– Да как ты… смеешь! Ты! Щенок!
– Мама! Замолчи! Замолчи хоть на минуту!
На какое-то время и правда наступила тишина. Конрад встал за спиной матери, положив ей руку на плечо. Было слышно, как шипят спиртовки. Людвиг посмотрел на жену долгим, испытывающим взглядом.
– Так… тебя неудачно отравила мама?
– И это тоже. Однако была еще одна попытка. Более удачная.
– Но ты…
– Как видишь. Я жива. Мне повезло, мимо проходил очень хороший военный врач.
– Военный?
– Меня отравили не простым препаратом. Но все вопросы к следователю Майнцу. Я устала, Людвиг…
– То есть если я правильно понимаю… На тебя ловят, как на живца. Ты попросила за это что-нибудь, я надеюсь? Заплатить долги по поместью?
– Я попросила… развод.
– Что? – вскочил Людвиг. – Да как ты до этого додумалась!
– Ты же как-то додумался меня бросить. Со всеми проблемами, что возникли! Ты просто удрал! К другой женщине! – Слезы брызнули, но не от того, что муж до сих пор был ей дорог, а от того, что сорвалась, не выдержала…
Страх, боль и обида всех этих дней вдруг навалились разом, вместе с нежданным да негаданным счастьем. Оказывается, счастье – тоже больно. Страх потерять любимого человека, не оправдать его ожиданий… Что сказал бы Эрик, если бы увидел, как она вышла из себя? Он бы вспомнил ее героиню. Разведчицу. Хладнокровную. Не чета ей…
Агата так задумалась, что не сразу услышала, что кричит ей в ярости Людвиг:
– Аделинда искренне любит мое творчество! Она чудо! С ней рядом нет проблем! Рядом с ней пишется! И…
– И что же ты вернулся?
Людвиг замолчал.
– Чтобы я вычитала рукопись? Подготовила ее к изданию? И такой мелочи, как обычно, никто бы и не заметил?
– Фон Бикк уже видел рукопись. Я привез ее с замечаниями.
– То есть у владельца издательства ты уже побывал?
– Он считает, что после редактуры это будет шедевр!
– Моей редактуры, полагаю?
– Агата, я тебя не понимаю…
– Сейчас поймешь, Людвиг. Я хочу развод – это раз. Как редактор, я стою недешево – это два.
– Ха-ха-ха-ха-ха… Да кем ты себя возомнила? Ты себя слышишь?
– Я – да. Услышь и ты меня. Пожалуйста. Можешь вычитывать рукопись с кем угодно. Хоть с фрау Бертой, хоть с Аделиндой. Но не со мной.
– Как ты можешь… Предать все, что у нас было?
Агату просто затрясло. Она вскочила, но тут тяжелая дверь отворилась, впуская слепящий глаза свет. На пороге стоял растерянный Касс с подносом, на котором… ничего не было:
– Госпожа Агата… там… пришли. Велели подать поднос. И… вот.
На огромном подносе (Касс обычно оставлял на нем свежие булочки) лежала маленькая карточка. На глянце плотного картона золотыми буквами было выведено: Аделинда фон Генгебах.
Глава 21
Эрик прикрыл глаза. Низерцвейги в подвале, но это не так уж и далеко. Он их чувствует. Собаки напряжены. Не более. Солдаты рассредоточены по основным позициям вокруг и внутри здания. Все вооружены. Каждый – профессионал. Он сам тщательно подбирал команду. Просматривал личные дела.
Дорогой мобиль стоял возле поместья. Минута. Еще одна. Ничего… Агата и остальные обитатели дома в подвале. Что бы ни случилось, они не должны пострадать. С кем именно сейчас придется столкнуться?
Все это время он каждый день анализировал имеющуюся информацию. Подключал связи, а они у него были. Но… ничего. Ни одной личности вокруг этого темного дела, которая хоть как-то могла быть связана с «Водяной Смертью». Возможно, сейчас что-то…
Дверца мобиля открылась. Высокий мужчина вышел, обогнул черный сверкающий корпус последней модели и помог… Не может быть. Женщина?
Он уже решил, что это подруга Виллы или фрау Берты, а может, любовница Ульриха, и такой переполох подняли зря, но чем ближе подплывала к дому богато одетая женщина, тем больше бывший канцлер чувствовал, что что-то тут не так.
– Спрячьтесь! – приказал он солдатам. – Не высовываться! Ганс, Касс, вы должны встретить даму по всем правилам.
– Это… как? – Касс побледнел.
– Ну не знаю… Приготовь поднос для визитной карточки! Из подвала никого не выпускать! Пока ничего не ясно, будем тянуть время. Ганс, встречаешь, но с задержкой. Дай мне несколько минут.
Барон спрятал огнестрел, усилил артефакт личины. Вышел с черного входа для слуг. Сделал вид, что занимается садом, выбрав место, откуда будет хорошо видно лицо незнакомки.
Дама медленно шла по аккуратно посыпанной песком центральной дорожке сада, стараниями солдат содержащимся в идеальном порядке. Плавные движения, горделивая осанка, дорогая ткань платья модного покроя. Аристократка. Плотная вуаль скрывала лицо, но силу кристаллов не скроешь. На женщине, что решила нанести визит семейству Лингеров, было несколько очень мощных артефактов. Эрик знал эти артефакты… Более того, один из них делал лично. Не может быть… Откуда? Как?
– Дзинь-дзинь. – Дама раздраженно позвонила в колокольчик, явно недовольная тем, что слуги не вышли встречать немедленно, согласно статусу посетителя.
