В смысле?
Веду пальцами по его плечу, но Андрей перехватывает мою руку. Подносит тыльную сторону ладони к своим губам и целует.
– В прямом. Переведешься в другой город, и все проблемы решатся сами собой.
Первые секунды я не придаю его вопросу большого значения, но после меня так резко простреливает. По телу расползается легкий холодок.
Он собирается уехать? Да нет. Нет же.
– Почему ты это говоришь?
– Ищу варианты, – сводит брови, – не бери в голову.
– Все же в порядке? – понимаю, что говорю совсем тихо. Не факт, что он вообще меня слышит.
– В полнейшем.
– Я сегодня ненадолго, – поджимаю губы и смотрю на часы, что огибают его запястье. – Еще пару часов.
– После смерти брата мать себя здесь плохо чувствует. Отец хочет отправить ее в Москву.
– Наверное, там ей действительно будет легче, хотя бы город не будет напоминать о трагедии.
Андрей улыбается краешками губ. Смотрит так, словно мысли мои читает.
– Ты чего так смотришь?
– Ты не поняла?
– Что я должна понять?
– Я хочу, чтобы ты поехала со мной. Утром я думал, что это бред. Но если подумать – это решение всех проблем. Мы просто уедем и покончим с этим цирком.
– Я не могу уехать.
– Почему?
– Я нужна здесь, дома…
– Она тобой манипулирует.
Он говорит это так, что меня передергивает. Все я прекрасно знаю, даже лучше, чем он. Но не могу, страх держит. А если с ней действительно что-нибудь случится? Как я после буду с этим жить? Как?
– Просто подумай над тем, что я сказал.
– Я уже дала ответ.
– Не думаю.
– Прекрати на меня давить, зачем ты это делаешь? Почему пытаешься поставить меня в еще более ужасное положение? Почему я должна выбирать? Это нечестно!
– Тебе не пять лет, Еся. Выбирать придется. Или ты думаешь, меня устраивают эти прятки?
– Нужно просто подождать. Чуть-чуть.
– Это так не работает. В конце концов, тебе все равно придется выбрать. Твоя мать не отцепится и позицию не поменяет.
– Я не хочу с ней ругаться.
– А со мной…
– И с тобой не хочу.
Боже! Сдавливаю пальцами виски. Почему он все это говорит? Почему сегодня? Меня начинает потряхивать. Я не хочу об этом думать. И выбирать не хочу. Не могу я выбирать. Как он не понимает?!
– У меня большие планы на жизнь, и они выходят за пределы этого города. Все изменилось после смерти брата. Через месяц я защищу диплом. Отец продает все, что у нас здесь есть, подчистую, перебрасывает все активы в Москву.
– То есть здесь тебя больше ничего не держит, так? – улыбаюсь, а самой хочется белугой завыть.
– Именно поэтому я предлагаю тебе уехать. Со мной. С переводом проблем не будет. Ты доучишься в Москве. Сама подумай, там гораздо больше перспектив. Для всего.
– Ты же не даешь мне выбора. Ты же уже все решил. Да? Что будет, если я скажу нет, Андрей?
– Ты не скажешь. У нас еще есть время. У тебя есть время, чтобы все взвесить.
– Но можно иначе. Можно оставить все как есть. Можно приезжать друг к другу, на выходные, и…
– Ты сама в это веришь? Да и зачем? Зачем заниматься этим бредом, если есть возможность этого избежать?!
Он передергивает плечами, а я… я просто не знаю, что сказать.
Да и стоит ли? Сейчас мы все равно ни до чего не договоримся.
И дело ведь не в том, как мой отъезд будет выглядеть в глазах мамы и окружающих, нет. Дело во мне. Здесь я живу в своем доме. На свои деньги. А там я буду зависеть от него целиком и полностью. Готова ли я к этому? А он сам готов?
Почему-то после этого разговора другие не клеятся. Мы молчим. Все фразы выходят сухими и какими-то безинформационными.
Перекидываю ремешок сумки через плечо.
– Я, наверное, домой.
– Езжай, – Андрей пожимает плечами. Смотрит будто сквозь меня.
От его взгляда становится еще более неловко. Мерзко даже. Вот так, из-за какой-то глупости мы начинаем друг от друга отдаляться.
– Ладно, вызову такси, – поджимаю губы и жду от него хоть какой-то реакции.
Ну скажи же что-нибудь. В крайнем случае накричи. Но нет. Андрей просто кивает.
Кивает и достает телефон, по щелчку меняя общение со мной на куда сейчас более интересный виртуальный мир.
Аккуратно закрываю за собой дверь, а сама жду, что он догонит, остановит, не знаю…
Мне кажется, я уже привыкла, что он удержит. Ни за что не отпустит просто так… Но, увы, не сегодня.
Спускаюсь по узким ступенькам, бегло осматривая территорию перед входом в клуб. Ищу машину с номером, что указан в приложении.
За рулем милая девушка. В нашем городе водитель такси женщина – редкость.
– Мы можем заехать в круглосуточный магазин? По пути будет один.
– Конечно.
– Спасибо.
Перед глазами проплывают ночные пейзажи, а внутри все туже стягивается узел из отчаяния и полного непонимания, что же мне делать дальше.
На кассе пробиваю коробку шоколадных конфет и пакетированный малиновый сок. Ссора с Андреем более чем веский повод заесть все свои переживания.
