А что? Регулярные прохладные ванны и палата с мягкими стенами уж кому-кому, а фрау Берте точно не повредят! Зря он оставил Агату со свекровью. Сделать та ничего не сделает, но гадостей наговорит…
Ситуация крайне раздражала барона полным отсутствием логики и дикой абсурдностью. Ну откуда у подобных людей армейский препарат? И зачем было травить им Агату? Это же срывает все планы. Демаскирует. Безусловно, серьезных людей.
А если все произошло случайно… Или по безалаберности – что скорее всего… Все равно. Это не крысиный яд, в конце концов. Не пузырек со снотворным. Это – «Водяная Смерть»! Препарат под маркировкой «Совершенно секретно»! И это… семейство фон Лингеров. Да нет, просто смешно! Откуда?!
И странно – почему мужчины не вышли? Не пришли на помощь фрау Берте? Не отправились вместе с ним искать Виллу?
Задумавшись, Эрик наскочил на Грона:
– Прости, старина. Я тебя в такой метели не заметил.
Грон рыкнул: «Ты бы меня еще в литтл-херригана превратил. Вообще раздавил бы!»
Господин барон вспомнил редактора с его мерзкой собачонкой и покачал головой:
– Ну ты, брат, хватил… Обижаешь. На такое я бы точно не решился.
Барон огляделся и, выпустив облачко пара, спросил у пса:
– Где мы, кстати?
Тот тяжело вздохнул. И улегся прямо в снег.
– Так… Ты хочешь сказать, что это дорога, по которой мы ехали из Орна? Поместье Агаты где-то там…
И Эрик взмахнул левой рукой в сторону дома, которого за снегом было не видно.
– Так… Хорошо. Допустим. Ну и куда ее понесло? Почему мы тут остановились?
Еще один страдальческий вздох был ему ответом.
– Дорога?.. Она здесь села в мобиль?
Громкий довольный гавк.
– Отлично! И что нам теперь делать? Я бы на ее месте остался бы ночевать там, где она есть в данный момент!
В ответ на слова барона мелькнул свет кристаллов и прямо перед ними из темноты вынырнул мобиль. Мужчина и собака отскочили, успев в последний момент спрятаться за кустами.
Мобиль остановился. Дверца, где сидел пассажир, распахнулась:
– Дорогая, послушай меня! Это сумасшествие! Вилла, ты же взрослая, свободная женщина. Ну? Сама подумай, куда ты пойдешь по такой погоде. И, главное, зачем?
– Мама…
– При чем тут фрау Берта? Давай вернемся, Вилла! Останешься у меня, а утром мы просто заберем твои вещи.
– Я не могу так поступить с ней.
– А со мной можешь? И… с собой?
– Не надо… Пожалуйста, не сейчас. Уезжай!
В темноте хлопнула дверца мобиля. Снежный вихрь затанцевал в свете тающих в темноте кристаллов.
Барон пожалел о том, что с собой нет ловушки – устройства, позволяющего поймать свет кристаллов и идентифицировать код мобиля.
А раньше всегда носил с собой. Да… Время, проведенное в поместье с прогулками по расписанию и изобретением новых артефактов в качестве развлечения, дает о себе знать. Он теряет хватку.
Вилла пошатнулась от неожиданности, когда перед ней выскочила валльская пастушья. Эрик напрягся, ожидая диких воплей, перекрывающих порывы ветра. Но… Женщина опустилась на корточки и неожиданно запустила руки в золотистую мягкую шерсть:
– Привет, мой хороший! Решил меня проводить?
– Да, – вышел из темноты мужчина, – в доме суматоха. Агату обвинили в том, что она вас выгнала. Фрау Берта… ээээ… очень сильно переживает.
– Понятно… – Вилла грустно улыбнулась, – Пойдемте домой. Всех успокоим.
Несколько шагов по дороге они шли молча, но вскоре барон все-таки не выдержал и спросил:
– Вы ведь не боитесь собак, верно? А крик сегодня утром подняли нарочно… Зачем?
– Вы правы… Понимаете, собаки, они ведь могут учуять…
– Мужчину, который приходит к вам?
Вилла кивнула и смущенно проговорила:
– Вы не могли бы сказать, что я гуляла?
– По такой погоде? – скептически поднял брови барон.
– Ну, вышла я значительно раньше. И ничего не предвещало такой бури.
– А потом вы просто заблудились. И никакого мобиля в помине не было.
– Именно… Пожалуйста. Я вас очень прошу…
– Хорошо. Но взамен вы мне расскажете, кто вас подвозил.
– У него будут неприятности?
– Только лишь в том случае, если он пытался убить госпожу Агату.
– Ах, ну что вы! Я более чем уверена, что это не так.
– Вот и хорошо.
Они мирно пробирались домой сквозь бурю, когда Вилла вдруг остановилась и проговорила:
– Извините меня.
– За что?
– За безобразную сцену сегодня утром… С собаками.
– Ничего, – вздохнул Эрик, – Правда, мне показалось, что госпожа Агата расстроилась.
– Мама ее не приняла. С самого начала. Как и моего мужа. Следовательно, их с Людвигом расставание – лишь вопрос времени.
– Странно все это, – пробормотал барон. – Я такого не понимаю. Чего же ваша матушка хочет для своих детей?
– Иногда мне кажется, что она – просто очень несчастный человек. И одинокий… Мы – все, что у нее есть.
Они вошли в дом. Фрау Берта, взвизгнув от радости, тут же зарыдала, заламывая руки.
