Лорна
На дрожащих пальцах Лорны осталась кровь. Ее трясло, и она опустила рукава. Прилив адреналина вызвал нервную реакцию. Утро было сумасшедшим, каждое событие расплывалось в ее сознании, как будто кто-то нажимал кнопку быстрой перемотки вперед, потом назад, потом снова вперед, и никак не мог найти нужное место. Все вокруг виделось размытым и искаженным. Еще одна перемотка, и она сорвется. Их всех перематывали, превращая в тех, кем они были в прошлом. Сама она чувствовала, что ее уверенность ослабевает, а Оливер, тень того сгустка энергии, которым он был когда-то, подпрыгивал на месте.
Принцесса Элли, широко раскрыв глаза, мучилась переживаниями.
— Она ударилась? Я не хотела так сильно ее толкать.
Элли смотрела на лестницу, как будто тоже прокручивала недавние события.
Оливер сунул ключ от подвала в карман и обнял ее за плечи.
— С ней все в порядке, милая.
— Значит, это она и есть, да? — спросила Элли. — Мы ее поймали и можем уезжать. Надо вызвать полицию.
— Именно. Кроме того, что полиции, вероятно, понадобятся доказательства. Именно поэтому нам придется обработать ее перед допросом.
— Допросом? — переспросила Лорна.
— Ну, нам необходимы две вещи. Первая — ключи, чтобы выбраться из этого дома. И вторая — ее признание. Кто знает, оставила ли она достаточно улик, чтобы можно было доказать, что это она убила Холлиса и Маклеода. И уж точно не осталось ни одной, которая подтвердила бы, что это она убила Каллума. Ее признание сделает дело железно доказанным. Я предлагаю оставить ее в подвале на пять, может, десять минут. Затем мы извлечем ее. Свяжем, может быть, в кухне. Там полно штучек, чтобы припугнуть красавицу и выбить из нее правду.
— А что ты вообще знаешь о допросах? — поинтересовалась Лорна. Ее раздражало, что он цепляется за Элли, так и хочет облапать ее.
— Это всего лишь Мэв. Чего тут трудного? Эй, Лорна, что с тобой? У тебя такая забавная физиономия — как у мыслящей псины.
Лорна попыталась расслабить лицо.
— Ничего, отстань.
Она повернулась, чтобы уйти.
— Куда это ты направляешься? — окликнул он ее, и в голове сразу возник прежний образ Оливера, дразнящего ее: лохматая грива, самоуверенная ухмылка. — Эй! Я задал тебе вопрос.
— Хочу найти что-нибудь поесть.
Когда она обернулась, увидела перед собой все того же постаревшего и лысеющего Оливера.
— Ну да, самое подходящее время для обеда, ничего не скажешь.
— Я не ела весь день и умираю с голоду. Мы носились по дому, как стая одичавших собак, в поисках Мэв. Так что да, сейчас подходящее время перекусить.
— Ну, конечно, понимаю тебя. Пара мертвецов помогает нагулять аппетит. Может, устроим пикник, почему бы и нет? Расслабимся после обеда. Отличная идея, как ты думаешь, Элли? Скоротаем время в обществе покойников. Зачем уезжать отсюда? Зачем возвращаться к своей жизни?
— Ага. Вижу, у тебя такая замечательная жизнь, что к ней хочется поскорее вернуться, да?
Небо снова потемнело. Сверкнула молния. «Декорации, как в театре», — подумал Оливер, а Лорна продолжила:
— Кто знает, когда мы выберемся отсюда, и признание Мэв не ускорит возвращение. Я бы хотела, чтобы у меня хватило энергии на то, что нам еще предстоит сегодня. Так что, пожалуйста, не могли бы мы заниматься всем этим не на пустой желудок? Это все, о чем я прошу.
Оливер моргнул и пожал плечами.
— Ну, раз ты просишь. Пять минут. И принеси что-нибудь нам с Элли.
Он закинул руку Элли на плечо и повел ее в салон. Проводив их взглядом, Лорна с облегчением выдохнула. Никогда раньше у нее так сильно не тряслись руки. В голове сменяли друг друга образы: мертвый Холлис, лай собаки — она почему-то все время слышала этот лай, Мэв в подвале… Она прижала пальцы к вискам, пытаясь замедлить прокручивающуюся запись. Впервые она засомневалась в способности управлять собой. Но глубокое дыхание помогло замедлить ход мыслей и пульс.
После очередного беззвучного счета до десяти Лорна почувствовала, что броня, защищавшая ее столько лет подряд, снова на месте. Переступив через труп Маклеода, она направилась в кухню.
Когда она, набрав пакетиков с чипсами и еще какой-то ерунды, зашла в салон, Оливер и Элли выпивали, успокаивая нервы. Злость Оливера иссякла, а Элли больше не напоминала испуганную лань. Пока Лорна раскладывала закуски, Оливер налил ей «Далмора», добавив в него немного содовой. Лорна не пила виски, но попросить чего-нибудь другого требовало слишком многих усилий. Она уставилась на золотую ленточку на горлышке бутылки. Чужое спиртное с утра, дрянная еда, никто не знает, о чем говорить, — время действительно отмоталось назад.
— Еще пять минут, — заявил Оливер, демонстративно глядя на часы, — и мы вытащим ее оттуда.
— А дальше что делать? — Лорна с трудом сделала глоток. — Избить ее?
— Если до этого дойдет.
— Ты забыл, что именно твои кулаки в первую очередь втянули нас в это дерьмо?
Он треснул стаканом по стойке так, что Элли подскочила.
— При чем здесь это? Может, это ты забыла, что твоя бедная маленькая Мэв убила Каллума?
