«Семён и тот урод Мамонт предупреждали. Они были правы. Кто я такая, чтобы вмешиваться?» — говорила она себе.
Оторвав взгляд от мерзкого пиршества, Марина побежала домой и опять тщательно заперлась в квартире. Вдали от чудовища в голове зароились навязчивые мысли. Любопытство вытеснило страх и заставило перебирать в памяти случаи, когда становилось плохо кому-то из родственников или друзей, которые раньше не жаловались на здоровье. Если нельзя найти информацию о чудовищах, может, надо изучать их жертв?
Память странная штука. В школьные годы Марина чувствовала себя пассажиром поезда, который только тронулся с платформы, поэтому могла разглядеть каждое дерево вдоль железной дороги. После выпускного поезд набрал скорость и мчался по рельсам, так что целые месяцы смазывались в неразборчивую картинку. Марина вспомнила только один подозрительный эпизод. Одногруппница Ксюша упала в обморок на экзамене по патологической анатомии, или патану, как её сокращённо называли студенты. Девушка, весело щебеча, что всю ночь готовила шпаргалки, приблизилась к двери в аудиторию и вдруг выронила тетрадь с лекциями. Очень бледная, Ксюша сползла по стене и закатила глаза. Девчонки бросились поднимать одногруппницу, Марина размахивала перед её лицом конспектами, а парни застыли столбами. Вскоре на шум из аудитории вышли преподаватели.
Что общего между вчерашней женщиной из тридцать восьмой квартиры, сотрудниками минимаркета и Ксюшей? Марина ответа не знала. Наверное, ничего. Одногруппница просто недоучила билеты, вот и запаниковала. Монстров в помещении Марина пока не встречала, поэтому пока решила придерживаться теории, что они нападают, только находясь снаружи. Действительно, в коридоре перед аудиторией никого подозрительного не наблюдалось, а открытых окон Марина не могла припомнить. Значит, никакой системы по выбору жертвы нет — твари просто высасываю жизненные силы из всех подряд.
Марину знобило, лоб горел, и ломило суставы. Её раздирали внутренние противоречия — одновременно хотелось забыть о монстрах и узнать про них правду. Она легла на диван, уставилась в потолок, словно надеясь разглядеть на нём ответы на свои непростые вопросы.
Зазвонил мобильник. На экране высветилась надпись «сестра Таня»:
— Как первый день на работе?
— Ну, так. Устала.
— У тебя голос какой-то грустный. Ты не заболела? Всё-таки за полгода отвыкла от нагрузок. У вас там даже хуже, чем у нас в рестике.
Таня работала официанткой.
— Да нормально, — вяло солгала Марина.
— Так, док, я сейчас мухой в магаз и к тебе. Говори, надо ли зайти в аптеку? И не спорь!
Марина не сопротивлялась заботе сестры, которая всегда отличалась хозяйственностью — копия мамы. А Марина — папина дочка, поэтому часами, замерев, сидела с ним на рыбалке, научилась разбираться в стройматериалах и зимней резине.
Через час Таня, мокрая от дождя, принесла большой пакет с продуктами и маленький — из аптеки. В этом году Таня решительно настроилась выйти замуж, поэтому даже к сестре пришла на каблуках и в платье. Марину всегда поражала её логика: второй половинкой может оказаться любой, поэтому надо быть готовой поразить его своим шикарным видом. Марину в этой конструкции напрягал «любой», но с сестрой спорить желания не возникало.
Пока Таня, скинув туфли, раскладывала покупки в холодильнике, Марина поставила чайник.
— Я из дома захватила котлеты с пюрешкой, контейнер потом как-нибудь вернёшь. Или лучше себе оставь. Может, на работу будешь перекус брать, — объясняла Таня, а потом вдруг добавила: — В аптеке на углу столько народу, а провизорша, прикинь, еле ноги передвигает!
— Да? — оживилась Марина.
Она не сомневалась, что нашлась очередная жертва монстров.
— Но это всё фигня. Я вчера с парнем в контактике познакомилась! Зацени!
Таня сунула под нос Марине смартфон, показывая фото. На Марину смотрел накаченный мужик. Темноволосый и смуглый. Ничего особенного.
Вода в чайнике закипела.
— Арсен из Москвы, работает следователем. Это так мужественно! Кстати, тебе тоже надо кого-то найти.
— Тань, не начинай. Ты продукты и лекарства принесла — вот и спасибо! Разве тебе не пора?
— У-у-у! Прогоняешь меня! А я думала, что после случившегося ты изменишься, будешь ценить жизнь, что ли. А не…
— Мы сейчас поссоримся. Уходи, пожалуйста.
Таня смерила сестру сердитым взглядом. Марина скрестила руки на груди. Чайник отключился.
— И уйду! — Таня как-то по-детски фыркнула, обулась и, хлопнув входной дверью, ушла.
Сёстры с детства цапались едва ли не каждую неделю. Ругались из-за всяких глупостей, типа игр на первом компьютере. Один раз подрались, из-за испорченной футболки. Младшая сестра решила погладить её для Марины и, не рассчитав температуру, прожгла на животе. Но тогда ссоры казались мелочью. А сейчас Марина почувствовала, что Таня её никогда не поймёт. Между ними разверзлась пропасть из-за различного жизненного опыта. Нет, они не чужие, но просто очень разные. Поэтому даже намекать на чудовищ не следовало. «Таня подумает, что я свихнулась», — с грустью думала Марина. А так хотелось обсудить происходящее с тем, кто хлопнет по плечу и скажет: «Не парься! Всё будет хорошо!»
