— Это всего лишь мойщик стекол.
— О… вот как. Я подумала, что это какой-то мужчина.
Будто это потрясение привело в порядок ее мысли, Гойя вдруг драматично тряхнула головой:
— Моди, я только что придумала, где мне укрыться. Коттедж «Жимолость». Я позвоню Эйбу и Эльзе. Набери их номер.
Проведя довольно оживленный телефонный разговор, мадам приказала Моди паковать чемодан. Она уже предвкушала чувство безопасности. Коттедж «Жимолость» был не загородным коттеджем, а сверхсовременным жилым домом. За время своей блестящей карьеры хозяин этого дома приобрел слишком много врагов, чтобы спокойно спать по ночам без защиты всяческих устройств, защищающих от взлома. В сочетании с окружающими дом высокими стенами, электропроводкой и злыми собаками это делало его дом неприступным как крепость.
— Добрый старина Эйб сказал: «Приезжай немедленно», — просияла Гойя. — Он знает, что это такое — быть очевидцем. Там нет места для тебя, потому что у Эльзы много гостей.
Однако Моди не разделяла ее энтузиазма.
— Мне это не нравится, — мрачно намекнула она. — Вы в безопасности, пока вы остаетесь в своей берлоге. Они знают, что вы в безопасности, и поэтому пугают вас, чтобы вы думали, что попали в их ловушку. Они только и ждут, что вы сбежите, чтобы добраться до вас.
Мадам лишь рассмеялась в ответ на ее философские рассуждения об угрозе и приказала Моди позвонить в гараж.
— Скажи им, что это должен быть мой обычный водитель.
Пока Гойя ждала свою машину, она позвонила в Померанию Хаус и оставила в офисе информацию об изменении адреса. Она вложила в это дело слишком много денег, чтобы не поддерживать связь со своими сообщниками, и в то же время мадам знала, что будет неуязвима для атаки, как только окажется за воротами коттеджа «Жимолость».
Гойя пустилась в путь, когда уже стемнело. Когда машина отъезжала, мадам оглянулась. Маленькие жалкие глазки Моди провожали ее взглядом, а по сморщенным, нарумяненным щекам служанки текли слезы. Это оставило у Гойи неприятное впечатление плохого начала.
Теперь, будучи на пути к безопасному месту, мадам ощущала лихорадочное нетерпение. Несмотря на то, что она страдала от дромофобии, боязни путешествовать на высокой скорости, Гойя хотела быстрее пронестись через ближайшие районы и перекрестки со светофорами. Она закрыла глаза и сидела неподвижно, держась прямо, только иногда выглядывая в окно, чтобы проверить продвижение машины.
Кенсингтон остался позади, Хаммерсмит постепенно перешел в Чизвик, и машина резко свернула на Грейт-Вест-роуд. Цветные иллюминации современных фабрик резали ей глаза сквозь сомкнутые веки всякий раз, когда она моргала, но проспекты с электрическими светильниками перемежались с темными аллеями. Это чередование бликов и теней являлось приятным признаком того, что они постепенно продвигались к открытой местности, где можно было увеличить скорость.
Тут шофер остановил машину перед гаражом.
— Я задержу вас на минутку, мэм, — сказал он.
Пока мадам ждала, она стала погружаться в дрему после бессонной ночи. Она подтянула плед повыше и расслабила одеревеневшие конечности. Впервые за последнее время чувствуя себя в безопасности, Гойя попыталась заснуть, и, когда автомобиль снова начал двигаться, ее голова опустилась, а ее мысли затуманились. Каким-то краешком сознания Гойя смутно осознала, что они ускорились, и порадовалась тому, что приближается к своей крепости.
Они проезжали через Слау[22], когда мадам открыла глаза, реагируя на мерцание ярких огней на улице. Освеженная коротким сном, она стала проявлять интерес к витринам и людям, идущим по улице. Но потом, взглянув на шофера, она вдруг почувствовала озноб.
Это была не та знакомая спина, позади которой она так часто сидела. Ливрея была того же зеленого бутылочного цвета, но куртка не обтягивала спину. Она идеально сидела на шофере и казалась новой.
Гойя вспомнила остановку у гаража, и ее разум мгновенно объяло ужасом. Она не открыла глаз, когда шофер вернулся, и поэтому не видела его лица. Возможно, ее верный водитель был задержан обманным путем, в то время как кто-то другой занял его место… Мощная спина, бычья шея и широкие плечи впереди нее напомнили мадам о ее сообщнике, от которого она бежала. При мысли о нем в ее воображении вспыхнуло воспоминание о предчувствии Моди, что ее выманивают из ее безопасной берлоги.
Гойя инстинктивно открыла рот — только чтобы понять, что она слишком ошеломлена и шокирована, чтобы кричать. Необходимо было издать крик, громкий как паровая сирена, чтобы он был слышен посреди шума дорожного движения, в то время как она могла только невнятно бормотать и, задыхаясь, ловить воздух. Автомобиль ехал слишком быстро, чтобы она могла выскочить из него, не получив травму, и она не осмеливалась привлечь внимание загадочного водителя, постучав по оконному стеклу.