— Она не моя Мэв. — Лорна допила виски и схватила горсть чипсов. — И мы не знаем, что это она убила Каллума.
— Зато мы знаем, что она убила Маклеода.
— Да, но… Неважно.
— Нет, продолжай. Выкладывай, Лорна. У тебя явно что-то на уме. — Оливер облокотился о барную стойку. — Поделись с друзьями. Раньше ты была согласна, что ее надо запереть. Почему ты вдруг решила защищать ее?
— Ты хочешь допросить Мэв? Хочешь выбить из нее правду? Отлично. Пойдем.
Лорна налила себе еще виски, выпила и поставила стакан рядом со стаканом Оливера.
— Ты думаешь, я не сделаю этого? Что я не смогу? Что, может быть, у меня есть сомнения, ведь я знаю, что Мэв невиновна? А я знаю, что она невиновна, поскольку я и есть убийца? Это то, о чем вы с Элли говорили, пока меня не было, да? Ты думал, что сможешь надавить на меня. Посмотреть, не признаюсь ли я в чем-то? Как будто я не думаю то же самое о вас обоих. Ты сам сказал, Оливер, нет никаких фактов о том, что произошло той ночью. Это могла быть Мэв. Это мог быть даже Холлис, в конце концов. Это мог быть любой из нас. Каллум, теперь Маклеод… В случае с последним нам нужно больше доказательств, чем какой-то кусок бечевки.
За новой вспышкой молнии последовал раскат грома, такой громкий, будто дерево раскололось. Оливер поднял руки и слизал с губ крошки. Лорна знала, что он собирается сказать. Все повторялось. Ремейк, повторяющий старый сюжет. Кто-то собрал их вместе, и этот бесконечный цикл не остановить.
— Я думаю, мы все будем больше доверять друг другу, — произнес он, — если нам троим держаться вместе.
Свет погас. Полной темноты не наступило, потому что день еще был в разгаре, но все равно стало не по себе.
— Неужели? Неужели? — пробормотал Оливер.
Элли снова была на грани слез.
— Может быть, где-то есть генератор? — предположила Лорна.
— Да, вероятно, есть снаружи, но мы не сможем до него добраться. У нас ведь нет ключа.
Ответ Лорны опередил звук запикавших мобильников. Элли достала свой телефон.
— У меня есть сигнал! — взвизгнула она. — Одна палочка… ой, пропала.
Телефоны Лорны и Оливера тоже вернулись к жизни, как будто их включили после режима «в полете».
— У меня одна палочка. Две. Теперь одна, — сообщил Оливер.
— Глушитель сигнала тоже отключился, раз электричества нет, — сказала Лорна.
— О-о. — Элли сделала большой глоток из своего стакана. — Я полагаю, Мэв не подумала об этом.
Под диваном что-то слабо засветилось. Не говоря ни слова, Лорна прошла через комнату и, опустившись на четвереньки, достала светящийся предмет. Потом села на колени и стала всматриваться в него.
— Что там? — спросила Элли.
— Телефон Холлиса. На экране он с дочерью, я полагаю.
Лорна повернула голову к окну, потом снова посмотрела на телефон.
— Холлис был в куртке. Это значит, что он, вероятно, выходил на улицу, прежде чем был убит. Может быть, он пытался поймать сигнал.
— Как ты думаешь, он связался с полицией? Может, они уже в пути? — предположила Элли.
— Не знаю. Телефон заблокирован, поэтому я не могу проверить журнал вызовов. У него было несколько электронных писем с тех пор, как он в последний раз разблокировал его, и несколько пропущенных звонков от какой-то Линды… — добавила она.
— Это айфон, верно? — спросил Оливер. — Какая модель?
Лорна перевернула телефон и провела пальцами по корпусу с изображением «Манчестер Юнайтед».
— Не знаю. Не самый новый, я думаю. Экран не доходит до краев.
— Достаточно новый, чтобы иметь идентификатор отпечатков пальцев, — возразил Оливер. — Тут он точно есть.
— Но как мы его разблокируем, если… — Глаза Элли округлились. — А…
Она одним глотком допила свой виски.
— Послушай, какой в этом смысл — разблокировать? — спросила Лорна. — Наши телефоны теперь работают.
— Какой смысл? Мы сможем проверить журнал звонков, — объяснил Оливер. — Проверить его сообщения. Посмотрим, удалось ли Холлису связаться с одним из его коллег-детективов. Он говорил, что работает в уголовном розыске Манчестера, верно? То есть работал… Если они выехали вчера вечером, то доберутся до нас к концу дня. И мы могли бы проверить его электронную почту. Может, у него она синхронизирована с рабочим аккаунтом. Я тоже не думаю, что Холлис пытался сбежать от нас. Скорее он собирал все по кусочкам, и я хочу посмотреть, до чего он додумался. Тогда мы сможем позвонить в полицию с наших телефонов, если он еще этого не сделал.
— Но я не понимаю, — возразила Элли. — Почему бы нам самим не позвонить в полицию?
— Потому что, — вместо Оливера ответила Лорна, — если Холлис предположил, что это дело рук Мэв, то мы правильно сделали, что заперли ее в подвале. С другой стороны, если он решил передать какую-нибудь новую информацию о том, что случилось с Каллумом той ночью, — что угодно, что не подтверждает нашу первоначальную историю и на Мэв никак не указывает, тогда мы будем знать об этом тоже.
— В конце концов, — добавил Оливер, — зачем нам дразнить гусей?
