В общей сложности ему удается за ночь поспать шесть часов, так что усталость совершенно не сказывается на его работе на складе. Лишь раз в неделю он приходит в свою квартиру в доме на северо-восточном углу квадрата со стороной в триста метров, который он сам определил. Однако там царит такой идеальный порядок, что если бы незваный гость сдвинул с места, к примеру, пару шлепанцев, то Сёдзо сразу бы это заметил. А других вещей, которые можно было бы раскидать, в квартире просто нет.
Утром Сёдзо, закончив шестичасовой обход, сделал запись в журнале, а в семь часов десять минут вышел с фирмы. Утром он всегда заходит в маленький супермаркет, находящийся в двадцати метрах от фирмы, купить молока и хлеба, затем вновь возвращается к фирме и, шагая по ломаной линии в направлении, противоположном тому, которым шел накануне вечером, направляется к складу.
Стоял ясный зимний день. Утром стало заметно то, чего не было видно вечером, поэтому та же самая дорога выглядела несколько иначе. И хотя он проходил по этой улице уже несколько сотен раз, каждое утро ему удавалось обнаружить что-то новое.
Вдоль шоссе, являющегося стороной квадрата, расположены склады, небольшие фабрики, конторы. Но стоит сделать шаг в сторону, и попадаешь в сравнительно тихий жилой район. В нем находится шестьсот двенадцать частных домов и несколько многоквартирных зданий, в которых проживает в общей сложности более семисот семей. Безусловно, Сёдзо не знает фамилий всех жильцов, но дома, все до единого, держит в памяти.
Пять лет назад еще оставалось немного свободных участков, сейчас их уже нет. Старые дома перестраиваются, время от времени преображаются маленькие магазинчики, а растущие рядом с домами деревья каждый день меняют свой облик.
Сёдзо любит цветы и деревья не за то, как они выглядят. Случается, что, заметив где-нибудь в саду незнакомое растение, он в воскресенье идет в книжный магазин. Такой уж у него характер: увидев что-то непонятное, не может успокоиться, пока всего не выяснит.
Сёдзо знает названия многих растений. Он помнит, какая у деревьев крона, какой формы листья, когда они зацветают, когда появляются плоды и прочее. Если когда-нибудь у него будет собственный сад, то он хотел бы там посадить те растения, которые ему нравятся. Однако это лишь смутное желание, не подкрепленный конкретным стимулом душевный порыв, который обычно забывается уже пять секунд спустя.
Конечно же он обращает внимание не только на растения. Взгляд Сёдзо последовательно фиксирует все, что находится вокруг: объявления, наклеенные на столбах, машины, стоящие вдоль дороги, и их местоположение, велосипеды, мусорные ящики, идущих мимо людей. Не только крупные объекты, но и отдельная бумажка или камешек на обочине не ускользают от его пытливого взора.
Его глаз, словно оптический прицел, делит пространство на сектора, и в определенном порядке автоматически исследует сектор за сектором. В этом случае значительно возрастает вероятность того, что будут замечены и те детали, на которых при общем рассмотрении картины взгляд не фокусировался, Эта вероятность увеличится в десять раз, если разделить все пространство на десять секторов.
Такую манеру наблюдения Сёдзо усвоил в свою бытность детективом. Но и сейчас, оставив прежнюю работу, он во время ежедневных прогулок постоянно продолжает вести наблюдение за местностью. Очевидно, это у него врожденное. Так уж он устроен, что его взгляд сам по себе пытливо всматривается в происходящее. А заметив какое-нибудь изменение в привычном порядке вещей, Сёдзо начинает ощущать внутри себя биение особого ритма. Он и сам признает, что это глупо, но ведь человек всегда неосознанно стремится к наслаждению, а для Сёдзо оно заключается в том, чтобы ходить и наблюдать.
Поэтому он время от времени достает блокнот и автоматически записывает то, что особенно заинтересовало его. Например: «„Сани“. Белая. „Тама“ 78-РА12. На дороге перед домом № 5—23. На бампере большая царапина длиной 10 см. Раньше эту машину не видел». Или: «Дом 5—10. За воротами 10 упаковок от суси. Что-то праздновали?».
В то утро Сёдзо начал свой путь как всегда, но уже через десять минут встретился с патрульной машиной, двумя обычными автомобилями, двумя полицейскими из участка, двумя сыщиками в штатском и с десятком местных жителей, толпившихся на дороге, ставшей для него такой привычной.
Окинув взглядом эту сцену, Сёдзо мысленно отметил расположение каждого ее участника, а затем перевел взгляд на дом, стоящий у дороги. И сразу все понял. Это был дом, который он видел раз сто. В нем жили бездетные супруги. Хозяин часто уезжал в командировки. Хозяйка производила довольно заурядное впечатление. Однако в последнее время дом часто пустовал, о чем свидетельствовал почтовый ящик, переполненный газетами, и Сёдзо пришел к выводу, что хозяйка, возможно, внезапно заболела и ее положили в больницу. Это был самый обычный двухэтажный дом. Замка в калитке не было. На окнах первого этажа ставни есть, а окна второго этажа, выходящие на веранду, без ставен. Рядом растет большая хурма, ветви которой так искривлены, что касаются веранды. Собаки тоже поблизости нет. Само собой разумеется, в голову сразу приходит мысль о беспечности хозяев: ведь за последнюю неделю в округе уже несколько раз грабили дома.
