Дэн ещё раз попытался вспомнить изображение на фото. Кажется, на пластине были какие-то знаки или иероглифы.
«Вполне возможно, что это действительно так. Тем более что незнакомец сам подтолкнул меня к этой разгадке, сказав, что по отдельности стоимость этих пластин значительно ниже. Значит, на первый вопрос я уже ответил. Остается понять: кто готов заплатить такие огромные деньги за информацию на пластинах?»
Фаррел остановился на светофоре, достал из внутреннего кармана карточку закрытого частного гольф-клуба, полученную полчаса назад в микроавтобусе, и еще раз убедился, что едет абсолютно правильно. До клуба оставались не более пятнадцати минут езды.
«Итак, кто же это может быть? Для того чтобы получить информацию обо мне, а тем более получить фотографию со снимком пластины, нужно обладать серьезными оперативными возможностями. Никакое частное лицо или группа лиц не могут стоять за этим. Значит, это либо какая-то спецслужба, либо…»
Догадка, всплывшая в мозгу Дэна, была слишком невероятной, чтобы быть правдой. Но если представить, что это было именно так, то всё сразу становилось на свои места. Фаррел перевел дыхание. Мысль, пришедшая ему в голову, была связана с одной из самых загадочных страниц истории. «Неужели это “Аненербе”?»
Машина Фаррела еще раз повернула и выехала на трассу А153, ведущую в один из пригородов Филадельфии, где находился нужный гольф-клуб.
Дэн пытался отогнать от себя мысли о сенсационной догадке, пытаясь сосредоточиться на предстоящей встрече с представителем ЦРУ.
Вертолет Центрального разведывательного управления взлетел с площадки частного гольф-клуба в окрестностях Филадельфии и взял курс на пригород Вашингтона. Там, в восьми милях от столицы, в местечке Лэнгли, располагался штаб-квартира ЦРУ.
На борту вертолета находились четверо. Среди них был заместитель директора Джек Кроу, который исполнял обязанности руководителя Оперативного директората. Он прислонился щекой к иллюминатору и смотрел вниз на проплывающие мимо ландшафты. Он явно был расстроен. Срочный вызов Дэна Фаррела спутал все его планы. Ему пришлось отменить важные встречи и срочно лететь в Филадельфию. Этот факт и то, что причина вызова изначально была неясна, заставило Кроу изрядно понервничать перед встречей. Сейчас, когда разговор с Дэном остался позади, он смотрел в иллюминатор и анализировал информацию, полученную от Фаррела.
С самого начала, когда он дал добро на финансирование всей операции в Юго-Восточной Азии, он рассчитывал получить информацию о политических изменениях на Филиппинах, а не золото Японии. Но когда Фаррел сообщил ему о версии, согласно которой часть золота могла находиться на Курильских островах, Джек понял, что такая новость может стать политической и информационной «бомбой», которую можно будет взорвать тогда, когда придет время. К тому же это было непосредственно связано с тем направлением работы ЦРУ, которое он курировал. Нужно было только получить достоверные факты, что на советском острове действительно есть вывезенные из Юго-Восточной Азии золото и предметы культа, имеющие большую художественную и историческую ценность. Вопрос о финансировании поисков на Курильских островах был решен положительно.
Схема, по которой деньги переводились на счета Фаррела, была четко отработана за годы деятельности ЦРУ на территории Европы. Она была абсолютно надежна, потому что финансовые фонды, которые курировал Кроу, во многом зависели от той инсайдерской информации, которая была доступна ему по роду его деятельности. Одним из фондов, осуществлявших транзакции на счета подконтрольной Фаррелу компании на Каймановых островах, был фонд одного из лучших финансистов – Джеймса Фороса.
Сегодня Фаррел вызвал Кроу, чтобы заручиться у него гарантиями своей безопасности в случае, если операция на острове по каким-либо причинам сорвется. Кроме этого, Дэн поставил условие, что часть суммы, которая должна быть переведена на счета офшора, должна остаться на его личном счете.
Кроу принял условия Фаррела, поскольку был готов к подобному развитию ситуации. Еще три года назад, когда Фаррел приобрел рыболовецкую компанию на Хоккайдо и стал искать людей для незаконного проникновения на советские острова, Кроу позаботился о том, чтобы к Дэну попал его человек, агент ЦРУ под прикрытием. С этого момента все действия рыболовецкой компании и поисковых работ на Онекотане были у него под колпаком.
Джек Кроу прекрасно знал про инцидент с вертолетом, хотя Фаррел не поставил его в известность (возможно, побоявшись прекращения финансирования операции). Заместителю директора ЦРУ было также известно, что рыболовецкая фирма, купленная Дэном, попала под пристальное внимание советской разведки в Японии. Это означало, что суда компании, появляясь возле Курильских островов, автоматически попадали под пристальное внимание советских пограничников. Поэтому ответный шаг, предпринятый Фаррелом в создавшейся ситуации, был одобрен Кроу без лишних промедлений и уточнений. Дэн взял в аренду два филиппинских судна, ходящих под либерийским флагом. Теперь все рыболовецкие суда его японской компании должны были играть роль отвлекающих факторов, а филиппинским судам отводилась основная роль.
