Лучше дома. Вдвоем.
– У тебя помада, – улыбаюсь и провожу большим пальцем по его нижней губе.
Мне так хорошо. Весь день только и думала о том, когда он за мной приедет и мы останемся наедине. Без посторонних взглядов и слов.
С ума схожу от таких вечеров, когда можно просто поваляться на диване и посмотреть сериал.
Поправляю пижамные шорты, пока Андрей пошел забирать у доставщика нашу еду, и разворачиваю сериал на весь экран ноутбука. Картинка сразу же отображается на экране, что подсвечивается проектором.
– Тебе помочь? – заглядываю на кухню, наблюдая за тем, как Андрей опустошает бумажный пакет.
– Нет, – он улыбается и ловит мою руку. Касается губами тыльной стороны ладони.
Через пять минут мы уже удобно устраиваемся на диване.
Выливаю в свой боул манговый соус, тщательно все это перемешивая.
– Ярик на свадьбу пригласил.
Замираю с вилкой в руке.
– Какой Ярик?
– Царев.
– Они с Леськой или…
– С Леськой, с Леськой.
– Фух, я даже испугалась. Вот коза, мне даже ничего не сказала.
– Яр сказал, там у них треш какой-то творится.
– Вряд ли ее отчим в восторге, – кладу в рот кусочек сашими из тунца. – М, все забываю спросить, ты билеты уже купил?
– Да. Тридцатого улетаем.
– Отлично, а то я уже пять купальников приобрела.
– Лучше без купальника.
Заливаюсь смехом, пока Андрей ставит тарелку на столик. Обхватывает мою лодыжку и тянет на себя.
Еле успеваю освободить руки, опустив мисочку на пол.
Прилипаю ладошками к его груди, провожу указательным пальцем по выступающей ключице, зацепляя руки в замок на его шее.
В сериале начинается стрельба, в комнате раздаются громкие звуки, отчего я вздрагиваю. Смеюсь и льну ближе к Андрею.
Он так на меня смотрит. Всегда так смотрит, что дыхание перехватывает. Тело напрягается, его сводит легким нетерпением. Кожа горит и жаждет прикосновений.
– Я та-а-а-ак тебя люблю, – перехожу на шепот. Замечаю его улыбку. На себе чувствую усилившийся захват и просто млею от глубокого поцелуя. Он терзает мои губы, не давая выдохнуть.
Двадцать восьмого Андрей улетает в Питер. К счастью, всего на сутки. Хотя даже это маленькое расставание удручает. Я так до сих пор и не смогла свыкнуться с мыслью, что это нормально. Что вот такой ритм жизни – наша обыденность.
Конечно, мы почти час провисели на телефоне, как только Панкратов приземлился в Северной столице, но даже это не помогло настроиться на позитивную волну.
Особенно в преддверии милых домашних посиделок, на которые меня позвала одногруппница, с которой мы неплохо сдружились за этот семестр.
Распрощавшись с Андреем, вылезаю из такси и забираю пакет с вином и сыром.
Рина встречает меня в красивом белом платьице длиной чуть выше колена.
– Проходи-проходи, ты последняя.
Она мило улыбается и забирает у меня пакет.
– Прости, пробки, – выпрыгиваю из сапожек и вешаю пальто в шкаф.
– Я уже поняла. Идем, – протягивает мне руку.
В комнате еще три девушки. Одна из них наша одногруппница, двух других я не знаю.
– Знакомьтесь, это Еся. А это, – обводит рукой незнакомок, – Арина и Дана.
– Приятно познакомиться, – киваю и сажусь на диванчик, поправляя ремень на юбке, потому что круглая пряжка неприятно впивается в кожу через футболку.
Сначала атмосферу ну никак нельзя назвать непринужденной. Скорее наоборот. Все сидят как на иголках. Но это проходит. Сразу, как только заканчивается вторая бутылка вина.
Движения становятся более раскрепощенными, как и разговоры. Начинаются миленькие подколки, приколы и даже сплетни. Нет, ну а что?
– Рин, ну, может, хотя бы один бокал? – Арина трясет бутылку перед Ринкиным лицом.
– Нет. А вдруг я действительно беременна.
– Ты беременна? – мое недоумение вырывается раньше, чем я успеваю прикрыть свой рот. Ну вот что за длинный язык? Еще и выражение лица… Я точно наморщила нос и скривила губы в отвращении.
– Еще не знаю, – она пожимает плечами.
– Кстати, – Дина вытягивает палец, – вот сейчас и нужно проверить. Прямо сейчас, иначе ты так никогда не соберешься, – вносит «гениальное» предложение. – Тесты же есть?
– Есть.
– Ну и вперед.
– Страшно, а что, если правда…
– Не бойся, – касаюсь ее руки, явно желая реабилитироваться за свой всплеск отвращения. – Хочешь, могу с тобой, за компанию.
Я смеюсь, а Ринка воспринимает мои слова всерьез.
– Давай, у меня как раз…
Пока она тараторит, я понимаю, что шутница из меня так себе.
– Ладно, пошли, – допиваю содержимое бокала.
У Ринаты смежный санузел. Поэтому, пока она занята делом, я сижу на белоснежном бортике ванны, сжимая в руке использованный струйный тест, и рассматриваю узоры напольной плитки.
Результат я не смотрела. Область, где высвечиваются полоски, перевернута вниз.
Глупость, но я сама, подобно Рине, чувствую страх. Где-то промелькивает мысль, а вдруг две ?
