Книга Тины Фостер «Plastic Macca: The Secret Death and Replacement of Beatle Paul MacCartney» (2019, «Пластиковый Макка: Тайна гибели и подмены битла Пола Маккартни») предоставляет еще больше доказательств, включая откровение о том, что «оставшиеся битлы и их представители заключили соглашение с родственниками Пола — в обмен на крупную сумму денег — держать правду о смерти Пола в тайне, а сами наняли двойника, дабы спасти имидж, карьеру, популярность и финансы группы».
Фостер полагает, что одна из причин, по которой битлы наняли двойника, — это опасения, что, узнав о смерти Пола, поклонницы с горя наложат на себя руки. «Прецедент уже был, — пишет она. — Незадолго до Рождества 1962 года в детской телепередаче «Блю Питер»[879] появился щенок по кличке Петра. К сожалению, через два дня собака умерла от чумки. Не желая травмировать миллионы детей известием о трагической смерти щенка, Петре нашли замену, такого же черно-бурого щенка. Никто из зрителей подмены не заметил».
Издательская аннотация к книге сообщает, что «адвокат и автор Тина Фостер посвятила годы тому, чтобы выяснить, что же произошло с Джеймсом Полом Маккартни… Признанный эксперт в этой области, Тина выступала на радиопередачах в США, Великобритании, Канаде и Австралии».
Как ни странно, Фостер никак не объясняет, почему оставшиеся битлы и их товарищи-заговорщики так яростно стремились выдать собственную тайну, предлагая множество красноречивых подсказок.
135
В воздухе витало безумие. Вскоре после того, как в июне 1968 года в театре «Олд вик» поставили пьесу по книге Джона «Пишу как пишется», Йоко Оно вызвала к себе постановщика Виктора Спинетти. Спинетти потом записал их разговор.
— Ах, — сказала Йоко, — я хочу, чтобы ты поставил мою пьесу.
— Да? А какую? — спросил Спинетти. — Покажи сценарий.
— Нет, нет. Сценария нет. Зрители садятся в автобус. Всех везут к дому. Потом все из автобуса выходят к дому и открывают дверь — это символизирует осознанность. Потом все возвращаются в автобус. Потом едут к другому дому. Все выходят. На этот раз они встречают человека. Это символизирует начало общения. Затем зрители возвращаются в автобус…
Спинетти прервал ее монолог:
— Йоко, погоди минутку. В чем тут фишка? В смысле, что происходит?
— О, все едут в Гайд-парк и ждут, что будет.
— Например?
— Например, что стул с неба упадет.
Спинетти покосился на Джона — его лицо излучало любовь и изумление.
— Ух ты, Вик, это просто обалденно — стул падает с неба.
Спинетти так и не понял, шутит Джон или нет. Решив, что пора уходить, он сказал:
— Дорогая, я тебе для постановки не нужен. Обратись-ка лучше в агентство Кука[880]. У них автобусы что надо.
Йоко обиделась. «Она потом со мной несколько месяцев не разговаривала», — вспоминал Спинетти.
Примерно в то же время амбициозный восемнадцатилетний Ричард Брэнсон[881] заручился обещанием Джона и Йоко обеспечить первый выпуск его нового журнала «Стьюдент» гибкой пластинкой с песнями, которая крепилась бы к лицевой стороне обложки. Пользуясь этим обещанием, Брэнсон заказал немаленький тираж в 100000 экземпляров, подрядив Алана Олдриджа[882], человека с глазами-калейдоскопами, для создания психоделической обложки.
Но день печати близился, а обещанной пластинки так и не появилось. В отчаянии Брэнсон велел своим адвокатам припугнуть «Эппл» и Леннонов судебным иском на 100000 фунтов за нарушение обязательств.
Угроза сотворила чудо. Через несколько дней Брэнсону позвонил Дерек Тейлор: «Ричард, приходите к нам в «Эппл». У нас для вас кое-что есть».
На месте Брэнсона проводили в подвал офиса на Сэвил-роу, где он уселся вместе с Джоном и Йоко, а Тейлор включил запись. Брэнсон навострил уши.
«Вслед за шипением из динамиков раздался мерный стук, как будто билось сердце.
— Что это? — спросил я.
— Это сердце нашего ребенка, — ответил Джон.
Звук тут же смолк. Йоко зарыдала и обняла Джона. Я не понимал, что происходит, но не успел ничего сказать, как Джон взглянул на меня из-за плеча Йоко.
— Он умер, — сказал Джон. — Это молчание нашего мертвого младенца».
Тейлор убеждал Брэнсона, что это — «концептуальное искусство», но тот не знал, как быть: сердцебиение нерожденного младенца вряд ли поможет продать тираж.
Спустя десятилетия Брэнсон скорбно замечает в своей автобиографии: «Мне было неловко выпускать такую личную запись». Он отказался от задуманной обложки, переделал дизайн всего журнала и сократил заказанный тираж. Джон и Йоко успешно избежали судебных разбирательств. Через несколько недель Тейлор прислал Брэнсону вежливое письмо с извинениями за доставленные неудобства, подписав его: «All you need is love».
