К сожалению, наша прекрасная героиня совершает очередную попытку доказать преданность и любовь партнеру, которая не увенчается успехом, а на горизонте уже появляется следующий «Эверест»…
Велика боль
Ятвердо решила забеременеть, уже умея ставить цели и идти напролом. Муж сопротивлялся, его пугала ответственность, хотелось пожить свободной беззаботной жизнью, но я уговорила его, манипулируя, рыдая и упрашивая:
– Если я не рожу ребенка сейчас, в 23 года, потом будет поздно. Появятся болезни…
Мне хотелось малыша, в нем я видела спасение нашего брака. Три месяца пролетели, а беременность не наступала. Я нервничала, хотелось быстро и непременно сейчас. Врач обследовала меня, назначила длительное лечение вируса папилломы:
– Это хорошо, что ты не беременна, нужно сначала вылечиться, плохой титр.
Я ничего не хотела слушать, даже не испугалась диагноза. Мне нужна была беременность, и точка. Тот факт, что необходимо лечиться шесть месяцев, злил. Однако вариантов не было, пришлось согласиться. Время тянулось мучительно, чтобы как-то его скоротать, я продолжила загружать себя работой. Прошло полгода, мы снова приступили к зачатию. Безрезультатно. Во время очередного визита врач сообщил мне о кистах в обоих яичниках. Я не понимала, что происходит. Вот уже год я отчаянно пытаюсь забеременеть, но не получается. Организм давал сбой при каждой попытке. Я рыдала каждый день. Лечение не помогало, пришлось идти на операцию и удалять кисты. От постоянных нервов начали выпадать волосы, я проверяла и лечила весь организм. Ни один врач не мог понять, что со мной. Я пила кучу таблеток – и ничего. Началось давление со стороны родственников:
– Ты такая молодая, а уже вся больная?
– Ты что не рожаешь, время-то идет!
– Ну, когда вы уже порадуете нас внуками, желательно мальчика родить!
– Вот прям идите сейчас и займитесь моим будущим племянником!
На такие реплики я реагировала шутками и улыбалась. А вечерами рыдала в подушку. Что же я за женщина такая, которая не может выполнить свою функцию?! Все эти анализы, гормоны и давление родственников сводили с ума. Я снова села на противозачаточные, как сказала врач, чтобы отстать от организма еще на полгода и на отмене таблеток беременеть. Новости для меня были печальные, но делать нечего.
И вот в один день я встала вся опухшая, лицо отекло, глаза не открывались, лоб и голова стали еще больше, язык онемел. Испуганно я смотрела на себя в зеркало и не понимала, что происходит. Я с трудом набрала номер мужа и еле шевелящимся языком объяснила, что что-то не так. Он вызвал «Скорую». Это был отек Квинке – аллергическая реакция на миллион препаратов, которые я принимала. Три дня я пролежала в реанимации. Испугаться не успела – в меня постоянно что-то вливали. Когда через три дня мне разрешили воспользоваться телефоном, начали звонить родственники и сожалеть о случившемся. Уши слышали сочувственные фразы, однако сердце чувствовало упреки. Я больная, а значит, не такая, плохая. Бракованная.
Еще несколько месяцев я восстанавливалась, постоянно сдавала анализы, колола гормоны, чтобы снять аллергию, обычные антигистаминные не помогали. Наступило очередное лето, совершенно одинокое и жалкое. Я старалась быть хорошей для свекрови, чтоб хоть как-то компенсировать собственную женскую несостоятельность: активно работала на даче, сажала и полола. Чтобы продемонстрировать свекру физическую мощь, я очищала огромную территорию участка от листьев. Но вместо похвалы получала:
– Да брось. Не стоит.
«Как же не стоит? Я же старалась! Оцените мой труд! Да, я не могу родить, да, мой организм дал сбой, но я не плохая, меня можно любить», – кричало подсознание.
Я снова записалась на курсы кулинарии. Еще одна ступень самосовершенствования, уже проторенная дорога, чтобы доказать состоятельность. Что я только не готовила: слоеное тесто для круассанов, бисквитные торты, стейки. Каждый день я творила очередной шедевр на ужин и половину незамедлительно несла свекрови. Мы все жили в одном доме, наша семья – на четвертом этаже, а свекровь и старший брат мужа с семьей – на пятом. Я гордилась своими блюдами. Однажды сделала первоклассный чизкейк, он удался на славу. Порезав его на четыре части, две я понесла на пятый этаж. Свекровь улыбнулась уголком рта, взяла тарелку. А жена брата, открыв дверь, тут же ее захлопнула:
– Не надо нам ничего!
Сказать, что я удивилась, не сказать ничего. На ватных ногах я поплелась с куском торта обратно в квартиру, ощущая знакомую боль унижения и отверженности. Как же так, я хотела порадовать, ждала, что меня оценят, а получила традиционную «пощечину».