– Мама! – закричал появившийся на лестнице Конрад.
– Со мной все в порядке, – поспешно проговорила женщина, явно избегая встречаться взглядом с фрау Бертой. – Господин Эрик и его пес спасли меня.
– Гав! Гав! Рррррррррр… Гав!
– Эльза! Что? Что… случилось…
Поскольку осторожный стук в дверь так и не разбудил уснувшую в кресле Агату, Эльза не выдержала.
«Ну?! И зачем ты это сделала? Мы бы вошли, все такие мокрые, барышня спит в кресле… Это ж романтично!» – Грон буравил Эльзу глазами-кристаллами.
«Ну не знаю… Это ставит барышню в неловкое положение, мне кажется… Хотя… Может, ты и прав». – Эльза легла и положила голову на вытянутые лапы.
«В следующий раз давай без пиететов! Дело и так не двигается… Уф… ну и продрог же я в этой метели».
– Апчхи! – простите, Агата.
– Апчхи… рррррррррррррр! – Грон поднял глаза на госпожу фон Лингер и мысленно произнес то же самое.
Мужчина и пес стояли на пороге комнаты насквозь промокшие.
Агата вскочила с кресла, в котором умудрилась уснуть. Она плохо понимала, что происходит. Переводила взгляд то на одного, то на другого. Ковер намок в том месте, где сидел Грон, а Эрик… Агата с удивлением обнаружила, что по-солдатски коротко стриженные волосы могут виться, и уже протянула руку, чтобы потрогать завитки, но…
Грон возмущенно гавкнул, она, очнувшись, отдернула руку.
«Ну и кто из нас идиот?» – Эльза грустно смотрела Грону прямо в глаза.
– Вилла нашлась. А в моей комнате нет ни полотенец, ни постельного белья. А мы… вот…
– Простите! – Агата стала просто пунцовой. – Я… Простите!
Не прошло и пяти минут, как у них с Гроном были сухие полотенца, горячий глинтвейн и бутерброды.
Они закрыли дверь. Собаки и мужчина скинули личины.
Им было хорошо. Тепло. Уютно.
А за окном падал снег…
Глава 13
Снег…
Агата выглянула в окно и рассмеялась. После ночной бури снег лежал сплошным ковром – до самого горизонта!
Сияет на солнце, слепит глаза, а поднимешь голову – небо. Яркое, чистое, голубое…
Как когда-то дома, в Нее. На севере королевства такие заносы в порядке вещей. Казалось, вот прямо сейчас раздастся стук в дверь, и веселый голос скажет:
– Дочь! Ты что? Опять всю ночь читала?!
Она снова будет прятать под подушку очередной роман, а мама улыбаться и качать головой. А потом сядет на край кровати и станет расчесывать ей волосы, приговаривая:
– Запомни: сто раз утром, сто раз вечером! Волосы у женщины должны быть ухожены. Расчесаны и убраны. Аккуратно. Всегда! Что бы ни случилось… Даже если небо упадет тебе на голову!
Мамочка… Агата взяла расческу, провела по волосам. Стала расчесывать, считая про себя. Сегодня она причесалась тщательней, чем обычно.
Столько лет прошло, а все равно больно…
Отца… отца Агата помнила в основном серьезным и занятым человеком. Владеющим собой в любых ситуациях. Но скрыть, какое удовольствие он получает от того, что может баловать «своих девочек», верховный судья марки Ней не мог.
Шонн Энтин был чуть ли не в два раза старше Эмилии фон Айбель. Не говоря уже о том, что семья мамы стояла выше по положению относительно фамилии отца. Но они были счастливы. Всегда.
Мама была такая веселая! Улыбалась, радовалась каждому дню. Пожалуй, что и злиться не умела… Хотя, нет. Один раз было. Отец пытался запретить Агате поступать в университет на вожделенный филологический факультет.
– Она же де-воч-ка! – дирижировал судья руками в воздухе в такт каждому слогу. – Зачем ей это? Такие нагрузки, жизнь в столице. Чужие непроверенные люди вокруг. Ты еще скажи, что ей нужно будет идти работать – как советуют столичные новомодные журналы! Есть же хорошее домашнее образование, в конце концов…
Мама молчала и хмурилась. Понятно, при Агате никто отношения выяснять не стал. Но… через неделю они всей семьей оказались в столице. Родители повезли ее в Лаутгард. Поступать в университет.
– Я хочу, – сказала тогда мама, – чтобы у тебя всегда был выбор. И если ты решишь остаться с любимым человеком в поместье на краю света – это не потому, что тебе больше некуда идти.
И она с такой нежностью посмотрела на отца, который обсуждал что-то очень интересное с деканом юридического факультета – вполне, надо отметить, по-дружески, – что папа отвлекся. Прервал на мгновение разговор. Посмотрел маме в глаза и улыбнулся.
Сколько лет прошло, а Агата до сих пор помнит тот момент. От улыбки отца всем присутствующим, включая саму Агату, стало как будто неловко. Словно они подглядели что-то совершенно не предназначенное для посторонних глаз.
Шонн и Эмилия Энтин ушли вдвоем. Ранним летом. Во время первой атаки оклеровцев.
Агата вытерла глаза.
Прислушалась. Внизу раздавались веселые голоса. Время от времени к ним присоединялся то басовитый лай Грона, то деликатный, но не менее громкий – Эльзы.
Хозяйка дома заколола камею на воротничке-стойке, еще раз проверила, гладко ли уложены волосы, и вышла навстречу новому дню.