– Ты нормально перелет перенесла?
– Нормально, – улыбается, – ты же вчера спрашивал.
Спрашивал. Точно.
– Мы сейчас на квартиру, потом к отцу.
– Во сколько?
– К восьми поедем.
– Хорошо. Мне только нужно себя в порядок привести.
– На дом вызови кого-нибудь, ок?
– Я могу в салоне.
– Есь…
– Ладно-ладно, – взмахивает рукой, – уговорил. Бережной позвоню, она посоветует кого-нибудь.
– Отлично.
– Ты уже им сказал?
– Утром еще.
– Что? И как? Нормально отреагировали?
– Вот вечером и узнаем.
Еся напрягается.
– Да шучу я. Забей. Их это не касается. Я просто ввел их в курс дела, не больше. Одобрение нам ничье не нужно. Правда ведь?
Стискиваю длинные тонкие пальчики в ладони.
– Нет, – качает головой, прилипая щекой к моему плечу.
Такая она трогательная.
– Моя мама сказала, что рада. Ну, тому, что у нас все хорошо. Я, честно говоря, не ожидала от нее такого. Думала, снова скандал будет.
– Куда она теперь денется?
– Ну, тоже верно, – перекручивает обручалку на моем пальце. – Зачем мы туда поедем?
– По делу.
– Не поделишься?
– Я хочу ввести в бизнес еще одного человека. Отец с ним не ладит, но…
– А если не выйдет?
– Если не выйдет, просто продам Шахманову свою долю.
Еся ошарашенно вскидывает взгляд. Отстраняется, при этом продолжает держать меня за руку. Ее ладошки ползут выше по предплечью. Ногти впиваются в ткань пальто.
– Ты с ума сошел? Он же тебя убьет.
– Спокойно, Пятачок, все продумано до мелочей.
– Андрей, ты же лучше меня знаешь своего отца.
– И именно поэтому поступаю так, как считаю нужным. Не паникуй.
Есения
Нет, он сошел с ума. Он точно сошел с ума. Его отец нас прямо там похоронит, под яблоней или в оранжерее Оксаны Николаевны.
Становится жутко. К горлу подступает тошнота. В голове одна-единственная мысль: отговорить Андрея. Любыми способами. Это не закончится ничем хорошим. Он же развязывает войну. Идет в лобовое столкновение со своим отцом.
Поправляю платье и натянуто улыбаюсь отражению в зеркале. Девочка, которая помогла мне собраться, уже уехала. Андрей сидит на кухне и с невозмутимым видом попивает кофе.
Как он только не понимает?
Подхожу к нему со спины и обнимаю за плечи. Бегло скольжу пальчиками по уложенным темным волосам, тихонечко выдыхая.
– Андрей…
– Закрыли тему, – сообщает раньше, чем я успеваю что-либо сказать. – Такси уже приехало. Пошли.
Панкратов сжимает мою руку и тащит к двери.
В лифте между нами повисает молчание. Оно давит на виски. Озираюсь по сторонам, абсолютно не зная, куда деть руки.
В другой ситуации я приложила бы ладони к его груди и заглянула в глаза. В другой, но не сейчас. Андрей злится. Я же его, получается, не поддержала. Отличная жена.
Шумно выдыхаю, чем привлекаю к себе внимание.
– Что? – приподымает бровь.
– Я была не права, – тереблю пуговицу на пальто. – Если ты решил…
– Давай не будем об этом. Не порти себе настроение.
Андрей выходит из дома первым, подает мне руку, помогая спуститься по ступенькам. Открывает дверь в такси.
Пока мы едем по узким улочкам родного города, я не отрываясь смотрю в окно. Так сыро и серо. Погода не радует, а события, которые мне вот-вот предстоит увидеть, накладывают еще больший отпечаток уныния.
– Просто будь рядом.
Хриплый голос прямо над ухом выводит из раздумий.
– И ничего не бойся.
– Я же за тебя боюсь.
– Он мой отец и ничего не сделает. Весь его бизнес через пару лет схлопнется, если он продолжит подобную политику. Его брат уже и так развалил половину. Я делаю это для нас всех. Мне нужно ввести еще одного человека в совет.
– Кого?
– Увидишь.
Киваю. Ладно, он все же знает, что делает. Моя задача на сегодняшний вечер маленькая – улыбаться и кивать.
Такси притормаживает у кованых ворот, которые в ту же секунду разъезжаются в стороны.
Андрей помогает мне выбраться на улицу. Окидываю дом взглядом с полной уверенностью, что любой сейчас сможет прочесть в нем презрение.
– Пойдем.
Делаю шаг. Еще один.
Стоит только переступить порог, как перед глазами появляется Оксана Николаевна.
Она нам улыбается. Подходит к Андрею и что-то шепчет ему на ухо. После – ко мне.
– Поздравляю, дорогая. Я так рада, что теперь ты тоже часть нашей семьи.
Скептически заламываю бровь. Любезничать я с ней больше не хочу.
– Спасибо, – отвечаю довольно прохладно и, игнорируя ее дальнейшие пылкие речи, спешу за Андреем.
Взгляд цепляется за высокого коротко стриженного мужчину с легким налетом щетины. Он стоит к нам спиной. На нем белый костюм. Выглядит немного комично, если учесть, что через пару часов всех здесь забрызгает «кровью». В том, что он именно тот человек, о котором говорил Андрей, даже сомневаться не приходится. Это легко читается во взгляде свекра. Он полон неприязни.
