Подписав контракт с дюссельдорфской корпорацией «Хенкель», Онассис стал полновластным и единственным хозяином китобойного флота общим водоизмещением 18 тысяч тонн. 17 корветов были перестроены из военных судов. (Притом по крайней мере два из них промышляли морским пиратством, то есть откровенными или кое-как завуалированными под сборщиков каких-то мифических налогов грабежами.) Когда сам Онассис бил для забавы китов из гарпунной пушки и вся палуба была залита кровью, то, по свидетельству друзей, со смехом вспоминал слова Бакеры, вождя племени Латука-Коморро: «Хорошие люди все слабы: они хороши потому, что недостаточно сильны, чтобы быть дурными».
Правительство США решило распродать по дешёвке наштампованные второпях 100 кораблей Liberty Ships, однако Онассису, как греку-иностранцу, поначалу не досталось ни одного судна. Но его жена Тина Ливанос имела американское гражданство. Так что Онассис купил несколько десятков кораблей, записав их на её имя. Некоторое время генеральный прокурор США пытался препятствовать этой купле-продаже, но безуспешно: Онассис пообещал руководителям судостроительной промышленности Соединённых Штатов в последующие годы дать заказы на 50 миллионов долларов. И действовавшая с большим размахом машина коррупции закрутилась. Нарушение закона тогда «замазали», а Онассис получил право на владение приобретёнными кораблями и использование их по своему усмотрению. Большую их часть он переделал в нефтеналивные суда, а тем временем на полуразрушенных западногерманских верфях в Гамбурге для него уже строили серию ещё более крупных танкеров. После этого Аристотель начал искать деньги. Его состояние исчислялось уже многими десятками, если не сотнями миллионов долларов, но самому выкладывать сразу несколько миллионов не хотелось, приятнее было пользоваться чужим кошельком.
Особое внимание Онассис уделил «Нэшнл сити бэнк». Процесс кредитования растянулся на месяцы изматывающих переговоров, которые шли к тому же параллельно со встречами, консультациями и переговорами с правительственными чиновниками, инженерами, юристами, банковскими служащими… пока, наконец, сделка не стала реальностью, хотя, конечно, далеко не на тех условиях, которые вначале выдвигал Аристотель. Вместо десяти лет заём предоставлялся на срок всего от 6 до 12 месяцев под залог контрактов, которые должны были выполнять эти корабли, перевозя главным образом уголь в Германию, Южную Америку и Францию. Кроме того, банк соглашался оплатить не всю сумму, а самое большее 50 процентов стоимости судов.
Знаменитая схема Онассиса «снижения эксплуатационных расходов» будет выглядеть примерно так. Американская судоходная компания (подлинный хозяин которой Онассис, управляющий ею через родственников или подставных лиц) сдаёт очередное судно в аренду панамской компании, которая тоже принадлежит Онассису. Далее, эта же самая «панамская» компания заключает фрахтовую сделку со «Стандард ойл» Джона Рокфеллера или «Тайдуотер ойл» Поля Гетти на транспортировку его грузов. Но зачем Онассис строил свои танкеры в США? Ведь в Европе и Японии это обошлось бы в два-три раза дешевле (в зависимости от конъюнктуры). Однако в этом случае Аристотель лишился бы чрезвычайно выгодных условий кредитования, позволяющих его судам рождаться «из ничего», а точнее «из денег других людей».
Империя Аристотеля Онассиса строилась по ухищрённой модели (которая ввиду своей доказанной эффективности заслуживает пристального изучения), предполагавшей максимальную анонимность для того, кто реально контролирует всё дело.
Ещё закладывая первые камни в её строительство, Аристотель решил следовать старому правилу: во-первых, не создавать крупных пароходных компаний, а во-вторых, как можно меньше фигурировать в официальных бумагах под своим именем. Для этого решения помимо скромности были и другие, гораздо более веские причины.
Всякая новая серия сухогрузов или танкеров давала жизнь новой компании: «Олимпик маритим» (Франция), «Оверсиз балк кэрриерс» (Либерия), «Трафальгар стимшип компани» (Великобритания) и т. д. — всего 85 компаний, содержащих от одного до двенадцати кораблей. Такое дробление позволяло «приписывать» ту или иную компанию к определённой стране и наилучшим образом использовать специфику местных условий и динамично меняющуюся конъюнктуру рынка.
Годом позже, после выгодной сделки с кораблями «Либерти», приступая к строительству новых танкеров, Аристотель решил добиться более долгосрочного кредита для своих проектов. И уже не на половинную стоимость, как это было с «Нэшнл сити бэнк», а на всю сумму сделки. От эпопеи с «Либерти» у него сохранился контракт с крупным финансистом из гигантской страховой компании «Метрополитен лайф иншуранс» — Гарри Хэггерти. Последний пообещал поддержать просьбу Аристотеля о займе на совете директоров, при наличии, разумеется, серьёзного поручительства.
Теперь уже вполне официально, а не завуалированно речь шла о строительстве танкерного флота. Аристотель чувствовал себя в лучшем из возможных положений: жил большую часть времени в Америке, формально был женат на американской гражданке и собирался строить свои танкеры в Нью-Йорке. За деньгами (6,5 миллиона долларов) он обратился к Гарри Хэггерти, но результата не достиг.