Никто не отозвался. Молодец, Ганс! Женщина окинула взглядом сад. Барон пригнулся, чтобы она его не заметила. «Ну же… Подними вуаль!»
Будто услышав его мысли, затянутые в перчатки пальчики изящным быстрым движением тронули прозрачную ткань… Всеблагие… Не может быть! Но ведь не было информации… Убить мало Майнца и весь его отдел…
Дверь открылась.
– Простите за задержку, мадам. – Ганс поклонился.
– Мне необходимо видеть госпожу Агату фон Лингер.
Бросившись через черный ход к подвалу, барон столкнулся с поваром, что спешил навстречу уважаемой гостье. Касс, желая угодить, неизвестно где достал массивный серебряный поднос (видимо, фамильное наследие Лингеров), который с диким грохотом выпал у солдата из рук и упал на пол.
– Господин ба…
– Тихо! – Эрик зажал несчастному рот с такой силой, что Касс покраснел.
– Слушай меня внимательно. Тяните время! Предложи ей что-нибудь. Чай. Вина. Мне нужно предупредить Агату! И еще… Будьте осторожны. Эта женщина опасна. Вызовите еще людей. Пусть будут поблизости, но без моей команды в поместье не суются. Понял?
– Да, гос…
– Выполнять!
Будто сытая, ленивая кошка с полузадушенным мышонком играло с канцлером прошлое. То прижмет, то отпустит. Хочешь побыть землевладельцем? Прогулки с собаками, бифштекс средней прожарки в обед, бокал вина у камина вечером, артефакторика по ночам в прекрасно оборудованной лаборатории. Одиночество. Тишина. Пожалуйста! Ты заслужил передышку. Вот только… ненадолго.
Кем он возомнил себя? Частным сыщиком? Смешно… Он – бывший канцлер. Безжалостный убийца среди таких же безжалостных убийц.
Чоу погибла из-за того, что ее постоянным клиентом был канцлер Отторна. Казалось бы, кому было дело до обычной портовой проститутки? Нашли. Завербовали. Приказали убить его. Но она этого не сделала.
Они убили ее, как только он ушел. Он никогда не забудет этой ночи. Ее глаз. Она прощалась ним. Тихо. Безропотно. А он-то был уверен! И в своем инкогнито. И в ее безопасности. Считал себя всесильным…
Это его боль, его вина. Смерть, в которой виноват только он. С тех пор он… поклялся, что больше не допустит.
Но судьба решила по-другому. Разведчицы. Слишком много знающих, молодых, очаровательных, романтичных и прекрасно подготовленных на убийство и соблазнение девушек просто нельзя было оставлять в живых. И он кивал, соглашаясь. Но когда решено было убрать Невидимку – взбунтовался. Подключил связи, использовал все свое влияние и оставил девчонке жизнь.
Островитянка. Талантливая. Его артефакты отзывались на ее кровь. Чуть раскосые глаза, приплюснутый носик, широкие скулы. Нет, они не были близки. Оба понимали, что это… слишком опасно.
Он не смог подписать ей смертный приговор. Черная папка с кристаллом, вызывающим иллюзию, под номером восемь дробь четыре до сих пор стояла перед глазами…
Адель-Невидимка. Легенда. Никто не знал, кто ее родители, известно лишь, что по описи незадолго до войны она прибыла в Отторн в поисках работы. В ее деле самая скромная биография происхождения и самая богатая – непосредственно деяний. На ее счету не одно серьезное, рискованное задание, выполненное разведчицей с блеском. Никаких следов. Ни одного провала. Проведенные операции реализованы безукоризненно и с особой жестокостью. Адель-Невидимка никогда не оставляла информатора в живых. И хотя это допускалось в крайних случаях, но обязательным не было. Все-таки чем меньше следов, тем… Но Адель следов не оставляла.
– Как прикажете доложить? – Ганс неуклюже поклонился.
– Всеблагие… что за манеры? Скажите, милейший, вы давно работаете в этом доме? – Узкие глаза снисходительно окинули обстановку, которая явно не удовлетворяла изысканному вкусу гостьи.
– Я, мадам, да… нет… – Ганс совсем растерялся, и посетительница решила ему помочь.
– Подайте поднос, я передам визитку. Живее! – проявила нетерпение гостья.
Из двери вынырнул Касс, быстро вытирающий огромный начищенный поднос. С поклоном протянул гостье. Она обронила карточку с золотыми буквами.
– Позвольте, я провожу вас в гостиную.
Ганс провел гостью. Закрыл за собой дверь.
– Не желает ли чего-нибудь уважаемая госпожа? Может быть, чай?
– Подайте мятной воды.
Жуткий, режущий уши звон с кухни выдернул барона из воспоминаний. Касс, весь красный, обогнал его и бросился с огромным, обо все задевающим серебряным подносом, на котором лежала визитная карточка, к подвалу. Эрик жестом приказал не закрывать дверь и прислушался к тому, что будет происходить внизу.
Вдова Аделинда фон Генгебах желают видеть госпожу фон Лингер. Лично. Это значит, что именно она последнее время являлась покровительницей литературного гения современности, автора детективных историй про агента фон Церга. Все сходится. Вот она. Личность, с которой можно связать такой секретный препарат, как «Водяная Смерть». С Невидимкой можно связать что угодно. Однако он должен убедиться в том, что все именно так, как он думает. Доказательства не заставили себя ждать. Через минуту он услышал то, что хотел. А именно визгливый голос фон Лингера, шею которого нестерпимо захотелось свернуть сию же секунду…