Я томился в ожидании, придумывая разнообразные объяснения, кидаясь от необоснованного оптимизма к самому беспросветному отчаянию.
Ко мне зашел Жош. Он заглянул мне в глаза, пытаясь узнать своего друга в измученной тени человека, стоящей перед ним.
— Ну ты закончил?
— Да. Положил ей вчера конверт прямо в почтовый ящик.
— И никаких новостей?
— Нет.
— Она скорей всего нашла его только сегодня. А еще нужно время, чтобы прочитать. И чтобы обдумать.
Его слова меня порадовали. Да, это в самом деле так. Ей нужно время, чтобы понять и принять мою правду.
— Развязка близится и в истории с неизвестным благотворителем.
Он достал из кармана сложенный листок бумаги, развернул его.
— У меня есть адрес человека, который посылал тебе деньги, — сообщил он.
— Неужели? — рассеянно удивился я.
Я не рассказал Хлое и Жошу о своем разговоре с незнакомцем, пожелавшим быть моим меценатом. Я сразу забыл об этом разговоре, поскольку был целиком поглощен отношениями с Лиор.
Я взял протянутый листок.
— Это в Париже.
На листочке было написано название фирмы и адрес.
— Что-то знакомое?
— Нет. Никогда даже не слышал.
— Это в нескольких станциях метро отсюда. Может, сходим, навестим их?
— Не сегодня. Нам же не к спеху, — ответил я беззаботно. Даже как-то слишком беззаботно.
— Ну да, у тебя сейчас другое на уме, — заметил он.
— В другой раз обязательно сходим. А как у вас с Хлоей дела? Мне стыдно, я совсем вас забросил последнее время…
— Да не волнуйся, мы все понимаем…
— Ну вы… вместе?
Он как-то робко кивнул.
— Здорово! Я так рад за вас! — растроганно воскликнул я, заключая его в объятья. — А краткий отчет о последних событиях?
— Сейчас нет времени, — сказал он. — Потом обязательно тебе все расскажу. Но одно важно… я счастлив. И тебе желаю того же, Иона.
На этот раз я заснул на диване, и мне приснился сон — последний сон о ней.
Кое-как промаявшись ночь, я отправилась к Серене. Был день ее рождения. Я пришла с большим букетом цветов и подарком. Вошла, поцеловала ее, поставила цветы в вазу и протянула ей подарок.
Серена следила глазами за каждым моим движением, она явно была довольна, что у меня такой радостный вид.
— Ты удивишься, — многозначительно сказала я, открывая пакет.
Она мельком взглянула на рукопись и тотчас перевела взгляд на мое лицо, словно пытаясь найти на нем отсвет счастья, о котором она мечтала. Потом протянула руку за стилусом.
Это твоя книга.
Откуда она знала?
— Это наша книга, — уточнила я. — Та, которой мы так ждали, так надеялись когда-нибудь прочитать. Это слова Рафаэля Скали и… любовь Ионы.
Я прочитала ей рукопись, и это были удивительные минуты, наполненные жизнью, чувствами, общей радостью. Повторное чтение открыло мне еще множество истин, ускользнувших в первый раз: слишком я тогда была потрясена, слишком торопилась скорее прочесть. Но главное — в Серене произошла удивительная перемена. Она ликовала, смеялась и плакала одновременно. Словно эти слова зажгли в ней искорку жизни.
Когда я закончила, она сжала мне руку и заглянула в глаза. О, сколько всего было в этом взгляде, сколько невысказанных слов и пожеланий! Увы, теперь я понимаю, что это был прощальный взгляд.
Напиши счастливый конец.
— А у меня есть варианты? — засмеялась я в ответ.
Мне было так радостно, так чудесно, хотелось скорее вновь начать всю историю, словно и не было этих пяти недель.
— Я ему еще не звонила. Мне надо немного времени, чтобы все осознать, подготовиться, выбрать слова, которые я ему скажу. Хочу, чтобы это были правильные слова, чтобы они точно выразили то, что я чувствую.
Сегодня вечером.
— Нет-нет, не сегодня. Завтра. Утро вечера мудренее. И потом… у меня другие планы на сегодняшний вечер. Планы, в которых ему не стоит участвовать.
Она вопросительно посмотрела на меня.
— Сегодня вечером я приглашаю тебя ко мне в гости! — сообщила я. — Праздник-девичник в честь твоего дня рождения.
Серена несколько раз интересовалась, как я живу, какая у меня обстановка в квартире. Поэтому я предложила ее отцу отпраздновать день рождения Серены у меня. Он с восторгом принял эту идею. Волновался, конечно, но зато его радовало, что в жизни дочери наконец произойдет хоть что-то интересное.
Мы тайком готовили вылазку, перенесли все необходимое оборудование, предусмотрели все возможные проблемы. Ничего ей не сказали, чтобы не разочаровывать ее, если она в этот день будет плохо себя чувствовать, и мы вынуждены будем все отменить. Вариант Б предусматривал, что мы отпразднуем день рождения у Серены дома.
Она была смущена и растеряна.
— Не беспокойся, с твоим отцом мы все обговорили. Клод поедет с тобой.
Она уставилась в потолок, раздумывая о моем предложении. Ведь она так давно никуда не выходила. Она, такая любопытная к делам внешнего мира, начисто отвергала прогулки. Она боялась взглядов прохожих, боялась увидеть себя их глазами.