Элли
В коридоры наверху проникало очень мало света. Элли и Лорна подняли телефоны, чтобы осветить дорогу. Оливер нес бутылку с виски. Алкоголь и немудреная закуска немного сгладили остроту восприятия, но войти в комнату, зная, что там, было все равно нелегко. Элли глупо надеялась, что на самом деле ничего там нет, а то, что было раньше, это обман чувств, галлюцинация. Но копия спальни Холлиса на Колдуэлл-стрит никуда не делась, как и тело самого Холлиса.
Оливер подтолкнул Лорну к кровати:
— Давай иди, у тебя лучше получится.
В комнате не пахло — слишком рано для разложения, но Элли казалось, что запах есть, и этого хватило, чтобы ее начало мутить.
— Элли, дай мне свой кардиган, — сказала Лорна.
— Но… В доме довольно прохладно. И без электричества….
— Дай ей свой кардиган, Элли.
Элли нехотя сняла с себя бледно-голубой кардиган и передала Лорне.
Лорна накинула его на лицо Холлиса.
— Он был правшой или левшой? — спросила она.
— Правшой, по-моему, — ответил Оливер.
Лорна отпустила руку Холлиса, и Элли шарахнулась, подумав, что он шевельнулся.
— Ну же, Лорна. Не будь такой брезгливой. — Оливер произнес это в пол, не в состоянии смотреть на тело.
Лорна прижала большой палец Холлиса к экрану. Как только телефон разблокировался, она отскочила назад.
— Ну? Он кому-нибудь звонил? — спросил Оливер.
— Подожди. Сначала надо отключить эту функцию. Я не собираюсь еще раз дотрагиваться до него.
Элли вытянула шею, чтобы увидеть экран, когда Лорна открыла журнал вызовов.
— Никаких исходящих звонков он не делал.
Она просмотрела последние сообщения.
— Кто-то оставил голосовое сообщение вчера вечером. Ага, Линда.
Она включила громкую связь.
«Привет, пап. Извини, что беспокою тебя в выходные. Тут произошло что-то странное. Приезжала полиция, что не так уж необычно для нас, это да, но они не местные. Приехали с юга и сказали, что им нужно задать тебе кое-какие вопросы. Был пожар в каком-то доме на… подожди. Я записала название. Колдвелл-стрит? Нет, Колдуэлл. Не могу прочитать свой собственный почерк. В любом случае я сказала, что не знаю, какое отношение ты мог иметь к этому пожару, поскольку месяц назад ты занимался другими делами, и я сказала, что они могут проверить это у инспектора Томпсона и сержанта Хана. Но тогда они сказали, мол, дело не столько в самом пожаре, сколько в том, что у них есть основания подозревать, будто этот пожар как-то связан со смертью, которая произошла там в девяностых, когда ты был студентом и жил там. Я сказала, что это не совсем так, ведь ты учился в Ноттингеме. В любом случае я думаю, пап, что это, вероятно, ребята разыгрывают тебя из-за твоего продвижения по службе и все такое. Но все это, не знаю, как-то странно. Как бы там ни было, надеюсь, это просто твой телефон глючит там, в Хайлендс. Позвони мне, когда получишь мое сообщение. И не забудь сфотографировать коров для меня! О’кей, целую! Пока-пока-пока».
— Звучит очень мило, — заметила Элли. — Его дочь прекрасно с ним общается.
— Ого, значит, Мэв сожгла дом на Колдуэлл-стрит… — Оливер присвистнул. — Вероятно, она заранее вывезла всю мебель. Перевезла ее сюда. Интересно, как долго она это планировала?
Лорна постучала телефоном по ладони. Оливер отпил прямо из бутылки и вытер подбородок тыльной стороной ладони. Элли тем временем переместилась к дверному проему.
— Дай мне посмотреть, что там еще у Холлиса в телефоне. — Оливер протянул руку к аппарату, но Лорна отодвинулась.
— Я и сама могу посмотреть.
— Тогда заткнись и посмотри.
Элли стояла в коридоре и ждала, что они начнут орать на нее, требуя вернуться. Но они, как всегда, препирались.
— Ты что, не поняла? — говорил Оливер. — Если полиция поехала в Манчестер, чтобы допросить Холлиса, то это наверняка потому, что Мэв послала им что-то. Надо проверить, что там у него еще есть.
— Но что, если это была не Мэв?
— Тогда кто еще…
— Я… Я думаю…
Ответ Лорны потонул в раскатах грома, который заглушил шаги Элли, отступавшей в глубь коридора.
С Элли происходили плохие вещи, когда она пила. Алкоголь пробуждал в ней воспоминания о том, на что она была способна. Приоткрывал ту сторону ее личности, которую она тщательно скрывала. Выявлял те черты ее характера, которые оживали в ней в присутствии бывших приятелей. Она выпила не так много — не больше двух порций виски, к тому же разбавленного, но на голодный желудок этого оказалось достаточно.
Дом скрипел и стонал под ударами стихии, и Элли оборачивалась на каждом шагу, ожидая, что кто-то, возможно даже Каллум, появится за ее спиной.
Она потерла царапины на руке и побежала в свою комнату. Там она залезла под кровать и достала глушитель. Держа его в руках, она разрывалась между двумя желаниями: чтобы он волшебным образом заработал, а если нет, поскорее выбросить его в окно.
Телефон пискнул, и Элли была рада отвлечься.
Пришло сообщение от Джилли:
«Ты отпустишь меня на вечеринку к Кеву до восьми вечера? Целую крепко».
Элли рассмеялась. Как она раньше не замечала, что ее дочь насколько невинна? Вечеринка у Кевина Барлоу — для дочки вопрос жизни и смерти. Если бы только Джилли знала.
