Я позвонил ему в дверь. Настроение было премерзкое, нервы на пределе. Посмотрев на меня в глазок, он открыл и вышел на порог: тренировочный костюм, непроницаемое лицо, руки скрещены на груди. Кивнул головой в знак приветствия, что меня безмерно удивило: ожидать от такого типа вежливости я никак не мог, учитывая его характер и ситуацию.
— Я пришел заплатить вам квартплату за месяц и поговорить о рассрочке.
Он откинул голову и уставился на меня пустыми глазами из-под полуприкрытых век.
— Я знаю, что вы начали процесс выселения, — продолжал я, — но я вскоре могу заплатить вам за один из прошлых месяцев.
— Что за дурацкие шутки, мсье Ланкри? — прорычал он.
— Что-что? Я не шучу… Я не хотел нанести вам какой-то ущерб. Но у меня были финансовые трудности… А сейчас удалось как-то выпутаться и…
— Издеваетесь, да? — угрожающе заревел он.
Он дернул ногой, так что я даже испугался, не собирается ли он поддать мне ногой под зад.
— Никогда не позволил бы себе подобного, — отвечал я твердо, стараясь показать, что не больно-то боюсь его.
— Значит, у вас амнезия!
— Амнезия? Почему амнезия?
— Ваша квартплата уже внесена. Что вы мне тут голову морочите?
— Квартплата внесена? — ошеломленно протянул я. — Кем же это?
— Что вы меня за идиота держите, мсье Ланкри!
— Нет… Я правда не понимаю…
— Неохота время терять, — рявкнул он, собираясь закрыть дверь.
— Погодите! Кто дал вам эти деньги? И когда? — спросил я, уже догадываясь, что произошло.
Он посмотрел на меня, словно желая сказать: «Может, хватит уже, мсье Ланкри?»
— Я должен вам объяснить, — настаивал я. — Какой-то человек оплачивает мои долги последнее время… А я не знаю, кто это.
— Вы не знаете, кто мне заплатил? — сказал он, четко выговаривая каждое слово, чтобы подчеркнуть неправдоподобность моего заявления.
— Да, человек, который вроде бы хочет мне помочь. Какой-то безымянный благодетель.
Сардоническая усмешка перекосила его лицо.
— Вы правду говорите? — спросил он, внезапно посерьезнев.
— Да. Не вижу смысла вам врать.
— Как-то лихо получается, а? Неизвестный благодетель, который платит ваши долги? С какого перепугу?
— Понятия не имею. А сколько вы получили?
Он почесал макушку, словно сомневался, сказать ли мне правду.
— Ладно… Шесть месяцев задолженности и шесть вперед.
— Целый год! — воскликнул я. — Переводом? Наличными?
— Ко мне пришел человек.
— Что за человек?
— Не знаю. Мне позвонил человек и спросил, можно ли подъехать и передать деньги, которые вы мне должны. Он сказал, что положит мне наличность в почтовый ящик в течение двадцати четырех часов. И заплатит еще вперед. На следующий день я нашел деньги в конверте. Неосторожно, конечно, что он такие бабки кинул прямо в ящик, ну да ладно, я вполне доволен.
Я почувствовал, как меня захлестывает гнев. Ситуация явно вышла из-под контроля.
— Нельзя использовать эти деньги, — нервно заявил я.
— Как это нельзя использовать? — недоуменно переспросил он.
— Вот так, я отправлю их назад этому человеку. Я знаю, как их можно отправить назад.
— Вы что, меня за тупого держите? — угрожающе заорал он. — Сами только что сказали, что не знаете, кто это такой, и при этом знаете его адрес!
— Верните мне эти деньги! — настойчиво потребовал я.
— У вас с головой не в порядке! Вы вправду думаете, что я верну вам эти деньги? Чтобы вы могли их тратить, как хотите? Нет уж!
— Но эти деньги мне не принадлежат!
— Вот это верно! Потому, что они принадлежат мне! Давайте, удачного дня… Ну, вы и артист… — насмешливо бросил он и захлопнул дверь.
Я так и стоял у входа; в глазах помутилось. Я чувствовал, как во мне растут, сплетаясь между собой, два совершенно непривычных мне чувства: страх и гнев. Я нюхом чуял угрозу. С учетом того, что я услышал от домовладельца, дела стали еще хуже. Кто-то стремится мне помочь, использовал обходные маневры, чтобы избежать моего отказа, общался с моими кредиторами, вламывался в мою частную жизнь. Словно речь шла больше не о желании помочь, а о намерении взять меня на содержание и тем самым приблизиться ко мне поближе.
Я зашел к Жошу и рассказал ему обо всем.
— Мне все меньше и меньше нравится эта история, — произнес он с обеспокоенным видом.
— Я вернул выплату, отправил назад перевод, и этот сумасшедший словно обиделся и попытался любым способом все-таки погасить мои расходы.
— Ты отправил запрос в почтовое отделение, адрес которого был на почтовом переводе? — спросил Жош.
— Пока еще нет, — смущенно признался я. — У меня голова была другим занята. И я к тому же решил, что мой отказ говорит сам за себя и все само собой закончится. Но теперь я это сделаю, потому что он явно ничего не понял.
— А может, тебе еще подать жалобу?
