- Совершенно стандартная процедура… - протянул Швак. – Сейчас я предложу тебе, Александр, написать признание. Не только в убийстве Виктора, разумеется. Пиши всё, что общество должно знать о тебе. С кем ты ел. С кем ты спал. Кого в редакции за задницу лапал. Не только про женщин, Алесандр. Про парней тоже пиши.
- Про парней?! – возмутился я. – Мне только женщины нравятся.
- Да будет тебе известно… - поучительным голосом произнёс инспектор. – Редкий писатель знает, как пользоваться по назначению своей задницей.
- Я не такой!
- Пиши, пиши, - кивнул Швак. – Ориентация твоя не может быть обычной.
В тоне полицейского было столько патетики, что мне захотелось взять у него интервью. Сделать фото на память. Так вот, как они раскрывают преступления! Ни дать, ни взять – профессионалы.
- О любых кражах пиши, - продолжал Крокс. - С кем ты на работе спишь, чтобы, значит, секретарю или журналистке больше часов нарисовать в табеле. Где алкоголь покупаешь. Сколько раз в день думаешь о том, что неплохо бы о Главе плохо написать. О своих стихах. Может, о мужиках нет-нет, да и подумаешь. Понятно?
- Да, - ответил я. – Ну, про алкоголь, инспектор, Вы и сами можете написать. А на работе ни с кем не сплю. Честно. И про мужиков тоже не думаю.
- Ты меня не обманешь, - улыбнулся Швак. – У тебя есть тридцать минут. Потом мы начнём дознание.
Степенно и неспешно инспектор встал из-за стола. Вытянул руки и хрустнул костяшками пальцев. Затем он начал раскладывать перед собой богатый арсенал инструментов дознания. Длинные иглы. Острые звёздочки. Кусачки и плоскогубцы. Телескопические дубинки. Какие-то электрические приспособления, о назначении которых можно только догадываться.
- Пиши-пиши, - сказал он почти ласково. – Тебе скидка выйдет.
Я взял ручку и начал заполнять шапку. Указал свою фамилию и имя, должность. Место проживания. «Чистосердечное признание». И тут озадачился. В чём, по сути, мне признаваться? О чём рассказать? Мне есть, что скрывать. Очень даже много всего. О чём же написать? О том, как начал вести дневник, что строжайше запрещено? Что похитил в редакции ноутбук и карты памяти? Познакомился с Сопротивлением? Участвовал в нелегальных собраниях?
Думая обо всех этих эпизодах, я так и застыл с ручкой наперевес. За такое меня не просто уничтожат – само имя вычеркнут отовсюду. Заставят забыть тех, кто меня знал. Но Крокс, казалось, ничуть не озадачен тем, что моё «признание» не продвигается вперёд. Он улыбался, предвкушая пытки. Несколько минут прошло в молчании, но затем – дверь резко распахнулась.
- Что? – ярости инспектора не было предела. – Да как вы смеете? Там же табло горит: идёт дознание!
Стражи, коих было не меньше пяти человек, ринулись к инспектору. Двое повисли на могучих плечах полицейского. Он смахнул их, словно детей. Третий, не столь решительный, нанёс короткий удар электродубинкой. Потом ещё один. Только с пятого или шестого разряда Швак, наконец, рухнул. Столь же быстро, как и вошли, они вынесли инспектора из кабинета.
Один из стражников подошёл ко мне и сказал хриплым голосом, положив руку на плечо:
- Магистр просит извинений за доставленные неудобства. Его приказ по-прежнему в силе. Вы не передумали?
- Никак нет! – на армейский манер ответил я.
- Сейчас вам выпишут пропуск на выход. Хорошего дня».
Запись 28
- Отчего он такой… Крошечный? – спросил Владимир. Он с недоумением крутил в руках младенца, своего сына – действительно маленького.
- Твоя жена… То есть, моя дочь… Она родила его за два месяца до срока, - объяснил Феликс, вытирая слёзы морщинистой рукой. – Чудо, если он выживет. Чудо.
Владимир вернул сына бабке, которая тут же завернула его в тряпицы и унесла в тепло хижины. Роды Леи прошли тяжело: она спала уже второй день, а кровотечение не останавливалось, только его интенсивность несколько снизилась. Феликс, известный врачеватель, делал всё, чтобы спасти дочь. Вместе с Владимиром они зашили раны и постоянно делали перевязки.
- Лея выживет, - сказал Феликс нарочито бодрым голосом. – Такое не редкость здесь. Отец мне рассказывал, что там, внутри Клетки, есть особые врачи. Они занимаются только детьми и матерями.
- Он не врал, - ответил Владимир. Он пытался разобраться в своих чувствах, но не получалось. Лея подарила ему двух дочерей: сильных, статных и абсолютно здоровых. Каждый раз её роды были, будто лёгкая прогулка. А тут – принесла слабого сына и сама оказалась на пороге в страну теней.
- Что за глупость, - произнёс Феликс. – Неужто там так много рожениц, что нужен целый врач для них?
- Много, - ответил Владимир. – Нам нужен такой врач.
Здесь, среди диких людей, не принято показывать чувства. Они относятся к ним, как к слабости. А потому он всеми силами демонстрировал безразличие, отстранённость. Он сам уже думал, размышлял, как спасти сына и свою жену. Пришло время действовать. Керн снова оказался рядом – совсем под рукой.
- Слушай… - протянул Владимир. – Собери мне всех. Всех наших. Скажи, что мы будем воевать.
- Воевать? – удивился Керн. – С кем? И как?