«Сохраняй спокойствие, простофиля, — сказала она себе. — Это Кромер в новой куртке. Я должна вспомнить… вспомнить, в чем он был, когда приехал за мной».
Но как Гойя ни напрягала память, все, что она могла вспомнить, это образ плачущей Моди.
«Старушка знала. Никогда не видела ее расклеившейся раньше… Что ж, лучше покончить с этим. Заговори с ним. Заставь его повернуться».
Но что тогда? Если бы Гойя увидела то лицо, которого она боялась, то этот человек мог быть здесь только для одной цели. Подмена — доказательство умышленных действий. Заставив его открыться, она бы только приблизила свой собственный конец.
Огни стали попадаться реже, когда они начали удаляться от города. Потребность действовать напомнила ей о том, что она должна использовать свое лучшее оружие — женскую хитрость. Привыкший находить выход из опасных ситуаций, ее коварный мозг быстро предложил уловку.
Гойя открыла сумку и вытащила художественную открытку, которую она получила, когда уезжала. Она сохранила ее ради адреса. Полагая, что темнота скроет тот факт, что открытка уже доставлена по почте, мадам собралась с силами и наклонилась вперед.
— Кромер, — сказала она, бросив открытку на сиденье рядом с водителем, — просто опусти это в следующий почтовый ящик.
— Да, мэм.
Гудок проезжающего грузовика почти заглушил его голос, но Гойя ожидала, что он будет изменен. Она снова уставилась на аккуратно причесанные седые волосы, виднеющиеся из-под фуражки, и на мощную шею. Они ничего не говорили о личности водителя. Кромер — или тот, другой? Это мог быть любой из них.
Когда их фары высветили алый отблеск от почтового ящика у загородной дороги, Гойя почувствовала напряжение от тревожной неизвестности, хотя она ожидала, что водитель остановится, чтобы не вызвать ее подозрения. Эта дорога не подходила для его целей. Ему требовалось более тихое место, в стороне от главной дороги, чтобы успешно выполнить задуманное.
Открыв дверь, водитель выбрался из машины и направился к почтовому ящику. Гойя мгновенно перебралась на его освободившееся место — так быстро ее дряблые мышцы ожили под воздействием движущей силой страха. Схватившись за руль, она разогнала машину до шестидесяти миль в час.
Гойя позабыла о тормозах, чувство власти наполняло ее, когда изгороди пролетали мимо. К счастью, дорога была прямой и свободной от движения, так как ее близорукость не позволяла ей иметь водительские права, и она вела машину, полагаясь исключительно на везение. Мадам знала, что была недалеко от поворота вниз к реке, где через нее был перекинут частный деревянный мост, который и вел к воротам коттеджа «Жимолость».
Уже ощущая себя внутри крепости, Гойя узнала белый указательный столб, указывающий вниз на узкую дорогу. Погрузившись в темноту, она увидела огни на мосту, светящие сквозь сезонный туман. Их отражения дрожали на поверхности реки и указывали ей путь на последних ярдах ее спуска.
Внезапно Гойя почувствовала сильнейший толчок, как будто машина была бронированным баком, который врезался в препятствие. Она подалась вперед… а потом резко обрушилась вниз. В момент неверия и ужаса мадам увидела слой воды, растекающийся поверх стекла. В свете фар она показалась ей цвета прозрачного эля, но пока мадам смотрела на нее, она быстро потемнела, став сероватой, бурой и наконец черной…
Перед тем как автомобиль полностью погрузился, автомобилист, который уже промчался по этому маршруту раньше этим вечером, убрал фальшивые фонари и выбросил балки в реку, прежде чем зажечь настоящие фонари на мосту — дюжиной ярдов дальше.
В это же время Кромер, одетый в свою новую форму, пытался автостопом добраться обратно в город, будучи оставленным в затруднительном положении из-за выходки эксцентричной женщины.
Глава XXIII. Выкуп
О трагедии сообщалось во вторых изданиях утренних газет под заголовком «СМЕРТЬ В РЕКЕ ОТ НЕСЧАСТНОГО СЛУЧАЯ». Так как личность потерпевшей была установлена по ее машине, Фом зацепился взглядом за эту заметку. Читая ее, он размышлял о ее значении.
«Гойя устранена. Кажется, это предполагает методическую организацию. Система потребляет свой собственный дым во время работы и не нуждается в запасных деталях».
У него не было времени для дальнейших размышлений. Его фирма собирала материал для бракоразводного процесса, который в силу осложнений — и высокого положения их клиента — требовал исключительной деликатности подхода. Кроме того, не имея никакого официального статуса, он считал обещание, данное Виоле, скорее сентиментальной уступкой, а не реальным предложением помощи.
В это же время Виола прочла отчет о происшествии, охваченная приступом ужаса. Она пыталась ощутить сочувствие к утопленнице, но ее честность не позволяла сентиментальности затуманить ее окончательное решение.
«Хотела бы я знать, что заставило ее ехать ночью, — подумала девушка. — Она всегда пользовалась услугами шофера. Возможно, это был тайный визит, связанный с шантажом. Что ж, она мило поступила со мной, но это было только один раз. Ни к чему закрывать глаза на то, что она устраивала отвратительные розыгрыши».