— Отцу моему не удалось, — тихо сказал Палатазин.
— Отцу? Как его имя?
— Эмиль Палатазин.
— Ага. И ты пришел уничтожить меня за то, что я дал твоему отцу дар вечной жизни? Наверное, это ему бы не понравилось, как ты считаешь?
— Где… где он сейчас?
Принц Вулкан усмехнулся и коснулся раны на горле Палатазина. Палатазин вздрогнул и отодвинулся.
— Ты что, не знаешь, в чьем присутствии находишься?
Вулкан прошептал эти слова, голос его был словно холодный ночной ветер, шуршащий в шелковых шторах.
— Я король, величайший король в истории этого мира. И более великого не было и не будет больше. Я могу остановить время. Я… знаю магию. Я покончу со Смертью. Твой отец теперь один из моих слуг в монастыре на горе Ягер. Он в надежных руках. Как и все они. Об этом позаботится графиня. Но время неумолимо, так неумолимо по отношению к людям. Сын того, кто больше не боится Смерти, приходит, чтобы уничтожить меня. — Он усмехнулся и, схватив Палатазина за воротник, подтащил к себе. — Этого не будет! — прошипел он. — Вы, люди, слишком медлительны, слабы и тупы! Вампиры победят!
Вулкан вдруг моргнул, отпустил Палатазина и отступил. Четверо. Их ровно четыре человека, как и предсказывал Владыка. Что-то древнее, похожее на страх, шевельнулось у него внутри.
«Нет! Это четверо беспомощных! Они не могут причинить мне вреда!»
— Но почему здесь? — спросил Палатазин. — Почему именно этот город?
— Почему? — прошипел Вулкан. Ему хотелось схватить этого человечка за горло и встряхнуть так, чтобы голова отделилась от шеи. Но предупреждение Владыки звучало внутри Вулкана. Он был немного растерян и сбит с толку.
— Потому что это город молодых. И они поклоняются силе, одежде, машинам, своим детским мечтам! И эта юность даст моей армии вечную силу! Мне не нужны старики и младенцы. Что я с ними делать буду? Лучше, чем эта цитадель молодости, мне для начала не найти. Теперь мы будем жить вечно, ты понимаешь это? Никогда не состаримся, никогда, никогда!
— Дерьмо! — прошептал Вес. — Питер Пэн.
— Что? — спросил Вулкан, упирая в него свой уничтожающий взгляд.
— Чертов Питер Пэн, — повторил Вес. — Хочешь отправить всех в полет в вампирскую сказочную страну. Заходи, продавай душу — и вперед. Вечная молодость. Так не будет, так не должно быть…
— Но так все равно будет, — спокойно возразил Вулкан. Он с угрозой шагнул к Весу.
— Смерть — это не враг, — сказал Вес. — Она приносит обновление, и все, что не умирает, постепенно начинает гнить. Или становится таким, как вы.
— И каким скоро станешь ты, — прошептал вампир. — Если я, конечно, разрешу тебе.
Вес поднялся. Он посмотрел на Соланж, потом снова на принца Вулкана.
— Нет, — сказал он, — не думаю.
И в следующий миг он метнулся к столу, где лежал армейский кольт 45-го калибра, отобранный у лейтенанта Ратлиджа. В голове его хлыстом ударила команда «Стой!» И какая-то невообразимая сила отбросила его прочь от стола, едва лишь его пальцы сомкнулись на рукоятке кольта. Он упал на пол, и принц Вулкан бросился на него, как гигантская летучая мышь, весь клыки и когти, сгусток ярости.
Вес перевернулся и выстрелил вверх.
Пуля пробила грудную клетку Вулкана и, ударившись о камень противоположной стены, рассыпала искры, напугав Соланж. Вес выстрелил еще раз, послышался металлический звон, и в следующий миг принц Вулкан двумя руками схватил его за горло, яростно затряс. Вес выпустил пистолет, глаза его полезли из орбит. Треснула кость. Томми вцепился в руку Палатазина, пытаясь спрятаться от ужасного зрелища.