Этого, конечно, быть не может, мы предохраняемся.
– Ну что у тебя? – поднимаю голову, пока Рината поправляет подол платья.
– Сейчас, – еще полминутки подождем, – чтоб наверняка.
Я киваю, но уже спустя пять секунд слышу вздох облегчения.
– Одна.
– Поздравляю, – улыбаюсь и хочу выкинуть свой тест в ведро. Правда, перед этим переворачиваю его контрольной линией вверх.
– А у тебя?
Ее голос доносится откуда-то издалека. Я же смотрю на две красные полоски и ничего не понимаю. Это какая-то ошибка.
Этого просто не может быть. Нет, нет же…
– У меня тоже одна, – выдавливаю улыбку, пропуская Ринату вперед.
Тест не выбрасываю, а незаметно засовываю его в карман пальто, висящего в прихожей.
25
– Да, пока-пока, – взмахиваю рукой и торопливо захожу в лифт. Голова сейчас просто лопнет.
Внутренняя дрожь нарастает. Я просто не могу поверить. Не могу.
Вытаскиваю из кармана тест с плотно закрытым колпачком и таращусь на две ярко-красные полоски.
Как?
Не маленькая же, знаешь как. Ни один контрацептив не дает стопроцентной гарантии. Не дает…
Прилипаю затылком к металлической и слегка прохладной стенке лифта, стараясь выдохнуть. Нужно успокоиться. Главное – не паниковать.
Может быть, он был бракованный? Такое же бывает. Точно! Бывает.
Именно поэтому у дома я забегаю в круглосуточную аптеку и беру еще пять тестов разных марок.
Спустя двадцать минут на полу ванной передо мной в рядок лежат пять полосок – и все с положительным результатом.
Пальцы дрожат.
Смотрю на свои руки. Всхлипываю и, как в дешевом сериале, отбрасываю от себя эти дурацкие тесты. Они разлетаются по ванной комнате, ударяясь о кафель с отвратительным треском.
Уткнувшись лицом в ладони, закрываю глаза. Но даже это не помогает предотвратить надвигающуюся истерику. Щеки исполосовало мокрыми дорожками слез. Нос зудит, а потом его и вовсе закладывает.
Я скулю. Захлебываюсь слезами, просто не понимая, что делать дальше. Как жить?
Я даже университет не закончила. Впереди было столько планов. А ребенок… Ребенок ставит крест на моих мечтах, по крайней мере на ближайшие несколько лет.
Он мне не нужен. Попросту не нужен.
Нет.
Конечно, по мнению всех, я должна сейчас умилиться и впасть в эйфорию. А как иначе? Ребенок же от любимого человека. Наша плоть и кровь. Но… я не могу. Не хочу. Мне не надо.
Скребу ногтями по прохладному кафелю, не замечая, как обламываю свободный край на мизинце. Снова всхлипываю. Растираю по лицу слезы и подтягиваю колени к груди.
На часах около двух часов ночи, я сижу на полу в ванной и смотрю в одну точку.
Как я скажу Андрею? Как он на это отреагирует?
У нас были абсолютно иные приоритеты. У нас и есть другие приоритеты, по крайней мере пока.
Конечно, он даже не заикнется об аборте. Сделает предложение.
Мы поженимся. У меня будет красивое платье и куча гостей.
А потом, на ближайшие три года, все, что я увижу, это стены квартиры, детскую площадку, коляску и памперсы.
Разве я этого хотела?
Разве так мечтала выйти замуж?
Нет. Я хотела по любви. По взаимному согласию. Когда придет время, когда мы оба созреем для этого решения, без спешки и сопутствующих факторов, что подтолкнут к его принятию.
А теперь все это неважно…
Поднимаюсь с пола и долго смотрю на свое отражение в зеркале.
Заплывшие от отека веки. Красные белки, щеки. Волосы, свисающие на лицо сосульками. И взгляд, потухший, почти обреченный взгляд.
Меня штормит. Поэтому приходится вцепиться в край раковины мертвой хваткой. Иначе, мне кажется, я просто рухну на пол. Просто не выдержу собственного веса, стоя на подкашивающихся от стресса ногах.
Что мне теперь делать?
Оторвав скрюченные пальцы от белоснежной кромки раковины, упираюсь ладонью в стену и выхожу из ванной.
В кровать ложусь в одежде. Подтаскиваю к себе край покрывала и долго смотрю в темноту.
В голове почему-то всплывают слова матери Андрея. О том, что я не выдержу…
Не знаю, почему именно сейчас я об этом думаю, возможно, чтобы накрутить себя еще больше. Иногда нам так хочется пострадать. Добавить к уже имеющемуся отчаянию еще более изощренные пытки.
Именно это я и делаю. Проматываю ее слова на повторе и плачу.
Я не готова. Я совершенно не готова быть мамой. Я не смогу и не справлюсь.
Боже, я просто этого не хочу. Сейчас не хочу.
Я так мечтала пожить для себя. Без ответственности за других. Мечтала о работе, хорошей должности, путешествиях, развитии.
Я не хотела обременять себя детьми, не сейчас. Я хотела кем-то быть. Не содержанкой или женой состоятельного парня. Нет. Я хотела реализоваться. Стать успешной, самодостаточной…
А теперь все планы и мечты дружно машут мне ручкой. Вот в эту самую минуту, когда внутри моего тела развивается еще одна жизнь.
Непроизвольно касаюсь живота. Веду ладонью от паха к пупку и замираю.