— Жалобу? Я буду выглядеть кретином перед полицейскими: здравствуйте, я об анонимном пожертвовании денег…
— Ошибаешься. Ты — жертва определенного рода принуждения, — уверил меня он. — Речь может идти об опасном сумасшедшем, который со временем появится и нападет на тебя.
— Ты все драматизируешь… Нет, думаю, будет вполне достаточно, если я напишу на этот адрес и объясню нашему психопату, что в следующий раз сдам его в полицию.
— Я в свою очередь проведу кое-какие расследования, — сказал он. — А как у тебя дела с твоей прекрасной читательницей?
— Самый исчерпывающий ответ: «Никак».
Я рассказал ему про свой последний имейл, про тщетное ожидание ответа и совершенное отчаяние. Он подавленно молчал.
— О чем ты думаешь? — спросил я его.
— Об одной совершенно идиотской вещи… Я пытаюсь установить связь между историей с девушкой и безумцем, который упрямо посылает тебе деньги.
— Связь? Какую связь? — удивленно спросил я его.
— Ну, в каждой из этих историй один из персонажей замаскирован. В истории с Лиор ты сам выступаешь в роли безымянного преследователя.
— Не сравнивай меня с этим человеком! Мои намерения-то самые благородные! Просто обстоятельства меня вынуждают так действовать.
— А кто тебе сказал, что с твоим неизвестным благодетелем не происходит того же самого?
Глава 10Любовь — это ложь
И вот она снова появилась. Лицо мсье Гилеля вдруг осветилось удивленной и радостной улыбкой, и я тут же догадался, что она вошла в магазин. Я обернулся и увидел, что она неподвижно стоит на пороге. Ее взгляд с нежностью скользил по книжным полкам. Она широко улыбнулась нам.
— Ну давай, теперь твой ход, — сказал мсье Гилель тихо, но непререкаемо.
Он взял куртку и подошел к девушке.
Я почувствовал, что у меня перехватило дыхание, и внезапное удушье еще усилило мою панику. Но волевым усилием совладал с собой: сама судьба давала мне шанс, и я намерен был использовать его.
— Я так рад вас видеть! — воскликнул мсье Гилель. — Мы по вас скучали.
— Я была… очень занята, — виновато сказала она.
— Я узнал, что вы последовали моему совету и написали Рафаэлю Скали.
Она покраснела, опустила глаза.
— А, он сказал вам, — удивилась Лиор. Ее это, кажется, заметно огорчило.
— Он вообще-то рассказал Ионе, — уточнил он. — Я говорил вам, он ближе знаком с Ионой, чем со мной.
Она заглянула мне в глаза, робко улыбнулась.
— Кстати, оставляю вас вдвоем, — сообщил он, натягивая куртку.
— Вы уходите? — удивилась она.
— Я бы хотел побыть с вами подольше, но на сегодня записан к врачу. В моем возрасте имеет смысл поддерживать хорошие отношения с этими унылыми созданиями, всегда готовыми напророчить вам самые страшные катастрофы. Передаю вас в хорошие руки.
Он поклонился ей и исчез за дверью.
Актер из мсье Гилеля был, прямо скажем, никакой. Лиор, без сомнения, сразу поняла его стратегию. Она посмотрела на меня, во взгляде читалась смесь симпатии и недоверия.
Подошла поближе, не вынимая рук из карманов куртки.
— Здравствуйте… Иона.
— Здравствуйте, Лиор.
— Значит, Рафаэль Скали рассказал вам о моих письмах? — осторожно поинтересовалась она.
— Да. Сказал, что вы ему написали.
— Было бы предпочтительней, чтобы он никому об этом не рассказывал, — призналась она. — Это слишком личное.
— Ну просто… мы с ним очень близко связаны… И потом… это же я дал вам его адрес.
— Это правда. Он наверняка рассказал вам, как я выставила себя на посмешище?
Мне захотелось прекратить всю эту комедию, рассказать ей, кто я на самом деле, признаться, что я действительно думаю о ее письмах, извиниться, что я оказался таким неловким с ней, рассказать о моем бесконечном ожидании, моей надежде вновь увидеться с ней, но я осекся. То ли ситуация была тому виной, то ли моя нерешительность или все вместе. Я сказал себе, что уже слишком поздно или еще слишком рано, что ее шокирует мое признание, что возможно даже, она немедленно сбежит — подальше от меня и теперь навсегда. Раз ей понравился Рафаэль Скали, я хотел дать ей время узнать Иону Ланкри, оценить его и… полюбить.
— Нет, наоборот, — только и сказал я. — Он сказал мне, что ваше письмо его взволновало и растрогало.
— Он так мне и написал. Но я решила, что он просто хочет меня утешить…
— Вове нет. Он даже был несколько расстроен, что от вас не было никаких известий со времени последнего письма.
Она откинула голову, на лице было написано удивление.
— Да что вы? Но письмо явно не требовало ответа. Я решила, он просто хотел утешить меня и объяснить, что напрасно я так раскрылась перед ним.
— Нет, он просто хотел, чтобы вы поняли, что он за человек.
— Что он за человек? — переспросила она. — Да я ничего о нем не знаю. Кроме того, что я угадала из первой его книги — мне так, по крайней мере, казалось.
— Это, думаю, его и смутило. Ваш восторг по поводу книги, ваши похвалы его поразили в самое сердце. И он решил, что вы его переоцениваете.