Но она беспокоилась, переживала, и это делало ее более живой.
— А еще ты наконец сможешь познакомиться с Эльзой, моей чокнутой подружкой, о похождениях которой ты так любишь слушать. Вот увидишь, когда она сама рассказывает эти истории, получается гораздо смешнее. И знаешь, она мечтает с тобой познакомиться.
Спасибо.
Я увидела, что ее глаза полны слез.
Вечером я причесала ее и одела. Вроде бы она успокоилась. Клод заботливо усадил ее в машину рядом со мной.
По дороге я наблюдала, как моя подруга переживает встречу с городом, которого не видела несколько лет. Она жадно вглядывалась в прохожих, рестораны, витрины магазинов. Клод явно понял, что происходит, и специально ехал помедленнее и предпринимал невероятные маневры, ухитряясь вписать в маршрут те места, где она когда-то любила бывать.
Возле моего подъезда он высадил нас, устроил Серену в ее кресле и ушел.
— Вот тут я и живу, — сказала я Серене. — Район — ничего особенного, но мне здесь нравится, я здесь хорошо себя чувствую.
Мы сели в лифт, доехали до двери квартиры. Даже на лестничной площадке была слышна музыка.
— Да, я забыла тебя предупредить, моя подруга любит всякую отстойную музыку…
Она улыбнулась в ответ.
Эльза появилась на пороге.
— О! Моя соперница! — воскликнула она, уставив на Серену обвиняющий перст.
Серена вскинула брови, глаза ее смеялись.
— Ну ладно, потом поругаемся, — сказала Эльза, наклонившись к Серене и целуя ее.
— Перед тобой Эльза, если ты еще не догадалась.
— Соблазнительная, обаятельная, энергичная и остроумная, вот она я! — гордо воскликнула подруга, приняв величественную позу.
— А вот здесь мы живем. — Я вкатила кресло с Сереной в гостиную. — Скользя взглядом по комнате, она, казалось, припоминала какие-то детали из моих рассказов и открывала для себя новые.
Потом мы положили Серену на диван, подложив ей под голову несколько подушечек, а сами уселись рядом. Я быстро перевела разговор на любовные передряги Эльзы, зная, что она не откажет себе в удовольствии в который раз исполнить свой блистательный номер. Серена оживилась, она так рада была въяве наблюдать персонаж, которого я ей так часто описывала и который вдобавок оказался еще более живым и настоящим, чем она ожидала.
Мишель Дельпеш начал петь «За флирт с тобой», и мы увидели, что Серена прикрыла глаза и пошевелила пальцами.
— Скажи, я грежу или тебе действительно нравится музыка, которую я ставлю, Серена?
Та улыбнулась, подтверждая слова Эльзы.
— О нет! — воскликнула я. — Не поступай так со мной, Серена. Не предавай меня. Не давай ей повода думать, что это может кому-то нравиться, кроме нее.
— Победа! — завопила Эльза. — Давай сейчас вот что сделаем: я покажу тебе свои записи, а ты скажешь, что хотела бы послушать, хорошо?
Она тотчас же подскочила и умчалась, принесла целую стопку дисков и положила на столик в гостиной.
— Если тебе не нравится, ты сидишь неподвижно. Если нравится, поднимаешь руку, хлопаешь ресницами, улыбаешься, бросаешься ничком на землю, в общем, как-то это демонстрируешь.
Она не стала дожидаться ответа Серены и сунула ей под нос верхний диск.
— Джо Дассен?
Серена опустила ресницы.
— Гениально!
Эльза встала и начала петь «Бабье лето», имитируя жестикуляцию и мимику певца.
— А это Мишель Фюген, — бросила Эльза и затянула припев песни «Прекрасный роман». — Супер, ей тоже нравится. А Мик Брандт? Азнавур? Ричард Коччианте? Ух, ей все нравится! Ну просто гениально!
Она снова и снова хватала из стопки диски, вскакивала, принималась петь и танцевать, изображая звезд эстрады. Серена была в полном восторге.
— По правде говоря, мне бы вот с тобой квартиру пополам снимать! Ладно, слушай, раз мы на всем сошлись, я тогда запускаю эти песенки.
Потом она решила накрасить Серену и сделать ей маникюр.
— Естественную красоту оставим той зануде, которая служит тебе сиделкой и время от времени подругой. А нам требуется немного мастерства, немного усилий. Тебе — потому что ты болеешь, мне — ну потому, что я, надо признать, не мисс Вселенная.
Серена завороженно следила за ее руками и только подставляла лицо и руки. Я растроганно наблюдала за этой сценой.
Когда работа была закончена, Эльза схватила зеркало.
— Ты великолепна. Показать, что получилось?
Серена поглядела на себя с грустной улыбкой.
— Ты очень красивая, — подтвердила я.
— Давайте откроем бутылочку вина, — объявила Эльза, устремляясь на кухню: видимо, она решила сегодня до конца играть роль массовика-затейника.
Пробка с шумом вылетела из бутылки, и мы исполнили ритуальную песнь.
— За нашу дружбу, — радостно провозгласила я.
— За любовь! — воскликнула Эльза.
Я дала выпить глоточек пенящейся жидкости Серене, и ей, кажется, понравилось.