Она убрала волосы в хвост и перечитала последнее сообщение, полученное с неизвестного номера.
«Сделано?»
Элли еще туже затянула хвост, до боли в корнях волос. Она выполнила каждое задание в списке, независимо от его сложности: приехала в «Волчий вереск», привезла глушитель сотового сигнала, притворилась удивленной, когда увидела остальных. Но потом, сколько бы раз она ни проверяла свой телефон, никаких дальнейших инструкций не поступало.
Короткое сообщение с вопросом она получила вчера вечером и сразу же подключила глушитель под кроватью. Она подумала, что безопаснее всего будет избавиться от коробки, и ей удалось спрятать ее в подвале до того, как она появилась в столовой. Откуда ей было знать, что Лорна и Оливер пойдут туда что-то искать? И как они вообще нашли коробку за пыльными ящиками? Похоже, знали, что ищут. Или, по крайней мере, Оливер знал.
Теперь она задавалась вопросом, не получила ли и Мэв соответствующие инструкции. И если они обе знали, во что ввязываются в эти выходные, то как насчет Оливера и Лорны? Из всего того, что они говорили, что было правдой, а что — притворством?
Элли сунула телефон в карман, затем отнесла глушитель в пустующий номер через две двери от ее собственного, засунула под кровать и вернулась к комнате Холлиса. Оливер и Лорна продолжали препираться над телом. Элли уже собралась присоединиться к ним, но тут ей в глаза бросилась приоткрытая дверь в крыле, где шел ремонт. Она точно помнила, что раньше эта дверь была закрыта.
Элли оглянулась и нырнула под веревку.
Через окно проникало достаточно света, чтобы осознать реальность того, что она видит.
Вот кровать с проволочным каркасом и ящик с чистящими средствами. На стенах фотографии в рамках. Письменный стол, который занимал слишком много места…
Как и комната, в которой находилось тело Холлиса, этот номер был превращен в точную копию ее комнаты на Колдуэлл-стрит. Воспоминание, которое она безуспешно пыталась похоронить все эти годы, всплыло в ее памяти, и она открыла ящик стола. Папки там не было. И блокнота тоже. И дневника. Только конверт с ее именем, напечатанным на лицевой стороне.
Она осторожно подцепила его двумя пальцами и вытащила из ящика.
Жила-была девушка Элли,
не добрая на самом деле.
Когда нападала, своей виной не считала.
И вот теперь ее мысли помрачнели.
Оливер
— Давай проясним ситуацию, — предложил Оливер. — Ты ведь не думаешь, что Мэв убила Каллума, потому что она убила Маклеода? Я путано выразился, но если она убила одного и этому есть доказательства, то, значит, могла убить и другого.
— Нет. То есть да. Я имею в виду… — Лорна прижала ладони к глазам и застонала. — Я имею в виду, что не думаю, что все так просто, как нам кажется. Что-то здесь не так.
— Не знаю. По-моему, все довольно просто. Мэв убила Каллума. Потом решила, что ей не нужны свидетели, и заманила нас всех сюда, чтобы прикончить. Старик Маклеод не должен был появиться, но он появился, и она убрала его.
— Но зачем? Какой у нее мотив? У убийцы всегда есть мотив, разве ты не знаешь? И зачем она притащила нас сюда?
— Я уже сказал. Мы свидетели.
— Если бы Каллума убили на прошлой неделе, я бы согласилась. Но, черт побери, прошло больше двадцати лет, Оливер! Извини, у меня не было ощущения, что полиция вдруг начала интересоваться мной. Думаю, и у тебя тоже. Полиция не рассматривала его смерть как убийство. И вот это всё, — Лорна обвела рукой комнату, — начинает обратный отсчет. Если Мэв убила Каллума, она не настолько идиотка, чтобы заново привлечь внимание к тому, что приведет прямиком к ней.
Оливер почесал в голове и вздохнул.
— Допустим, ты права. Мэв не убивала Каллума. Но раз за всем этим стоит она, тогда какая разница, кто его убил? Нам не нужно отвечать на этот вопрос нашему «благодетелю», потому что мы заперли ее в подвале. Это и есть ответ. Все, что нам нужно сделать, это принять меры в отношении Мэв и разойтись. Предоставить прошлое самому себе.
Лорна ткнула носком ботинка в ковер, а затем пнула воздух.
— Ты действительно думаешь, что Мэв способна провернуть что-то подобное самостоятельно?
Оливер пожал плечами:
— Почему бы и нет? Просто нужно все спланировать заранее. Мы знаем, что Мэв безработная, так что у нее было полно свободного времени. Хотя тут, конечно, потребовалось изрядное количество денег, и мне не очень понятно, откуда она их взяла. Не исключается, конечно, что у нее умер богатый дядюшка или что-то в этом роде. Но в любом случае устроивший все это должен быть в курсе нашей жизни на Колдуэлл-стрит. Я к тому, что Каллум никому не писал свои записочки, кроме нас. И, как ты сказала, полиция никогда не расследовала его смерть как убийство. Так что, кроме нас пятерых, никто больше не знал о том, что произошло той ночью. А значит, укорачивается список людей, которые…
Лорна внезапно взглянула на труп Холлиса.
— Что такое? — осведомился Оливер.
— Холлис вчера вечером сказал то же самое. Это был последний раз, когда мы разговаривали. Он сказал, что список людей, которые могут знать все детали, очень короток.
Она подошла к трупу и осторожно похлопала по карманам. Оливер брезгливо скривился.
— Холлис писал заметки вчера вечером, но не пользовался телефоном. Он писал в блокноте. Если он что-то выяснил, это должно быть не в телефоне, а в его блокноте.