Пока Йоко восстанавливалась после выкидыша в больнице Королевы Шарлотты, Джон не отходил от нее ни на шаг. Однажды утром он позвонил Виктору Спинетти и попросил его их навестить. Приехав, Спинетти обнаружил Йоко в кровати, за пишущей машинкой. Джон, растянувшийся на полу, выглядел ужасно.
— Господи, у кого из вас был выкидыш? — воскликнул Спинетти.
Джон засмеялся. Йоко продолжала печатать.
— Я пишу письмо дочери, — сказала она. — Пошлю ей стихотворение. — И она продекламировала: — «Не волнуйся, Кёко. Мамочка просто ищет свою руку в снегу»[883].
— Сколько ей лет? — удивленно спросил Спинетти.
— Пять.
— А когда ты ее последний раз видела?
— Четыре года назад.
— Знаешь, лучше пошли ей кукольный домик, — сказал Спинетти.
Когда он снова пришел их навестить, Йоко рассказала о своем новом проекте:
— Я купила десять тысяч чашек. Мы с Джоном берем молоток. Разбиваем чашку.
Продаем осколки. Их будут покупать и склеивать чашку, которую разбили мы с Джоном. Склеивать по кусочкам. Потому что теперь, когда мы с Джоном женаты, мы знаменитее Бертонов[884].
136
В субботу 14 июня 1969 года Джон и Йоко дали интервью Дэвиду Фросту в Лондоне. Начали они с того, что закидали зрителей в студии желудями, объяснив, что проходит неделя «Желуди за мир». Затем Йоко подарила Фросту «коробку улыбки». В коробке оказалось зеркальце. Потом Фрост спросил их о бэгизме[885].
Джон: Что такое бэгизм? Это как ярлык для всего, что мы делаем, ведь мы все в мешке, и мы поняли, что вышли из двух мешков: я был в своем поп-мешке, вращался в своем кругу, а она была в своем авангардистском кружке, вы вот в своем телекружке, а они в своем… ну, понятно? Все мы время от времени выглядываем наружу, но не общаемся. Мы все рассуждаем, что между музыкой, изобразительным искусством и поэзией нет границ… но мы все такие — «я рок-н-ролльщик», «он поэт». Вот мы и придумали это слово; и когда нас спрашивают, что это, мы отвечаем: мы все в мешке, детка!
Фрост: Значит, если залез в мешок или в сумку…
Джон: Мы вылезаем из одного мешка и забираемся в другой, и так постоянно, из одного мешка к другому.
Фрост: У вас с собой мешок. Зачем он вам?
Джон: Ну, иногда в него залезаем мы, иногда кто-нибудь другой.
Йоко: Понимаете, жизнь сильно ускорилась, в мире становится напряженнее и напряженнее, потому что все так быстро происходит, понимаете, и поэтому так приятно замедлить ритм целого мира, сделать его спокойнее. Это как в мешке: забираешься внутрь и понимаешь, что там спокойно, особо не развернешься. В мешке можно гулять по улицам.
Фрост: А вы так делаете?
© Keystone Press/Alamy/DIOMEDIA
Джон: Если бы в мешке приходили на собеседование при приеме на работу, то никого не отвергали бы за то, что они черные, зеленые или волосатые, понятно? Это полная коммуникация.
Фрост: Их отвергали бы за то, что они приходят в мешке. (Смех в студии.)
Йоко: Вообще-то, нет, если бы где-то было прописано, что на собеседование надо приходить в мешке, и тогда если ты проводишь собеседование, но подвержен предрассудкам, то судишь только по тому, что человек тебе говорит, а не так вот: «А, на нем черная замша? Не нравится он мне».
137
Битл, который женился на азиатке, был на программе Фроста. У него длинные волосы и внешность неказистая, очки в металлической оправе и странный гнусавый ливерпульский выговор. Он весь какой-то гротескный, чудаковатый и в целом производит очень глупое впечатление. Они с женой часто дают «интервью», сидя в мешке, чтобы добиться «объективности», а еще устраивают «лежки протеста» — долго лежат в постели и впускают в комнату энное число людей. Его вроде бы зовут Ринго Старр или как-то так (а нет, Джон Леннон), и он начинал как «певец» и музыкант в группе «Битлз», и вот мне никак не понять, зачем у него вообще брать интервью. Ума не приложу, чего этот бывший поп-певец добивается, разглагольствуя о состоянии человечества. Слушать его — мозги болят.
138
В сентябре 1969 года, навещая тетю Мими, Джон украдкой взял с каминной полки орден Британской империи, простоявший там последние четыре года, и, не сказав ни слова, увез в Лондон. Затем он поинтересовался у сотрудников «Эппл», как правильно вернуть орден королеве. Билл Оукс, личный помощник Питера Брауна, изучил этот вопрос и составил служебную записку:
Орден с кратким объяснением причин следует отправить секретарю Центральной канцелярии рыцарских орденов по адресу: Букингем-гейт, 8, SW1.
Дополнительно можно отправить еще два письма:
а) Гарольду Уилсону. В этом письме надо выразить основной протест, — предположительно, оно станет достоянием общественности;