- Мы завоюем Сферу, - повторил Герой. – Скажи, что у нас есть оружие… Особое оружие. Секретное. Мы знаем, как обойти армию, как отрезать её. Только я и Феликс.
- Так может… Возьмём диких? – спросил Керн. – Они, конечно, слабые воины, зато их много.
- Нет, - твёрдо повторил Владимир. – Мы будем воевать для того, чтобы спасти обитателей Сферы. А не ради их уничтожений. Пожалуйста, собери их.
Часы тянулись нудно, словно одуванчиковое варенье течёт из кувшина. Феликс, большой специалист по части выживания в диком мире, делал из него вкуснейшие лакомства. Но если есть их каждый день – то болит живот, и не только живот. Владимир вспомнил, как впервые в жизни увидел тамошний «туалет». Все, абсолютно все дикие люди, и даже полудикие, использовали большие ямы.
Поначалу ему было неудобно и непривычно. Дико. Так, собственно, было и сейчас, но со временем он перестал обращать на это внимание. «А там, под Сферой, есть душ и унитаз, - думал Владимир. – Где дикость, а где – цивилизация?» Лее стало хуже, она просто закрыла глаза и перестала отвечать на любые слова. Только изредка пила воду, не просыпаясь. Бабки заботливо протирали ей руки и лицо, а Феликс постоянно капал в рот сок из яблока.
Ночь тянулась бесконечно долго, но Владимир так и не смог закрыть глаза. Ему не привыкать. Именно таких, как он, любили в армии. Казалось бы, что может делать солдат, когда вокруг – одни пески? Но у командиров всегда найдутся задания, странные и бессмысленные одновременно. Однажды он не спал трое суток кряду, а чувствовал себя при этом бодрым и полным сил.
- Все ли из вас помнят, с какой стороны брать автомат? – строго спросил Владимир, созерцая два десятка своих воинов в свете утреннего солнца. Ответом ему стал дружный хохот бывших солдат. Почти все они обжились здесь, на просторах диких людей. Многие завели семьи. Едва ли их впечатлит предложение Героя пойти в бой. Или впечатлит?
- Владимир, ну полноте, - ответил Керн. – Какой смысл автоматы держать? Тебе тут плохо, что ли?
- Да, - вторил ему Стюарт, пулемётчик. – Я, конечно, свою малышку чищу регулярно, до блеска… И это я не про жену сейчас, ребятки, не смейтесь. Но…
- Да! – продолжил Керн. – У нас тут – двадцать штыков, плюс-минус. А там только в форте А – четыре сотни солдатиков. И в форте В – ещё столько же. И одному дьяволу известно, сколько они мобилизовать могут. Ты нас положишь просто. И всё.
Остальные солдаты молчали, наблюдая за словесной схваткой отцов-основателей этого мятежного поселения. Феликс, Владимир и двое его ближайших сподвижников, Керн и Стюарт, никого не посвящали в свои планы. Да их, по сути, и не было. Одно дело – воевать с дикими племенами, которые быстро сдались на милость новых богов. И совсем другое – идти на Сферу с голыми руками.
- А я вот… Я думаю про Купол, - подал голос один из новобранцев. Как же его зовут, подумал Владимир? Василий, вроде бы. – И там плохо, конечно, жуть. И нас на убой послали, всех причём. Но, мать честная, там же тоже много всего есть! У меня недавно зуб болел. Да я чуть не зажмурился! И что? Феликс мне его камнем выбил. Больно, прости Глава! Ой, извините. Потом я какие-то травы две недели жрал. А там, под Сферой, быстро бы меня подлатали.
- Согласен… - протянул ещё один. – Там всегда тепло. А я недавно со своей женой чуть ноги не протянул, пока хворост жёг. А он не горит, а дымит! Там… Там столько всего…
- Вот! – поднял палец вверх Владимир. – Я про это и говорю. Мы должны получить это. Всё это. Медицину, машины, медикаменты, одежду. Не много ли им там? Мы должны забрать это.
- А Феликс в курсе? – спросил Керн. – Он вроде как просто хотел разрушить Купол. Или Клетку, как вы вдвоём говорите.
- Феликс нас поддержит, - сказал Владимир. – Товарищи солдаты! У меня есть козырь. Секретное оружие, если хотите. И у меня есть план. Но мне нужен каждый штык. Каждый! После победы все мы станем хозяевами. Хозяевами! Новой элитой, слышите? У вас будет всё. Я обещаю.
Воцарилась тишина. Ненадолго, всего на минуту или две. А потом среди бывших солдат начал подниматься гул. Одобрительный. Владимир улыбнулся: побеждать всегда приятно, пусть речь идёт всего лишь о сомнениях в собственных рядах. Улыбнулся, но сразу же надел на лицо маску серьёзности. Им незачем знать, что творится в его голове.
- Мы согласны, - сказал Керн – за всех. – Согласны, да?
- Пусть тот, кто пойдёт за мной, сделает шаг вперёд, - потребовал Владимир. Вся людская масса послушно переступила с места на место. Воистину, армия творит чудеса. – Собираемся здесь ровно через трое суток. Керн, Стюарт, отвечаете за оружие. Разойтись.
В хижине Феликс продолжал колдовать над своей умирающей дочерью, но движения его становились всё более растерянными. Вымученными. Будущая смерть Леи подкосила вождя. Надо же, Владимир уже думал о своей жене в прошедшем времени. Его это одновременно и расстроило, и позабавило. Нет смысла огорчаться – нужно идти вперёд. Не просто идти, а бежать, иначе будет поздно. Владимир отыскал в углу шлем одного из спасённых солдат. Маленький. Нижнюю часть можно закрыть плотной материей.