Телефон Оливера зажужжал. Все сообщения от нее прорвались сразу. Она посылала их по крайней мере по одному каждые полчаса, начиная с четырех часов дня, когда он не вернулся домой, как обычно.
«Пробки?»
«Длинная очередь в магазине?»
«Если ты в магазине, возьми дополнительную бутылку. Сегодня выходные!»
«Почему ты не отвечаешь?»
«С тобой все в порядке?»
«Никакого толку. Твой отец никогда не вел себя так плохо».
«Ты меня ненавидишь? В этом дело?»
«Как твоя сестра теперь. Никогда больше не будешь говорить со мной?»
«Ты мне не нужен. Никому не нужен».
Надо было бы удалить все это, но он не мог. Много раз его сестра — единоутробная сестра — умоляла его оставить маму на произвол судьбы. Какое слово использовала его сестра? Он созависимый. Ей было нетрудно уйти. Мать ей не нужна, у нее есть отец. Папаша с деньгами, обожающий ее. В последний раз, когда Оливер набрался смелости поискать своего отца, старикан оказался на рыболовецком траулере где-то возле Аляски.
— Его здесь нет, — сказала Лорна.
— А?
— Блокнота Холлиса нет.
Но Оливер не слушал — его вниманием завладела мать.
В свое время Каллум заметил, как она влияет на него. После очередного ее телефонного звонка, он, Оливер, поспешил уехать домой. Каллум тогда сказал, что это хорошо — любить своих родителей, но нужно устанавливать границы. Нельзя позволять им вмешиваться в твою жизнь, особенно если это причиняет тебе боль. Тогда казалось, что он говорит на основе собственного опыта, но Оливер не мог вспомнить, говорил ли Каллум что-нибудь еще. Он никогда не прислушивался к советам Каллума.
Когда Оливер снова поднял глаза, Лорны рядом не было. Элли тоже отсутствовала.
— Черт.
Он поспешил в холл.
— Лорна? Лорна!
Он повернулся и налетел на нее.
— Ой! — Лорна потерла плечо. — Спокойно. Я осматриваю комнату Мэв. Если твоя теория верна и это она убила Холлиса, она могла спрятать блокнот у себя.
— Тебе не кажется, что это наша теория? — уточнил Оливер, но Лорна, занятая своими мыслями, не ответила.
В комнате Мэв царил беспорядок, и в его памяти снова всплыли воспоминания о Колдуэлл-стрит. Вещи валялись повсюду, как мусор на поверхности воды. Одежда свисала с мебели и была разбросана по полу. Ванную захламляли гигиенические средства, лосьоны и ватные шарики. Чемодан хотя и был закрыт, но не застегнут, рукава рубашек и джинсы торчали из-под крышки, напоминая дразнящие языки.
Оливер подобрал с пола несколько листочков.
— Выписки с кредитных карт? Кто берет такое с собой в романтический отпуск?
— Скорее всего, это то, что было в ее конверте вчера вечером. То, чем ее шантажировали.
Он просмотрел выписки.
— Все на другое имя, не Мэв. И все кредиты выбраны… — Он покачал головой. — Мы ведь хотели узнать, как Мэв могла позволить себе такой дорогостоящий план? Что же, загадка разгадана! Она решила использовать выписки как доказательство того, что ее тоже шантажируют, но… как и все, что делает Мэв, это не сработало и фокус обернулся против нее, потому что теперь мы знаем: у нее были средства, чтобы приехать сюда. Что еще ты думала скрыть, Мэв?
Оливер бросил выписки на кровать и стал рыться в чемодане, а Лорна рассматривала книгу, взятую со стола. На обложке скульптурного вида длинноволосый мужчина в килте и без рубашки обнимал пышногрудую женщину в облегающем зеленом платье. Оливер уже собирался отпустить шутку по поводу размера хлопчатобумажных трусов Мэв, как вдруг обнаружил кружевной красный лифчик и такие же трусики.
— Ух ты, класс. — Он скривил губы. — Неужели это трусики Мэв? Как неожиданно дополняет ее образ…
Лорна подняла глаза, и из книги выпал кремовый конверт. Он был основательно смят и покрыт жирными пятнами, что говорило о том, что письмо читали и перечитывали не один раз.
— Какой сюрприз, еще одно послание. — Оливер наклонился за конвертом. — Посмотрим, что там за тайна. «Моя дорогая Куколка М… — Он приостановился, когда до него дошло, что это любовное письмо. — Жду не дождусь, когда мы наконец встретимся. Я чувствую, что мы знаем друг друга лучше, чем любые два других человека на земле, но получу подтверждение этому только тогда, когда смогу сплести свои ноги с твоими и вкусить…» Ну, нет, — Оливер бросил письмо на чемодан. — Я не могу больше это читать.
Лорна подняла письмо и прочитала его до конца.
— Оно подписано «Твой навсегда, Том».
— Кто такой Том?
— Онлайн-бойфренд, который, по ее словам, заманил ее сюда. Черт. — Лорна пригладила волосы. — Все эти кремы для тела, нижнее белье… Это берут с собой, планируя непристойные выходные, а не убийство.
— Она могла инсценировать.
Лорна подняла бровь:
— По-твоему, Мэв могла предположить, что мы будем подозревать ее и обыскивать комнату? Мэв? Корова, которая не была способна предсказать, что пойдет дождь, когда небо потемнело и поднялся ветер?
— Пожалуй, ты права. На каком сайте, по ее словам, она с ним познакомилась?
— Точно не знаю. SingleMingle, кажется.