Комментарий психолога
Мы совершенно не можем контролировать появление негативных событий в нашей жизни, но мы точно можем решить, каким образом нам на них реагировать и какое значение им придавать. Это в зоне нашего контроля, в досягаемости нашего решения. Значение, которое придает женщина сложностям при зачатии, известно: уверенность в собственной дефектности и никчемности. «Со мной точно что-то не так, если я не могу забеременеть». Беременность и возможность выносить и родить ребенка становится неким маркером нормальности, достойности и, конечно, доказательством истинной женщины. На самом деле это одно из глубинных убеждений в когнитивно-поведенческом подходе, которое даже позволяет спрогнозировать, каким образом человек будет трактовать то или иное событие. Личность, мышление которой обладает таким убеждением, обязательно будет стараться во что бы то ни стало опровергнуть его и не допустить, чтобы оно подтвердилось. «Мне нужна беременность, и точка». Самое удивительное, что все-таки при наступлении беременности «Эверест» не становится горой, на которую можно наконец-то опереться, расслабиться и утвердиться в том, что со мной все хорошо, мне не нужно доказывать свою ценность и значимость – она есть сама по себе. Ни в коем случае. «Эверест» меркнет, а зачастую даже разочаровывает: путь тяжелый, а насладиться видом не получается. Ведь мы помним, что игра убеждений происходит исключительно в голове самого человека, где на карту поставлено многое, практически все. Так действительно ли ценность женщины связана с возможностью родить ребенка? Значит ли это, что все женщины, которые рожали детей, становятся сразу ценными, особо значимыми и желанными? Что в этой ситуации делать мужчине и маленьким детям? Ведь у них тогда совершенно не остается возможности доказать и подтвердить собственную ценность. Вся эта логика быстро разбивает иррациональные убеждения о собственной дефектности и несостоятельности. Но даже эти вопросы важно научиться задавать и как минимум (а фактически это самое главное) начать сомневаться в подобных умозаключениях о себе. Но в голове совершенно другие мысли: «Ты точно больная, значит, не такая, значит, плохая». Старая болезненная детская схема, доказательство собственной значимости и ценности за счет внешних, общепринятых достижений работает исправно и без ошибок. Родишь ребенка – ты состоятельна как женщина, ты хорошая жена/невестка, пока не родишь – ну хоть на что-то сгодись: иди почисти участок или приготовь поесть. Каждое подобное убеждение рождает вереницу повторяющихся эмоций: обиду, когда не оценили, грусть и разочарование в себе, когда нет позитивной оценки, вину. Эмоции заставляют вести себя определенным образом – быть еще более продуктивной, доказывать состоятельность и приносить пользу окружающим: убирать участок, печь, убираться и т. д. Это замкнутый круг, который можно разорвать лишь в моменте оспаривания и сомнений в убеждениях о собственной дефектности и несостоятельности. Словно перестать верить в некие правила, которые написаны исключительно у тебя в голове.
Диагноз
Причина неудач оказалась проста – поликистозные яичники. Как я поняла, они имеют большое количество мужских гормонов и не вырабатывают фолликулы, поэтому не наступает овуляция. Я твердо решила идти до конца. Вновь встреча с врачом в репродуктивной клинике, гормоны, лечение. Муж переживал мои походы по больницам молча. Мы почти не разговаривали про искусственное оплодотворение. Мне сложно было это обсуждать, а он молча соглашался со всем, что я делаю.
Сначала предложили просто вырастить яйцеклетки для оплодотворения. Начались дорогостоящие уколы для роста яйцеклеток. Какие последствия для здоровья это могло иметь, меня не волновало, я хотела как можно быстрее забеременеть. Яйцеклетки выросли. После следующего укола должна была наступить овуляция. Но яйцеклеток выросло по 6 штук в каждом яичнике, а допустить овуляцию 12 фолликул невозможно.
– Давай делать ЭКО? – спросила врач.
– Но как же, я еще не готова.
– Ты столько всего сделала, что тянуть-то? Денег сколько потрачено, сейчас лучше всего сделать забор и подсадить оплодотворенные яйцеклетки.
– Дайте мне время до завтра, – твердо сказала я и поплелась домой, вытирая слезы.
Почему все в жизни так сложно?! Как часто алкоголички рожают и бросают детей, а я живу в прекрасном доме с любимым мужем, молодая, ответственная, и не могу забеременеть? Привычным движением руки я собрала сбережения и купила очередную турпоездку в Европу. Открытие собственной школы оставалось мечтой-призраком. Я уже привыкла: как только я подходила к исполнению, она, как золотая рыбка, выскальзывала из рук. Тогда меня больше интересовали совсем другие рыбы.
В порту Марбельи, красивого курорта на юге Испании, где я гуляла по набережной, среди фешенебельных яхт плавали огромные сибасы. Мне говорили, что если приснится рыба, значит, я беременна. Я смотрела на морских окуней и мечтала увидеть их во сне. Потом купила билет в марокканский портовый город Танжер, край земли, где Гибралтарский пролив сливается с Атлантикой. Я поднималась вверх по узеньким улицам города до дворца Дар-эль-Макзен. Разглядывала самое красивое белоснежное сооружение семнадцатого века в Медине, которое принадлежало султану. Вековая история построек завораживала, пение муллы из мечети успокаивало. Жара на улице всех выматывала, ходить по узким витиеватым улицам было практически невозможно, но я чувствовала себя хорошо. Я начала часто мерзнуть, поэтому жара меня не смущала. Вернувшись из Танжера в отель на андалузское побережье, я первым делом заказала кофе – мой любимый напиток. Я могу пить его и утром, и вечером. Но в тот раз кофе показался таким горьким, что я не смогла сделать и глотка. Море тоже казалось безумно холодным. Я приходила на пляж в платке, закутывалась в него всем телом и удивлялась, как дети плещутся в такой ледяной воде. Андалусия – любимое место отдыха испанцев, они приезжают сюда большими семьями со всей страны. Меня удивляло их пристрастие к такому холодному району, где из-за течения Гибралтара температура воды низка.