Сёдзо обратил внимание, что на веранде, очевидно грабителями, выломано окошко для выметания мусора. Вспомнив, что, когда он проходил здесь вечером, жильцов не было дома, достал из кармана свой блокнот. И в этот момент его окликнул один из сыщиков в штатском:
— Эй, там!
У него на рукаве — нашивка отдела безопасности населения. Только что другой полицейский назвал его «господин Футода». Значит, его фамилия Футода, возраст около сорока. Когда происходит ограбление дома, на место происшествия обычно приезжают полицейские в звании не выше сержанта. Пока Сёдзо все это быстро прикидывал в уме, Футода подошел к нему и отозвал к обочине дороги:
— Сюда, пожалуйста.
Подумав о том, что сегодняшний день, очевидно, будет неудачным, Сёдзо с мрачным видом повиновался.
— Это ограбление, — сказал Футода. — Говорят, вы каждый день тут ходите. Соседи сообщили, что вчера вечером вас тоже видели.
— Да, я проходил здесь в шесть часов сорок минут. И в то время ничего необычного не было.
— Как вы уверенно говорите.
— Что-что, а память у меня не хуже, чем у других. Кстати, украли-то много? — Когда Сёдзо задал этот вопрос, сержант какое-то время пристально всматривался в его лицо, а затем отрывисто сказал:
— Вам это незачем знать.
— Двенадцатого числа залезли в дом пять — сорок восемь. Четырнадцатого — в дом пять — шестнадцать. Шестнадцатого — в дом пять — двадцать. И я слышал, что нигде ничего не взяли. А теперь вот дом пять— тридцать. Интересно, отсюда что-нибудь украли?
— Откуда вы так хорошо знаете все номера? Странный вы человек, — Футода пренебрежительно ухмыльнулся.
Сёдзо это слегка задело за живое, но чувство обиды уступило желанию узнать правду.
— У меня и зрительная память хорошая. Видите, вон то окошко с северной стороны. Оно открыто, — Сёдзо показал пальцем на маленькое окно для освещения лестницы, расположенное на стороне, противоположной веранде.
— Вон то, с решеткой? И вправду открыто.
— А вчера, когда я на него смотрел, оно было закрыто. За пять лет я ни разу не видел его открытым. Проверьте, кто его открыл, хозяева или кто другой.
— Ого… — Футода внимательно осмотрел Сёдзо с ног до головы.
Поддавшись на удочку, Сёдзо мысленно тоже осмотрел себя. Хоть он и не в костюме, но на нем чистая, только что из стирки рубашка, джемпер и брюки. Волосы коротко подстрижены, лицо гладко выбрито. Каждое утро, перед тем как выйти из сторожки фармацевтической фирмы, он меняет нижнее белье и носки. В руке у него дорожная сумка со сменной одеждой, На ногах кроссовки. Не высший класс, конечно, но причины для такого пристального разглядывания его особы нет. Убедившись в этом, Сёдзо спросил:
— Вам не нравится, как я выгляжу?
— Вот что, на всякий случай назовите мне ваш адрес и фамилию.
— Савада. Днем я работаю вон там, на складе Кимура, а ночью охраняю фирму «Татибана». Если я вам понадоблюсь, вы всегда можете найти меня там.
— В двух местах работаете? Значит, свободного времени нет. Так чем болтаться среди домов, ходили бы лучше по шоссе. А то, я слышал, жители на вас жалуются в участок.
— На что же они жалуются?
— Говорят, что им неприятно, когда утром и вечером в одно и то же время мимо их дома проходит мужчина средних лет с дорожной сумкой. Что вы на это скажете?
Футода вернулся на место происшествия, а Сёдзо еще раз посмотрел на свою сумку. Похоже, кому-то не нравится не столько он сам, сколько его старая дорожная сумка, в которой лежат грязное белье да пакет с едой из супермаркета. Он вздрогнул, ощутив легкую горечь и гнев.
Тем не менее он прошел остаток пути, не меняя обычного маршрута, и по дороге, достав блокнот, честно записал: «Жители жалуются». После чего сделал еще одну запись: «Дом 5—30. Грабители. Уже четвертый дом. Ущерб незначительный. Цель преступников неясна».
Сёдзо упорно вызывал в памяти открытое окошко на северной стороне ограбленного дома. Хотя вот так возвращаться к мысли о случайно увиденном было для него не характерно.
Кто открыл окошко, которое вчера вечером было закрыто? Судя по тому, что почтовый ящик все так же набит газетами, у вернувшегося утром хозяина не было времени их вытащить, хотя в полицию он, судя по всему, успел позвонить, Человек, который так торопится, вряд ли стал бы специально открывать окно.
И вот в блокноте появилась еще одна строка: «Окошко открыл преступник?»
Когда на следующее утро, в воскресенье, Сёдзо появился в своей квартире после шестидневного отсутствия, в почтовом ящике лежала открытка от дочери, ученицы средней школы. В открытке сообщалось, что девочка вместе с друзьями ездила в Диснейлэнд, и цветными карандашами была неумело нарисована картинка.