И, смотри-ка, нашему бегемоту захотелось узнать, что это за странные вещи происходят на берегу. Забыв всякую осторожность, он надолго высунулся из воды, и мы смогли его со всех сторон преспокойно поснимать.
На озере Фундудже близ Сибаса, в Южной Африке, бегемоты давно уже истреблены. Но в последние несколько зим старый одинокий бегемот регулярно поднимался вверх по течению в озеро, а весной снова откочевывал в обратном направлении. Но каждый раз, когда молодые девушки из близлежащих деревень начинали танцевать и петь на берегу, этот бегемот вылезал из воды, приближался к ним на 25 метров, слушал, смотрел и никак не мог оторваться от этого зрелища, доставлявшего ему, видимо, явное удовольствие.
Лейк рассказывал об одном своем знакомом, который на берегу реки устроил в просторном дупле гигантского дерева нечто вроде коптильни и приготовил в ней все для копчения бегемочьего мяса. Но когда он нагнулся, чтобы выйти из дупла наружу, то нос к носу столкнулся с бегемотом, который в свою очередь пришел посмотреть, что тут собираются делать. Человек этот с перепугу чуть не умер.
А в Зулуленде, в той же Южной Африке, в резервате Санта-Лючия однажды в саду отеля объявился молодой бегемот-самец, по поведению которого можно было заключить, что он собрался расположиться здесь надолго. По всей вероятности, он решил спастись среди людей от своего более мощного соперника — старого самца, который его преследовал. Дело в том, что в местах, где бегемоты живут слишком скученно, зачастую разыгрываются турнирные бои самцов, кончающиеся переломами ног и ключиц, а иногда и смертельным исходом. Такие возбужденные и взбешенные самцы могут при случае напасть без всякого повода на ни в чем не повинные существа. Так, в парке Куин-Элизабет, в Уганде, бегемот напал на двух привязанных коз и растоптал их.
Администратор национального парка Вирунга, Уайе, перечислил мне восемь случаев нападения бегемотов на людей, имевших место за несколько лет начиная с 1942 года. Обычно это случалось тогда, когда местные жители внезапно натыкались на мирно спящих или пасущихся бегемотов, а те пугались и мгновенно набрасывались на них.
Этот же администратор рассказал мне такую историю. У него на озере Эдуард был моторный катер, который он ставил на якорь в бухте Каньяди, в 150 метрах от берега, потому что прибрежная полоса была чересчур пологой, а волнение часто слишком сильным, чтобы можно было оставлять суденышко у самого берега. Так вот, возле стоянки этого моторного катера и поселился один бегемот, которого администратор и служащие парка прозвали Жозефом. По-видимому, он был уже стар, во всяком случае у него не было своего гарема. И тем не менее его люто ненавидели и преследовали оба его соседа, у которых слева и справа от стоянки катера были свои владения и свои гаремы. У одного из этих врагов Жозефа не хватало уха, а другой отличался необычно светлой, почти белой кожей, за что они и получили прозвища Одноухий и Белокожий. Жозеф признавал в людях хозяев моторного катера: когда они с ним возились или что-то чинили, он почтительно отплывал на 20–30 метров в сторону. В остальное же время он всегда держался возле самого катера. Оказывается, этот бегемот установил, что Одноухий и Белокожий почему-то страшно боятся катера и поэтому под его «защитой» он чувствовал себя в полной безопасности. Как-то раз Жозеф слишком тесно прижался к своему спасителю и нечаянно погнул лопасть винта, а в другой раз — руль. Однако старику это простили — он ведь не нарочно. Но когда администратор Уайе уезжал на своем суденышке, чтобы осмотреть побережья озера, вот тогда для Жозефа начиналась тяжелая жизнь! К счастью, такие поездки бывали непродолжительными.
Однажды Жозеф необычно долго задержался ночью на пастбище и заявился на берег только поздним утром, когда люди занимались погрузкой на катер какой-то клади. Вещи переправлялись с берега на палубу катера при помощи маленькой лодчонки, которая шустро сновала взад и вперед.
Жозеф попытался проскочить мимо людей на берегу, обойдя их справа, однако тут же подвергся нападению Одноухого, во владения которого он при этом вторгся. При попытке пробраться слева его грозно встретил Белокожий. Что делать? Толстяк топтался в нерешительности на берегу, но потом принял неожиданное решение: когда лодка в очередной раз отчалила от берега и пошла к катеру, он поплыл за ней на расстоянии каких-нибудь двух-трех метров и достиг таким образом места своей безопасной стоянки.
В другой раз моторный катер вытащили для починки на берег, и Жозеф сидел, беззащитный, в воде. Почти одновременно на него бросились оба его врага и все три чудовища, шумно плескаясь, громко сопя и поднимая целые каскады воды, двинулись в сторону работающих на берегу людей. Однако выйти на берег осмелился только один Жозеф. Он улегся позади «своего» катера, всего в нескольких метрах от ремонтирующих его рабочих, и пробыл там минут десять, пока он сам и его преследователи не успокоились.
К сожалению, в 1944 году, во время разразившейся эпизоотии, Жозеф погиб.
Глава одиннадцатаяБамбути
Когда целыми днями и даже неделями сидишь в машине, то постепенно начинаешь привыкать ко всем ее звукам. Мы очень скоро уяснили себе, что каждый новый звук в гудении и грохоте нашего автомобиля может предвещать что-либо недоброе. В один из дней нам то и дело приходилось вылезать и прикладывать ухо последовательно ко всем четырем колесам: нам никак не удавалось выяснить причину зловещего свиста, который время от времени начинала издавать наша колымага.