Она открыла маленький пакет и усмехнулась. Таня купила штук двадцать упаковок аскорбинок. Да куда ж столько-то? О чём вообще сестричка думала, когда всё это покупала? Эх, Танька, Танька, у неё как всегда ветер в голове.
Марина съела, не разогревая, котлету с пюре, запила горячим чаем. За едой размышляла о том, что со временем смирится с существованием монстров. Да, это сделка с совестью. Но Семён недвусмысленно показал, что бороться бесполезно. Внутренний голос убеждал Марину, что ежедневно сотни людей погибают в ДТП, а она не испытывает к машинам ненависть или отвращение, хотя не раз приезжала на места аварий.
После завтрака повертела в руках пачку с аскорбинкой и положила в рот жёлтый кисловатый шарик. Удивительно, но тело взбодрилось, и сразу возникли новые мысли о монстрах. Марина решила ещё раз посмотреть на граффити и поискать в ближайших дворах подобные рисунки. Может, кто-то оставил больше подсказок.
Дождь кончился, но солнце так и не выглянуло. Погружённая в свои не слишком приятные мысли, Марина шла мимо детской площадки соседнего двора. Несколько младшеклассников побросали рюкзаки на землю, забрались на горку и ели чипсы. На газончике старушка, опираясь на зонтик-трость, выгуливала болонку. Подложив под себя пакет, на лавочке сидела молодая мамаша, одной рукой копаясь в смартфоне, а другой — держась за коляску с младенцем.
Марина зажмурилась, досчитала до десяти и открыла глаза. Она бы сейчас отдала всё на свете, чтобы ей это просто показалось. Нет, полупрозрачное щупальце действительно опутало коляску. Марина огляделась в поисках монстра. «Хобот» принадлежал молодому человеку, который стоял между припаркованных перед домом машин. Как она его сразу не заметила? Тощий и всклокоченный, он напомнил Марине проклятого наркомана. От него тоже шли волны опасности. У Марины сразу заныл шрам. Выцветшую ветровку монстра раздувал ветер, а щупальце даже не колыхалось.
Чудовище пожирало младенца, и никто в этом мире не заступится, никто не поможет, никто, кроме Марины. А она больше не хочет быть жертвой! А ведь совсем недавно и она не знала, не видела, не подозревала. Прошла бы мимо этой чёртовой площадки и… Но она видит это. Видит! И да, она пообещала не вмешиваться, но у всего есть предел!
Злость мешала продумать действия. Адреналин кипел в крови. Марина перепрыгнула невысокий кованный заборчик вокруг площадки и побежала к монстру, на ходу вытаскивая из сумочки газовый баллончик. Где-то на задворках сознания пискнул внутренний голос: «Не делай этого! Будут последствия!» Но плевать она хотела на этот трусливый голосок, на последствия, на данное Семёну обещание. Существуют вещи, которые нельзя допускать ни при каких обстоятельствах. Допустишь — и будешь проклинать себя до конца жизни.
— А ну вали отсюда, мразина! — прошипела она, после чего пустила в ход баллончик.
Струя газа врезалась в лицо монстра. Он отшатнулся, захрипел. Щупальце с огромной скоростью втянулось в глотку. Тут же заорал ребёнок в коляске, пискляво затявкала болонка, над площадкой, оглашая пространство пронзительным граем, взлетела стая ворон.
— Вы видели, видели⁈ — возмущённо завопила старушка.
Да, все всё видели, взоры людей были устремлены на Марину и парня. И никто, разумеется, не понимал, какого лешего эта дамочка на него напала. Стоял себе в сторонке, никому не мешал.
А Марина уже не могла остановиться, ярость вытеснила все мысли, кроме одной: «Наказать ублюдка! Наказать, наказать!..» Так же, как она наказывала того наркомана в своих снах. От газа першило в горле, слезились глаза, сердце бешено колотилось. Почти не соображая, что делает, Марина откинула баллончик, вцепилась в монстра, потянув за куртку. Он оскалился, зашипел, сверкая налитыми кровью буркалами. Под его серой кожей точно причудливые черви шевелились и пульсировали тёмные вены. Марина вцепилась ему в волосы, пожалела, что ногти слишком короткие — хотелось в клочья разодрать этой твари морду.
— Я тебя вижу, сволочь! — зарычала Марина и ударила кулаком в челюсть — неумело, но со всей силы. — Я! Тебя! Вижу! — ещё удар, и ещё…
— Отстань от мальчика! — голосила старушка. — Вызовите полицию, полицию!
Ребёнок в коляске орал всё громче, мамаша тщетно пыталась его успокоить. Дети на горке сидели, открыв рты, для них всё происходящее было интереснейшим представлением, о котором они потом долго будут судачить.
Монстр вёл себя совершенно апатично, лишь шипел и скалился. Похоже, прервав связь с ребёнком, он потерялся во времени и пространстве, как бывает с людьми, резко пробудившимися от тяжёлого горячечного сна. Марина била его, а он даже не пытался защищаться.
Ему на помощь пришла старушка. С красным от праведного гнева лицом, она шустро оббежала заборчик и ткнула Марину зонтом в спину.