Поняв, что бьётся головой о каменную стену, Аристотель решил изменить тактику и (как ушлый судовладелец) зайти с другой, подветренной стороны. Онассис перенёс огонь на нефтяную компанию «Сокони ойл» — огромный нефтяной концерн, контролируемый семейством Джона Рокфеллера. Подготовив (приглашениями на свои роскошные приёмы) почву на различных руководящих уровнях, Аристотель предложил заключить долгосрочный контракт на перевозку нефти его концерна ещё не существующими танкерами. Заранее оговаривалась точная цена за тонну перевозимой нефти на весь срок контракта. В различных пунктах контракта фиксировались гарантии, которые судовладелец давал нефтяным магнатам на случай всяческих неожиданностей. Стоимость ремонта всех повреждений, требующих для своего устранения три-четыре месяца или меньше, покрывается, как обычно, страховой компанией.
— Нужда в кораблях столь велика, — говорил Онассис, — что ваша компания может заключить чартерный контракт, предусматривающий гарантированные платежи в таких-то размерах за тонну в месяц на срок в шестьдесят месяцев без вычета времени простоя!
В этом и была суть предложения: Аристотель был готов предоставить компании двойные бесплатные услуги. То есть в том случае, когда накапливался простой в три месяца за весь срок чартерного контракта, он не только брал на себя связанные с этим расходы, но и обязывался — по существу — бесплатно работать целых три месяца (простой свыше трёх месяцев в любом случае покрывался страховой компанией). Это предложение являлось единственным очевидным решением всей проблемы с финансированием. Онассис иллюстрировал своё предложение простым примером: возьмём корабль водоизмещением 30 тысяч тонн с оплатой в четыре доллара за тонну груза в месяц (типичный случай чартерного контракта на время), что составит 120 тысяч долларов в месяц.
При контракте на пять лет это даёт (60 месяцев по 120 тысяч долларов) всего 7 миллионов 200 тысяч долларов минус время простоя. Онассис предлагал компании дать твёрдые договорные обязательства платить помесячно указанную сумму без вычета времени случайного простоя в обмен на указанные услуги. Это было выгодно как нефтяной компании, так и Аристотелю, который благодаря этому пункту мог преодолеть скептицизм банков и получать кредиты.
Так, в январе 1947 года был заключён первый договор «Сокони ойл» с Онассисом на эксплуатацию танкера водоизмещением 28 тысяч тонн сроком на пять лет. Вскоре аналогичное соглашение было достигнуто и с нефтяной корпорацией «Тексако». С этими договорами в кармане Аристотель отправился в «Метрополитен лайф иншуранс», где Гарри Хэггерти, имея в руках обязательство нефтяной компании платить за наём судна во всех случаях, сразу дал своё благословение.
Однако сумма этих двух контрактов сильно зашкаливала норму для обеспечения гарантий по займу. Онассис тут же ринулся на Уолл-стрит в Нью-Йорке, возобновил переговоры с «Метрополитен лайф иншуранс» и теперь легко пришёл к соглашению о ссуде, но уже не в 6,5 миллиона (на которых остановились переговоры с Г. Хэггерти), а в 40 миллионов долларов на строительство шести танкеров водоизмещением по 28 тысяч тонн. Заказ на строительство танкеров-гигантов получила стальная корпорация семейства Джона Пирпонта Моргана «Бетлехем стил».
В 1954 году последний корабль серии «Либерти» был спущен на воду. Это был крупнейший по тому времени танкер в мире, имевший водоизмещение 50 тысяч тонн. Новый корабль нарекли «Аль Малик Сауд» («Король Сауд»), Такое имя новому танкеру было выбрано не случайно. Равно как и то, что вместо традиционного шампанского в гамбургском порту корабль был обрызган «святой водой» из источника в Мекке. «Аль Малик Сауд» был детищем тайных переговоров, которые велись почти на протяжении года между Аристотелем Онассисом и престолонаследником Ибн Саудом, который, став затем королём Саудом, правил с 1953 по 1964 год. Разумеется, никто не знает, сколько миллионов долларов перекочевало за время переговоров с принцем в королевскую казну, сколько на личный банковский счёт наследного принца в Швейцарии. Однако король Сауд и Онассис подписали соглашение, по которому саудо-арабскую нефть компании АРАМКО, находящейся в руках американских трестов, будет перевозить нефтеналивной флот Онассиса.
Нефтяные тресты бушевали, в ярости был и конкурент — родственник Онассиса Ниархос, уже знавший, что Аристотель истратил на подкуп другого саудовского принца, который в это время занимал пост министра финансов, не менее одного миллиона долларов. Однако факт подкупа нужно было ещё доказать. Извлекли на свет агента ЦРУ Роберта Мае (который позднее стал заниматься наведением мостов между мультимиллионером Говардом Хьюзом и ЦРУ). Но вещественных доказательств подкупа не смог раздобыть даже Мае.
Однако с союзом нефтяных компаний и ЦРУ, как ни богат был