Когда снова опускаюсь на сиденье такси, ловлю себя на мысли, что нужно вернуться. Вернуться и попытаться снова с ним поговорить. Спокойно, без упреков. Но переломить разбушевавшуюся гордость сложно. Уйти, хлопнув дверью, или просто трусливо сбежать, как это сделала я, – вариант более простой.
Прилипаю щекой к прохладному окошку. Несколько раз проверяю телефон. В такси, на ступеньках подъезда, когда поднимаюсь в квартиру, в своей комнате…
Но телефон пуст. Ни сообщений, ни звонков на него не поступало.
Пока умываюсь, не слышу мамины шаги, поэтому ее отражение, появившееся в зеркале, пугает до чертиков. Я даже щетку роняю.
Мама улыбается. Видимо, пока не в курсе, что я послала Синицына. Хотя, может быть, Максим окажется действительно нормальным парнем и она никогда не узнает о произошедшем у клуба.
– Как погуляли?
– Хорошо, – снимаю маленькое полотенце с крючка.
– А по лицу и не скажешь, – мама кривит губы.
– Наверное, потому, что прогулки с парнем, который мне не нравится, не то, чем бы я хотела заниматься субботним вечером.
– Прекрати огрызаться. Я тебе не враг.
– Ты правда хочешь продать квартиру?
– Да. Еще в среду звонила Феде, спрашивала, можно ли у них приобрети что-то нормальное за наши деньги.
Дядя Федя – мамин родной брат. Живет с семьей на юге с момента распределения после военного училища.
– И?
– Не в самом городе, конечно, но там много прилегающих поселков. Можно даже домик небольшой купить. И море недалеко. Красота.
– Ага. Ты, знаешь, я много думала и… Может быть, мне в Москву перевод оформить?
– Это зачем? – мамино приподнятое настроение влет становится угрюмым.
– Перспективы. Можно найти хорошую подработку по специальности, набраться опыта. После получения диплома будет легче устроиться…
– Не придумывай. Мы, значит, на одном конце страны жить будем, а ты – на другом? Так получается? Что это за семья такая?
– А Алину ты тоже с собой потащишь?
– У нее муж есть. Своя семья. А ты пока…
– Значит, я тоже выйду замуж, – улыбаюсь.
– Уж не за Андрея ли Панкратова? – язвит в ответ.
– А почему нет?
– Хватит! Прекрати уже эти разговоры. Не смешно.
– Ты первая начала, – бросаю полотенце на стиральную машинку.
– Вот что ты в него вцепилась?
– Нет, мама, это ты в него вцепилась. И долбишь меня, долбишь. Сколько можно?
– Ты хотя бы понимаешь, что тебя с ним ждет? Яхты и самолеты, думаешь? Нет, слезы и страдания!
– Да с чего вдруг?
– Иди спать.
– Нет, мама, ты мне скажешь. Сейчас. Что не так?! А если не скажешь, я… я уйду из дома, к Андрею!
Шах и мат. Назад пути нет и не будет. Я сама не понимаю, как вообще могла это сказать. Но видимо вечер получился настолько «веселым» что мое самообладание, вышло из-под контроля.
Мамина рука, что вздымалась в воздух, падает. Она смотрит на меня с печальной улыбкой на губах. В глазах сожаление. Там тоска. Сгущающаяся черным облаком грусть.
– Ты такая красивая, Еся… Такая ты у меня красивая. Пойдем на кухню. Разговор будет не быстрым.
Киваю, шагая следом.
Мама отодвигает стул, присаживается. Упирается локтями в стол. Правым кулаком подпирает подбородок.
– Твоя бабушка была поваром. Хорошим. Ее стряпней обедала и ужинала вся местная номенклатура. А дед Андрея был первым секретарем горкома. Я тогда только школу закончила и готовилась к поступлению в медицинский. Было такое жаркое лето. Мы с Володей случайно познакомились. Оксанка его на свой день рождения пригласила.
– Оксанка?
– Мать Андрея.
– Ты ее знаешь?
– Мы в одном классе с ней учились. Вместе в Москву поступать хотели…
– С Оксаной Николаевной? – моя челюсть отвисает. Все, что мама мне сейчас говорит, просто не укладывается в голове.
Но она будто не слышит. Продолжает:
– Это было странно, встретились… влюбились, — проводит пальцем по бардовой скатерти. — Ну вот так как-то. Неожиданно. Два года повстречались. Я в Москву поступила, он тоже. Думали, что поженимся, — ее губ касается улыбка, совсем чуть-чуть. Буквально ан миг. — Ну или так думала только я. Не знаю. Не думала, честно говоря. Как бы там не было, его отец не мог допустить, чтобы сын - да с дочерью поварихи. Не знаю, что там было в итоге, но Вова его послушал. Женился на Оксанке, у нее отец – полковник.
Мама бросает взгляд в окно, поднимается со стула и задергивает шторы.
— Я тогда сессию провалила, потом еще одну, отчислили. Пришлось вернуться домой. Полгода на рынке работала, осенью в местное училище на медсестру пошла. А все равно всю жизнь санитаркой проработала, отец Володи постарался. Мать уволили, отца посадили. Потом девяностые, папашу твоего встретила, мы с мамой на одной картошке жили, а он… Были у него деньги. Ясно, какие, конечно, но выживать же нужно было. Да и Алинкой я сразу забеременела. Деваться было уже некуда. Поэтому, хорошо подумай Еся, прежде чем устраивать со всеми войну!