Принц Вулкан завопил и швырнул Веса на пол. Тело Веса дрожало, словно у поломанной куклы, голова была повернута под неестественным углом. Вулкан принялся пинать его, с каждым ударом ломая кости. Вперед шагнул Кобра, глаза его горели в предвкушении убийства.
— Дай мне, Хозяин! — просительно протянул он. — Пожалуйста, позволь мне!..
Вулкан еще раз ударил ногой и отступил. Кобра усмехнулся и дважды выстрелил в голову Веса с трех шагов.
Соланж вдруг закричала и упала на колени, закрыв ладонями лицо.
— Теперь вас только трое! — сказал Вулкан, с усмешкой глядя на Палатазина. — И вы ничего не можете мне сделать! Владыка просчитался… — Вулкан вдруг замолчал, глаза его удивленно расширились, смотря куда-то в сторону. Голова его наклонилась.
Сердце Палатазина громко стучало. Он слышал вдалеке постепенно утихающий — очень постепенно, но утихающий — вой урагана. Словно замирал гигантский адский двигатель.
— Нет! — крикнул принц Вулкан. Он смотрел на стол, на пробитую пулей золотую чашу. Вторая пуля Веса, пронзив живот вампира, поразила магический предмет.
Песчаная воронка больше не вращалась, и там, где песок просыпался на дерево стола, оно горело голубым пламенем. Принц Вулкан с искаженным от ярости лицом поднял чашу и швырнул прочь, ударив ее об стену.
— Н-е-е-е-т! — завопил король вампиров, яростью своей заставляя дрожать массивные балки в темноте потолка. В бешенстве злобы он опрокинул стол — словно мертвые листья в урагане, полетели по залу карты и схемы. Сам стол разлетелся на куски черного блестящего дерева, словно зеркало из черного камня. Вампир горящими глазами посмотрел на Томми и Палатазина.
— Вампиры все равно победят! — крикнул он. — Мне больше не нужна помощь Владыки, его защита не нужна! — Он поднял несколько карт-схем и швырнул ворох бумаги в лицо Палатазина. — Этот мир будет моим, до последнего сантиметра! — Он посмотрел на Кобру. — Будет?! Скажи!
— Ага, — кивнул Кобра, но в голосе его явственно слышалась неуверенность. — Будет, ясное дело.
Вулкан одним прыжком оказался рядом с отцом Сильверой и рывком поднял священника на ноги. Сильвера прикусил от боли губу. Он чувствовал излучаемый вампиром холод.
— Ты!!! — крикнул Вулкан. — Смерть близка к тебе… очень близка! Я чувствую ее в тебе даже сейчас. Она пожирает твое тело! И я могу остановить твою болезнь! Могу исцелить тебя, если ты будешь мне служить!
Кто-то постучал в дверь зала.
— Войди! — приказал Вулкан. Появились два вампира — юноша с длинными волосами, блондин, и плотно сбитый мужчина с короткой стрижкой. Они посмотрели вокруг. Вулкан рявкнул нетерпеливо:
— В чем дело?
— Грузовики, Хозяин, — сказал юноша. — Они уже готовы спускаться в город.
— Отлично! Отправляйтесь!
Юноша поколебался, глядя на труп Веса, потом снова посмотрел на повелителя вампиров.
— Ну, что еще?
— Некоторые… они испугались, Хозяин, — нерешительно сказал юноша. — Хотят знать, почему утихает буря. Ветер стал гораздо слабее.
— Скажи, пусть не боятся, — тихо приказал принц. — Вулкан держит все под контролем. И… привезите достаточно еды, чтобы сегодня все в замке наелись. Я устраиваю праздник. — Вулкан отпустил отца Сильверу и отошел в сторону от пылающего камина. Глаза его мерцали зелеными огоньками. — Послать курьера на фабрику. Пусть доставит мне доклад, немедленно. А ты, Ашер… — Плотный мужчина со страхом поднял голову, встретившись взглядом с Хозяином. — Эти дыры, через которые просачиваются беглецы, должны быть заткнуты сегодня же ночью, и заткнуты наглухо. Ты понял меня? Никто не должен убежать, никто! Или ты перекроешь утечку, или… — Молчаливая угроза повисла в воздухе.