Оливер открыл сайт на своем телефоне, отмахнувшись от уведомлений, которые просили его загрузить приложение.
— Имя пользователя… Кит, что-то вроде этого?
У Лорны была хорошая память.
— Kit_Snow0273, — подсказала она.
Через несколько секунд он нашел его и показал Лорне фотографию: лысеющий мужчина с пивным брюшком и улыбкой, которая вполне компенсировала не слишком привлекательное тело. Оливер в подростковом возрасте в совершенстве умел так улыбаться. Но что-то в этой фотографии было не так. Разрешение слишком четкое, а освещение слишком идеальное для непринужденного селфи в пабе.
Он отправил фотографию в Google. Изображение появилось много раз. Фото Kit_Snow0273 было скачано из библиотеки фотографий. Мужчины среднего возраста поднимают пинты в типовом пабе.
— Она сказала правду, — произнесла Лорна. — Кто-то ее подловил, но это не то, что она думала.
— Не знаю, может быть. Так тебе не удалось найти блокнот Холлиса?
Он нетерпеливо постукивал телефоном по ладони. Лорна переложила еще пару вещей Мэв, но вскоре бросила. Оба знали, что блокнота здесь нет.
— Короче, — сказал Оливер, — ты считаешь, что я был неправ?
— Я тоже предположу «может быть». Мы нашли веревку в ее кармане, и, похоже, именно ею был задушен Маклеод. — Лорна куснула ноготь. — А что, если этот Маклеод как-то был связан с Каллумом? В отличие от Каски, он достаточно стар, чтобы знать его. Может, он и стоял за всем этим? Он и подловил Мэв? Она узнала, что этот Маклеод обманул нас, и задушила его. Ну как?
Оливер стукнул по чемодану. Ему нужно было выпить, чтобы разобраться со всем этим. Такими загадками занимался Холлис, и сам же попался.
— Еще одно «может быть».
Он вспомнил, как Мэв ходила за каждым из них по дому, пытаясь произвести впечатление новым нарядом или хорошей оценкой на экзамене. Предлагала бесплатное пиво или еду. Рассказывала о том, как чуть не столкнулась с Ноэлем Галлахером в продуктовом магазине. Придумывала на ходу небылицы, и ничего из этого ей не помогало.
— Если с Маклеодом правда, — сказал он, — не понимаю, почему она нам не сказала. Мы все задавались вопросом, кто нас разыграл. Если она узнала, что это Маклеод, и не только узнала, но и убила его, она могла бы надеяться на похвалу. Мнение других о ней всегда ее волновало. А что может лучше поднять ее имидж в наших глазах, чем тот факт, что она нас спасла? Она не могла не рассказать нам.
— Да, ты прав, — кивнула Лорна. — Она бы сказала. Она бы разбудила весь дом, чтобы рассказать нам об этом. Но почему все-таки она убила его?
— Может быть, лучше подумать, как эта веревка оказалась у нее в кармане? — задумчиво произнес Оливер.
— Мэв всегда крепко спала. Что, если кто-то пробрался в ее комнату сегодня утром и подложил веревку ей в карман? Она встала последней.
Порывы ветра усилились, Оливер выпрямился и прислушался.
— Хлопнула дверь?
— Я ничего не слышала.
Он предостерегающе поднял руку.
— Что ты…
— Шаги, — произнес Оливер. — Внизу кто-то ходит.
— Мэв? — предположила Лорна. — Если это не она… Но Мэв одна внизу. У того, кто нас запер, есть ключ от подвала, а мы оставили ее там одну. Черт. Мы оставили ее одну.
Оливер схватил Лорну за локоть, удерживая ее.
— Где Элли?
Мэв
Днем квартира принадлежала ей. Она распахивала шторы, выкладывала свои книги на журнальный столик, смотрела свои шоу по телевизору в гостиной и переставляла комнатные растения туда, где ей больше нравилось. Когда все уходили, она готовила себе завтрак, варила кофе, садилась за стол с газетой и убеждала себя в том, что это ее жизнь. В этой ее придуманной жизни воскресенье было единственным днем, когда ей не нужно было идти на свою модную работу в Вест-Энд, в студию BBC или в Национальный театр. Она часто представляла, что у нее есть маленький песик, помесь терьера с кем-то, которого она взяла из собачьего приюта. Песик спал у ее ног, пока она ела яичницу с поджаренными ломтиками белого хлеба. Иногда она разговаривала с Дунканом, как она называла своего вымышленного песика, комментируя статьи в газете и делая вид, что знает людей, о которых идет речь.
Бывало, Мэв так глубоко погружалась в придуманный мир, что предлагала Дункану что-то со своей тарелки и терялась, когда обнаруживала, что брать угощение некому. Она разражалась слезами и потом добрые пять минут отмывала лицо от поплывшей косметики, прежде чем отправиться в агентство по трудоустройству.
Когда ей назначали встречу, она всегда приходила с подробным списком мест, куда она подала заявление или где прошла собеседование. На самом деле собеседований у нее никогда не было.
После агентства она бежала домой, занималась уборкой, и по мере того, как приводила квартиру Макса в первоначальный вид, ее воображаемая жизнь утекала по каплям.
Один за другим члены семьи Макса возвращались домой, принося с собой реальность. Дети после занятий в школе и кружках завладевали телевизором и смотрели свои передачи, перекусывая прямо на диване. Затем приходила жена Макса. Она рассказывала Мэв о том, как прошел ее день, одновременно переодеваясь и снимая украшения, и помогала Мэв накрывать на стол. Макс, если не задерживался на работе, обычно приходил домой к ужину, дети вились около него, и на Мэв уже никто не обращал внимания, как будто лимит исчерпан, как будто все, что они могли ей сказать, уже было сказано.