Самым главным теперь было успешное завершение операции по получению фактических доказательств наличия золота в затопленной галерее и незаметному для советских пограничников отходу с острова. В противном случае Дэн Фаррел должен был попасть под «зачистку», поскольку в результате возникшего международного скандала следы неминуемо привели бы к нему, а значит, к неминуемому расследованию в сенатском комитете по разведке. Кроу не имел права подводить своих друзей и покровителей…
Джек снова посмотрел в иллюминатор. Вертолет огибал Балтимор, пролетая над заливом.
– Мистер Кроу, с вами хочет поговорить сенатор МакКейн, – голос в наушниках вернул заместителя директора ЦРУ к реальности.
– Соединяйте.
– Добрый вечер, мистер Кроу.
– Рад вас слышать, сенатор.
– Я надеюсь, мы сегодня встретимся, как и планировали? – голос сенатора был как всегда спокоен. Джек посмотрел на часы и, прикинув расстояние и время перелета, ответил:
– Да, конечно. Но если можно, давайте перенесем встречу на час позже. Я сейчас возвращаюсь из Филадельфии и боюсь немного опоздать.
– Окей, – ответил МакКейн.
За пять минут до назначенного времени Джек Кроу подъехал на встречу с сенатором. Это был частный элитный ресторан “Wild drake”,[39] владельцем которого был близкий друг сенатора продюсер мыльных опер Майкл Полански. Столик на двоих был заказан в малом охотничьем зале, все стены которого были увешаны головами зверей, которые, по утверждению самого Полански, были охотничьими трофеями видных политиков США разного времени.
Сенатор МакКейн уже сидел за столиком.
– Мистер Кроу, надеюсь, вы не будете против? Я заказал нам ужин на свое усмотрение.
– Конечно же, нет. Я знаю, что у вас превосходный вкус, и просто уверен, что вы сделали отличный заказ, – учтиво заметил Джек, присаживаясь напротив МакКейна.
– Вот и отлично! Тогда, может быть, немного аперитива?
– С удовольствием.
Возле столика тотчас же появился официант и наполнил посетителям бокалы.
Сенатор поднял бокал и сделал небольшой глоток.
– Мистер Кроу, вы знаете, что через месяц мы в сенатском комитете по разведке будем заслушивать информацию о ситуации в Восточной Европе и СССР?
– Да, конечно. Мои подчиненные уже готовят все необходимые материалы.
– Прекрасно. Но мне хотелось бы кое-что уточнить у вас уже сегодня, не дожидаясь заседания.
– Я к вашим услугам.
Кроу поставил недопитую рюмку на стол.
– Скажите, по вашим оценкам, насколько долго Советы могут содержать высокую боеготовность своих вооруженных сил в условиях низких цен на нефть? Наши друзья на Ближнем Востоке имеют большой запас прочности, но тем не менее хотят, чтобы цены на нефть со временем вернулись к более высоким показателям. Конечно, мы делаем для этого все возможное, но со временем наших усилий будет недостаточно и тренд пойдет вверх.
– Мистер МакКейн, я думаю, что та стратегия, которую мы выбрали в отношении Советов, абсолютно верна и эффективна. Первый этап: это развал блока Варшавского договора, и он уже достиг своей решающей стадии. А финальная стадия вам известна – это развал СССР. Я думаю, в течение нескольких лет политическая ситуация в Восточной Европе серьезно изменится. И через двадцать лет на территории Евразии будут созданы десятки государств с управляемой нами демократией, которые должны попасть под влияние наших энергетических монополий.
Сенатор, все это время внимательно слушавший заместителя директора ЦРУ, отрицательно покачал головой.
– Нет, мистер Кроу. Наша основная задача и конечная цель – не развал Советского Союза. Это образование – слишком искусственное, и в нем нет тех исторических и культурных связей между республиками, разумеется, кроме коммунистической идеологии, которые могли бы быть цементирующим фактором. Наша истинная цель – это развал России. Вот хребет всей империи. Именно в ней сосредоточено все зло. А корень зла – это ее огромная территория. Если при развале СССР, к которому мы все стремимся, Россия устоит как целостное образование, то в XXI веке мы получим ещё более ужасного монстра, чем Советы. Следует помнить историю. Если бы в России к власти не пришли большевики, одному Богу было бы известно, кто сейчас доминировал бы в мире. Но Господь своей десницей указал именно нашей стране быть проводником мира и демократии в XX веке на всей планете.
Слушая сенатора, Кроу отметил, что МакКейн хорошо владеет искусством ораторства и силой убеждения. В этом не было ничего удивительного – сенатор не первый год был в политике.
– Возможно, вы и правы, сенатор. Но чем плоха управляемая демократическая страна, даже с очень большой территорией?