— Вас все равно остановят… — вдруг слабо заговорил Сильвера, стараясь не наступать на поврежденную ногу.
На него надвинулось лицо вампира, губы Вулкана презрительно кривились.
— Кто? Кто нас остановит? — фыркнул Вулкан, — Ты? Они? Вот тот мерзавец? Не думаю… О, лелкеш, я вижу, как гудит в твоих венах сладкая кровь! И скоро она станет моей, согреет меня, как приятное пламя. И завтра ночью ты забудешь все и вся.
Вулкан бросил взгляд на Кобру.
— Священник — для меня. А ты с этой женщиной получишь оставшихся двоих. — Он показал на Палатазина и Томми. — Когда насытишься, забери этого мертвеца и скорми собакам.
Вулкан хлопнул ладонью по плечу Сильверы, схватил его за руку и потащил к двери в другом конце зала.
— Пошли со мной, — велел он.
Сильвере, сцепившему от боли зубы, ничего другого не оставалось, как подчиниться. Проходя мимо Палатазина, он смутно узнал полицейского, но едва он попытался что-то сказать, как Вулкан открыл дверь комнаты и втолкнул туда Сильверу. Дверь плотно затворилась с жуткой каменной окончательностью.
Кобра тут же подскочил и запер ее на засов. Палатазин начал пятиться, стараясь закрыть собой Томми. Из дальнего угла зло светились глаза Соланж. Кобра усмехнулся и спрятал маузер во внутренний карман куртки. Теперь он не спешил — игра доставляла ему наслаждение.
— Некуда деваться, — с издевкой сказал он. — Некуда бежать. Вот это позор! Не беда, старик, теперь ты будешь жить вечно. И если ты мне в самом деле понравишься, завтра ночью я тебе разрешу вылизать дочиста мои ботинки. Как тебе это нравится?
Ухмыляясь, Кобра двинулся вперед, его пальцы, облитые кожей черных перчаток, изогнулись, как когти.
Палатазин и Томми продолжали отступать. Они ступили в лужу крови, оставленную Весом Ричером, тем, во что превратилась теперь его голова.
— Эй ты, Соланж! — сказал Кобра. — Тебе я оставлю мальчишку. А сам займусь стариной Палатазином.
Соланж поднялась. Взгляд ее был направлен на мертвого Веса, и она, словно во сне, подошла неуверенными шагами к трупу.
Палатазин переступил через осколки черного стола. Одна из резных ножек торчала, словно бычий рог. Она почти треснула, поэтому когда Палатазин ее высвободил, она осталась в его руках. Громадная черная дубинка с острым концом. Кобра продолжал надвигаться теперь гораздо осторожней, делая финты, ложные выпады, уходя в сторону. Тихий смех булькал в его горле. Глаза его впились в Палатазина, и тот чувствовал, что самоконтроль постепенно ускользает от него. Пальцы стали скользкими от пота.
За спиной Кобры над трупом Веса склонилась Соланж. Ее сводил с ума запах пролившейся на пол крови. Она не напилась, когда укусила Палатазина, и теперь ее терзал внутренний ледяной холод голода. Она должна была предотвратить это замерзание собственных жил. Она наклонила голову и, словно собака из лужи, принялась лакать кровь. Она знала ее запах. Воспоминания закружились в ее голове, словно разноцветные мыльные пузыри. Ей показалось, что все это — лишь затянувшийся кошмар, и вот-вот она проснется рядом с Весом. Она подняла голову — с губ капала кровь — и увидела, что ее отражения в блестящей черной луже крови нет. В крови этой таились воспоминания, от которых ей стало еще холоднее. Она коснулась знакомой мертвой головы, знакомых спутанных волос. Внутри у нее боролись противоположные струи побуждения и эмоций. Она мертва. Мертва, но в то же время и не мертва. Темное существование. И это с ней сделал тот, другой, который сейчас смеется, надвигаясь на двух людей. Это он перенес ее из света во тьму. Этого звали Вес. Кобра убил Веса. Она не живая. И не мертвая. Нет. Нет. Она прижала руки к голове и закричала.