Именно поэтому Мэв удалялась в свою комнату сразу после ужина, чтобы избавить их от необходимости терпеть ее до конца вечера. Пусть делают вид, что их только четверо, что они счастливая семья без пятого колеса. Она включала свой маленький телевизор, съедала пару пакетиков M&M’s и представляла, будто шум за стенкой производят соседи.
Именно в один из таких вечеров, когда она уже ушла к себе и, поедая найденные под кроватью прогорклые чипсы, включила очередную серию «Симпсонов», ей пришло сообщение:
«Скоро увидимся».
Мэв сидела среди крошек, держа в одной руке телефон, а в другой пакетик «Принглс», и размышляла, не поздно ли уклониться. Большой палец завис над телефоном, чтобы ответить. Отказаться. Но рука дрогнула.
Она встала с кровати и открыла ящик письменного стола. Там хранилась фотография Каллума. Их общая фотография. Они оба улыбались, Каллум обнимал ее за плечи на какой-то вечеринке. Это был последний раз, когда мужчина прикасался к ней с нежностью.
И Мэв напечатала ответ:
«Хорошо».
Этот короткий ответ и привел ее на холодный грязный пол в подвале.
На зубах хрустел песок. Она попыталась выплюнуть его, но по мере того, как вкус песка ослабевал, нарастал страх.
— Я ничего не вижу. Не вижу!
Она вспомнила, как читала в Интернете о человеке, которого ударило по голове упавшим дорожным знаком, и он потерял зрение. Что, если она никогда больше не сможет видеть? Последним ее воспоминанием будет Оливер на лестнице. Только не Оливер в расцвете сил, а Оливер средних лет.
— О боже…
Слезы покатились из глаз, и она быстро хлопнула себя по бедру.
— Прекрати! Дура! Плакать!
Мэв стерла грязь с пальцев и вытерла слезы. В темноте проступили неясные контуры. Все нормально, не потеряла она зрение. Просто в подвале очень темно. Ухватившись за деревянные перила, ступенька за ступенькой, она начала подниматься по лестнице; правая лодыжка отзывалась болью при каждом шаге.
Дверь наверху была заперта, но ей удалось нащупать выключатель. Она щелкнула им, но ничего не произошло.
Снова навалилась темнота, и в уголках сознания зашевелилась паника.
Что случилось с этим стариком, Маклеодом? Как орудие убийства оказалось в ее кармане? Может, она и правда сделала это в состоянии психоза? Ходила во сне и наткнулась на него? Ну, нет. Оливер, кажется, сказал, что старик мертв не более трех часов, а она тогда уже не спала. Но Оливер все же не судмедэксперт. Он мог ошибиться насчет времени смерти.
— Так. Прекрати это.
Мэв схватила себя за волосы и дернула, чтобы остановить хаотичные мысли.
Ты не душила старика. Ты никого не душила. Это Элли. Это точно Элли. Оливер был слишком удивлен, когда увидел тело. А глушилка была у Элли. И это Элли столкнула тебя с лестницы. Должно быть, это она и положила веревку в карман…
Но они никогда не поверят ей. Они убьют ее прежде, чем она сможет что-то объяснить. Элли позаботится об этом, а Оливер согласится с ней. И Лорна не сможет их остановить.
Мэв сильнее дернула себя за волосы.
— Они убьют тебя, Мэв. Дадут тебе умереть, как Каллуму. Одной проблемой будет меньше. Они собираются убить тебя, дадут тебе умереть. Убьют тебя и дадут умереть. Убьют тебя… Дадут умереть…
Она так сильно зажмурилась, что под веками замелькали цветные всполохи; мысли стучали в голове барабанной дробью, усиливаясь в безумном крещендо, пока, наконец, она не закричала:
— Нет!
Опустила руки и стояла в темноте.
— Нет. Может быть, ты заслуживаешь смерти, но ты не позволишь им убить тебя. И ты не собираешься ждать, пока они это сделают. Ты хороший человек. Ты нравишься людям. Ты можешь добиться всего, чего захочешь. Так что, Мэв Окафор, ты можешь либо стучать в дверь, пока тебя не выпустят, либо сидеть вот здесь на ступеньке, пока они не придут, либо сама найти способ выбраться отсюда, черт побери. Кто голосует за вариант номер три? — Мэв подняла руку. — Отлично. Тогда вперед.
Держась за перила, чтобы не сделать неверный шаг, она спустилась вниз.
— Фонарь, фонарь, здесь должен быть фонарь, — напевала она, не замечая, как колотится сердце. — А может, свеча.
Вытянув руки перед собой, она шла, пока не наткнулась на металлическую полку. Как слепая, стала ощупывать каждый попадавшийся ей предмет. И не могла избавиться от мыслей, что сейчас порежет руку о битое стекло или о какой-то неудачно положенный инструмент. Или порвет сухожилие. Затронет артерию. Отрежет себе палец…
Хотя ничего такого не происходило, она видела кровь, стекающую по руке, и чувствовала, как темнота ощупывает ее мохнатыми лапами. Под ноги ей свалилась пластиковая бутылка, и Мэв вскрикнула. Затем какой-то то ли стеклянный, то ли керамический предмет упал на пол и разбился вдребезги, и еще железяка ударила ее по ноге.
— Только бы найти фонарь. Что-нибудь. Только бы найти…
Она в очередной раз прошлепала руками по полке, и вдруг разлилось зловещее зеленоватое свечение. На нее смотрели цифры 04:19. Мэв схватила часы, пока не успела погаснуть панель подсветки. В кромешной темноте подвала ненадолго образовался некий видимый мир.