Такой многодневный подсознательный страх перед возможной бедой стоит нервов! Ни слоны, ни хищники, ни что другое не выводило нас так часто из состояния равновесия, как этот автомобиль! Двумя днями позже мне благодаря чистой случайности удалось докопаться до истинной причины загадочного свиста: его издавало ветровое стекло!
Дело в том, что ветровое стекло в этой машине можно было приподнимать кверху и тогда встречный ветерок приятно проникал в кабину — большое преимущество при езде в тропиках; в обычных грузовиках такого не встретишь. Когда же стекло бывало неплотно закрыто, сквозь щель врывался воздух, он-то и производил этот зловещий звук. В другой раз мы в течение целого дня распугивали все стада антилоп и слонов в округе жутким завыванием и тарахтением. Больше же всех испугались мы сами, потому что боялись, что вот-вот взорвемся или застрянем посреди степи.
После выяснилось, что мы всего лишь потеряли глушитель. Специалист, установивший причину скандального поведения нашей машины, затребовал с нас 100 марок за то, чтобы поставить какой-нибудь другой подходящий. Но на такой грабеж мы согласиться не могли, и поскольку нам уже было известно, из-за чего мы издаем такие дикие звуки, нас это перестало волновать и мы поехали дальше, оглашая жутким ревом окрестности. А глушитель мы потом раздобыли себе в другом месте за треть запрошенной прежде цены.
Однако, когда Михаэль внезапно тормозил, я всегда пугался. Так и в этот раз, когда мы уже проехали Ируму и нас снова со всех сторон обступил девственный лес Итури. Но сейчас причина остановки была совсем иная: в придорожном кустарнике мелькнули маленькие шоколадные фигурки. Пигмеи!
Леса Итури долгое время скрывали от прочего мира двух загадочных существ. Это были окапи, открытые лишь в начале нашего столетия, и пигмеи, которых первый европеец Георг Швейнфурт увидел в 1870 году, за 20 лет до Стэнли. До последнего момента он не хотел верить рассказам африканцев о существовании этих карликов. Швейнфурт предполагал, что речь идет об отдельных патологических отклонениях среди нормальных людей, остановившихся в росте (как, например, лилипуты, которых в Европе можно было тогда увидеть на любой ярмарке), но никак не о целой карликовой расе людей.
Еще Аристотель в своей «Истории развития животного мира» писал: «Журавли улетают к тем самым озерам за Египет, из которых берет свое начало Нил; возле этих озер живут пигмеи, и причем это не легенда, а чистая правда; и люди и лошади там, согласно рассказам очевидцев, удивительно малы и живут в пещерах».
Ho поскольку древние философы совершенно всерьез сообщали и о гарпиях — женщинах с птичьим туловищем, о кентаврах с лошадиным крупом, о сиренах и других мифологических существах, никто не хотел верить в то, что на самом деле есть такие озера, из которых якобы вытекает Нил, и что возле них живут эти странные карлики.
А теперь вот и мы их увидели собственными глазами: маленькие, коричневатые, иногда даже желтоватые люди, совсем не похожие на настоящих негров[28]. Головы их нам показались слишком большими, верхняя часть торса слишком удлиненной по отношению к нижней, а ноги чересчур короткими. Они были также значительно более волосатыми по сравнению с другими африканцами, особенно выделялись в этом отношении пожилые мужчины, многие из которых носили настоящие бакенбарды или бороды. Выпуклый лоб, вдавленная переносица и большие карие миндалевидные глаза придавали им сходство с гномами. Но больше всего они походили на детей — беспечных детей. Мы жили потом среди них неделями и все время не могли отделаться от этого ощущения (и вовсе не только из-за их маленького роста): мы постоянно должны были себе внушать, что это взрослые мужчины и женщины. Нашу жизнь среди этих непосредственных, веселых маленьких людей я не забуду никогда.
Из степи мы прихватили с собой ящик с хамелеонами. Поселившись у пигмеев в лесу Итури, мы устроили для своих хамелеонов нечто вроде загончика. Каждый день мы втыкали в землю большую ветку, на которую и сажали хамелеонов, чтобы они сами могли себя прокормить ловлей мух. Но поскольку хамелеоны — ярко выраженные индивидуалисты, совершенно не склонные к стадному образу жизни, они все время старались слезть с этой ветки и удрать. Поэтому мы рядом с загончиком сажали одного из пигмеев, чтобы он их караулил. А кроме того, мы еще обещали вознаграждение в виде конфет (которые пигмеям очень пришлись по вкусу) тем, кто наловит для нас еще новых хамелеонов. И действительно, через час нам уже принесли такую маленькую рептилию. Принесла ее компания из десяти человек, и каждый желал получить вознаграждение. Когда все они с наслаждением уплетали конфеты, подоспел еще одиннадцатый пигмей, заявивший, что он тоже участвовал в ловле. Ho, поняв, что я ему не верю и уклоняюсь от оплаты, он в бешенстве топнул ногой и удалился, гордо задрав голову. Когда я окликнул его, он даже не оглянулся — обиделся. Однако спустя четверть часа уже все было позабыто, и он снова заявился с самым веселым видом.