Но если увести глаза чуть в сторону, то можно заметить притаившуюся невысокую блондинку. Девушка выглядит растерянно. Стоит рядом с гостем в белоснежном пиджаке. Смотрит либо в пол, либо по сторонам.
– Кто это? – обращаюсь к Андрею.
– Злата. Жена Шахманова.
– Это тот, кто нужен тебе…
– Да.
Андрей прикладывает палец к моим губам и тащит к отцу.
– Здравствуйте, – бормочу, стараясь смотреть на свекра без читающегося в глазах страха.
Он лишь небрежно кивает мне в ответ.
Мужчины продолжают разговаривать, теперь уже втроем.
Оксана Николаевна приглашает всех к столу. За которым оказывается гораздо больше людей, чем я планировала здесь увидеть.
Тут и отец Ярика, куда ж мэр и без прокурора? И даже Веселова. Сидит она между своими родителями. А еще Леська с Царевым. Они приехали последними, чем несказанно обрадовали. Правда, мы даже парой слов перекинуться не успели, как пришлось усаживаться за стол.
Откидываю волосы за спину, вполуха слушая поздравления. Оказывается, официальный повод для этого сборища – наша свадьба. Как интересно. Об этом Андрей мне не сказал. Хотя, а зачем? Мы с ним оба знаем, что истинная причина данных «посиделок» иная.
Единственный, чья речь меня трогает, это отец Ярика. Мне кажется, он говорит искренне. Такие теплые слова. Наверное, я только ему и улыбаюсь. Бережная с Царевым не в счет.
За столом начинаются разговоры, в которые мать Андрея очень хочет втянуть и меня. Но я предпочитаю отмолчаться.
После горячего мужчины переглядываются между собой и встают из-за стола. Уходят.
Без Андрея рядом становится пусто. Веду пальцами по длинной ножке бокала. Вздрагиваю.
Кабинет отца Андрея на первом этаже. И то, что происходит за его дверьми, сейчас расплескивается и за его пределы. Громкие голоса, повышенные интонации.
– Я придушу тебя, щенок! Только попробуй.
– Я все сказал, папа. Теперь думай.
Компромисс, видимо, не найден. Свожу брови от звука бьющегося стекла и бросаю взгляд на спутницу Шахманова. Девушка сидит как статуэтка. Ноль эмоций и реакций. Дрессирует он ее там, что ли?
Барабаню пальцами по столу, за которым повисло неловкое, можно сказать, гробовое молчание. Пульс учащается. Женщины переглядываются между собой. Мать Андрея пытается отвлечь всех глупыми разговорами, но теперь они явно никому неинтересны.
В голове мечется шальная мысль. Я просто не могу оставить Андрея там одного.
Беру бокал. Делаю пару глотков сока и намеренно выпускаю его из пальцев.
Стекло бьется об пол. Этот звук привлекает внимание всех, кто остался за столом, ко мне.
Хватаюсь ладонью за горло, делая вид, что мне нечем дышать, и плавно начинаю соскальзывать со стула.
Мать Веселовой, как ни странно, бросается ко мне первой. Поддергивает за плечи вверх, не давая скатиться на пол.
– Оксана, ну что ты сидишь? Не видишь, ей плохо!
Рядом начинает мельтешить Леська.
– Позовите Андрея, – бормочу.
– Зови, зови, чего встала? Олеся!
– Что с ней вообще? – пищит свекровь. – Врача, может?
– Есь! – голос Андрея где-то поблизости. Оборачиваюсь.
Они идут сюда вместе с отцом.
– Не знаю, слабость, – веду рукой по лицу. – В моем положении… – снова вздыхаю и смотрю на Владимира Игнатьевича.
Тот, слегка смутившись, переводит взгляд на сына.
Андрей помогает мне встать, рывком отрывает от пола и поднимает на руки.
– Думаю, ты меня услышал, – бросает отцу уже из-за спины.
Прижимаюсь щекой к его плечу, протяжно вздыхая.
– Перестань притворяться, тебе не плохо, – цедит с ухмылкой и засовывает меня в машину.
– Ты же хотел уйти, – пожимаю плечами. – Я просто ускорила это событие.
Андрей заводит мотор своей машины, которую кто-то успел выгнать из гаража, и крепко сжимает мою руку.
– Сама проницательность. А как же никому не говорить о ребенке? Даже тупой бы понял твои намеки.
– Я подумала, что если он будет в курсе, то, возможно, быстрее согласится на твои условия…
– С моим отцом такое не прокатывает. Ладно, домой поехали. Актриса, – со смехом.
32
Андрей
Отец появляется в дверях моей квартиры в шесть утра.
Приглаживаю взъерошенные после сна волосы и пропускаю его внутрь, молчаливо отходя в сторону.
Папа сканирует помещение взглядом. Очерчивает каждый угол и не разуваясь идет на кухню.
– Вообще-то, прислуги нет, – смотрю на его ботинки.
– Вызовешь клининг, – садится за барную стойку. – Кофе отцу предложишь?
– Обойдешься, –опираюсь на подоконник. – Чего приехал?
Отец злится. Бросает на меня раздраженный взгляд, чуть откидываясь на спинку стула. Сдерживается, хотя ноздри раздуваются, как у быка на корриде.
– Не дерзи. Или думаешь, если Шахманов тебя поддерживает, героем стал?
– Я вообще ничего не думаю. Я работаю, кстати, в отличие от своего дядюшки, продуктивно. И если ты этого не пони…
– Серьезно внука-то ждем? – перебивает.