Когда свет померк, Мэв снова нажала на кнопку подсветки и повернула дисплей к полкам. У нее было странное ощущение, будто она смотрит в прибор ночного видения. Когда подсветка работала, она слышала жужжание высоких частот и наслаждалась им. Держа палец на кнопке и надеясь, что батарея не сядет, Мэв стала пробираться вдоль полок.
Ее усилия были вознаграждены — она наткнулась на походный фонарь. Внутри плескалось горючее, и теперь нужно было найти что-нибудь, чем бы его зажечь.
— Зачем я только бросила курить? — пробормотала Мэв.
И снова ей повезло. Среди мотков проволоки и рассыпанных гвоздей лежал маленький коробок спичек. Мэв уселась, скрестив ноги, на земляной пол, поставила фонарь перед собой, а часы пристроила сбоку. Потом нажала на кнопку подсветки и чиркнула спичкой.
Огонь не зажегся ни с первого, ни со второго раза, жужжание часов пропало вместе с зеленым свечением. Мэв ткнула в кнопку подсветки и снова чиркнула спичкой. С пятой попытки огонек загорелся, но короткая спичка быстро сгорела. Пламя обожгло Мэв кончики пальцев, и она ойкнула. Затем подтащила фонарь поближе к себе и предприняла новую попытку.
— Ты всегда сдаешься слишком легко. Так говорит Макс. Сейчас настало время показать ему.
Она нажала на кнопку и чиркнула еще одной спичкой. Та зажглась с первой попытки.
— Ха!
Мэв засунула спичку внутрь фонаря и поднесла к фитилю.
— Давай, давай, давай.
Пламя занялось.
— Есть!
Она принялась экспериментировать с фитилем, пока, наконец, не отрегулировала высоту пламени, после чего сунула спичечный коробок в карман.
Теперь обзор расширился, и, поскольку не было никого, кто бы мог над ней насмехаться, Мэв станцевала несколько триумфальных кругов, несмотря на ноющую лодыжку.
— Я обладаю властью над огнем! Я — Повелитель Тьмы. Я… Ой… Что это?
Она схватилась за полку, чтобы устоять на ногах.
Сознание подсказывало ей, что ничего страшного нет. Всего лишь тень на стене, тень в форме человеческой фигуры.
— Эй!
Ветер бил в маленькое окно.
— Меня зовут Мэв. Я не хотела вас беспокоить. Я вообще-то не хотела здесь оказаться. Меня бросили сюда, и я…
В помещение просочился слабый запах апельсина, кедра и бальзамина.
Drakkar Noir?
Она перестала тараторить. Запах вызвал воспоминание: темный кинотеатр, фильм «Звездные врата» и она, совершенно сбитая с толку фильмом и попыткой Каллума взять ее за руку, когда она потянулась за попкорном.
— Каллум?
Затаив дыхание, Мэв повернулась лицом к стене. Там ничего и никого не было. Она на цыпочках подошла к концу полок и посветила фонарем вправо и влево. Возможно, она видела старый манекен или вешалку с одеждой. Но в подвале не было ничего похожего. Ничего, что могло бы отбрасывать такую тень.
— Тебе привиделось, Мэв. Конечно, Каллума здесь нет. Просто игра света и тени. И начнем с того, что этот дом и так жуткий, — прошептала она себе.
Что-то упало на пол.
Мэв подпрыгнула так высоко, что, казалось, коснулась головой потолка. Сердце бешено колотилось, готовое вот-вот разорваться. Она прислушалась, но больше ничего не услышала. Тогда Мэв пошла в ту сторону, откуда донесся звук. На полу лежала картонная коробка, ее содержимое высыпалось наружу.
Держа в одной руке фонарь, другой Мэв перебирала рассыпавшиеся предметы. Это были личные вещи, безделушки вроде тех, что можно найти на блошином рынке: фигурки драконов и пустые фотоальбомы, мячик, отдельные игрушки из наборов «Макдоналдса», оловянная кружка. И посреди всего этого ей попалась фотография пары. Она поднесла ее к свету. Мужчина и женщина, оба в ирландских свитерах, сидели на диване в неизвестной гостиной, держась за руки. Прическа женщины напомнила Мэв прическу ее матери в восьмидесятые годы.
Она почувствовала сквозняк. Подождала. Нет, это не сквозняк. Это ветерок. Как будто воздух проходит через стену.
Мэв передвинула оставшиеся коробки.
— Не может быть! Черт возьми!
В стене она увидела дверь.
Первое, что она сделала, — приложила к ней руки, чтобы убедиться, что дверь настоящая. Ржавая ручка не поворачивалась, но дверное полотно прогнило насквозь. Мэв без особого труда просунула руку в щель и нащупала ключ, вставленный в замок с другой стороны. И что самое удивительное — ключ с легкостью повернулся. Дверь распахнулась, перед ней открылся узкий проход с высоким потолком. Мэв переминалась с ноги на ногу. Откуда ей знать, что это за проход и куда он ведет.
Она поколебалась, затем сделала шаг вперед. Но потом запаниковала и попятилась. Ей нужен был выход, но ничего хорошего от исследования темных проходов ждать не приходилось.
Мэв протянула руку, чтобы закрыть дверь.
И тут сверху хлопнула другая дверь.
Мэв присела на случай, если ее каким-то образом учуют.
В холле раздались тяжелые шаги и затихли как раз у нее над головой. Кто-то вошел в дом через запертую входную дверь. Шаги приближались к двери в подвал.