Пламя охватило таракана. Он наблюдал за судорогами насекомого, потом бросил его в раковину, включил воду, и таракан, еще брыкая лапками, стек вниз по трубе.
Вдруг он поднял глаза, взгляд его горел. Ему послышалось, что сквозь щель в окне в комнату влетел слабый шепот. Он подошел к окну и прижал ладони к стеклу, глядя вниз. Он прислушался, склонив голову набок. Сегодня… нет, завтра вечером Мастеру понадобится новая жертва. Теперь он желал, чтобы Таракан уснул, забыл обо всем плохом, думал только о завтрашнем дне и о том царстве, которому предстоит расцвести.
Таракан прижал к стеклу лоб, постоял так несколько минут, потом выключил свет.
Когда он лег в кровать, то поднял с пола свой кистевой эспандер и начал сжимать его… разжимать… сжимать… разжимать. Каждый вечер, прежде чем уснуть, он делал это упражнение двести раз. В темноте скрип пружин казался скрежетом голодных челюстей.
Часть четвертая. Понедельник, 28 октябряМОГИЛОКОПАТЕЛЬ
Было без двенадцати минут три часа утра.
Ноэль Алкавар сидел, возложив свои ноги на стол, рядом с ним транзистор с такой громкостью извергал ритм латино-диско, что был способен пробудить и мертвеца. «Нет, еще не совсем, — подумал Алкавар, натягивая на глаза серую кепку. — По крайней мере, жмурики все еще лежат в своих гробиках. А если попробуют подняться, надаю им пинков в зад и отправлю обратно в ад. Айи-и-и-и-и! Вот работа». И он забарабанил ногой в ритм диско-мелодии, стараясь забыть, что за стенами его сторожки около пятидесяти мертвецов лежали в темноте под огромными кривыми ветвями деревьев, покрытых зелеными наростами испанского мха.
Последние пять ночей Алкавар работал за брата Фредди, который имел сомнительно громкий титул главного сторожа на кладбище Рамонских Холмов. Сомнительно громкий, потому что Фредди Алкавар был единственным ночным сторожем, который работал полное время, и под начальством его имелся лишь худой паренек-чикано, умственно неполноценный, но достаточно хитрый, чтобы большую часть времени прикидываться больным. Теперь Фредди был прикован к постели вирусом, доктор сказал ему, чтобы он не выходил из дому. Так что теперь Ноэлю оставалось лишь воображать что-нибудь из «Диско-2000» на Северном Бродвее. Фредди наказывал ему брать фонарик и прохаживаться между могилами каждые полчаса. Ноэль дважды покидал свое убежище с тех пор, как пришел на пост в десять вечера, и каждый раз по его коже бегали ледяные мурашки, пока он снова не возвращался в оливково-зеленый домик караульной сторожки. В каждом шорохе ветра ему слышался призрачный шепот, в каждой кочке виделась раскрывшаяся могила с торчащей рукой скелета. «Нет, для молодого парня это неподходящая работа!» — сказал себе Ноэль, поспешно возвращаясь в убежище и опуская щеколду на двери. «Старик Фредди меня провел, сидит себе дома и хохочет до колик в животе!»
Если бы он не испытывал к Фредди сочувствия после того, как с ним обошлась при разводе его бывшая жена, то не согласился бы помочь ему с работой. Но теперь он завяз до той поры, пока Фредди не встанет на ноги, что случится дня через два. Ноэль вздрогнул, представив, что ему придется снова приходить сюда завтра и послезавтра, и повернул ручку громкости транзистора.
Он уже собирался зажмурить глаза и влиться в воображаемый хоровод танцоров «Диско-2000», как увидел свет двух автомобильных фар перед запертыми воротами кладбища. Он выпрямился и внимательно всмотрелся в окно. «Проклятье, кого это еще принесло? Может, студенты развлекаются на машине? Немного выпивки, немного покурят «травки»… Нет, они бы тогда приглушили фары…»
Он встал и подошел к окну. В слабом отблеске фар он видел, что это большая машина вроде грузовика. Теперь Ноэль видел пару фигур, двигавшихся к воротам. Одна из них остановилась. Человек всматривался сквозь прутья ворот в темноту кладбища. «Что такое? — подумал Ноэль. — Опасность? Откуда!» Он помнил, что говорил ему Фредди, опускаясь в горячую ванну: «Работа легкая, Ноэль. Никакой опасности. Обходи кладбище каждые полчаса, и все. Никто тебя там трогать не будет, все нормально. Никаких неприятностей».
Теперь перед воротами стояли двое, глядя на кладбище сквозь решетку. Свет фар отбрасывал их гигантские тени на кладбищенский въезд. Казалось, они чего-то ждали. Вдруг один из них потряс ворота, и Ноэль почувствовал, как желудок его сжался.
Он снял со стола фонарик и вышел наружу. В голове его крутилась единственная мысль: «Опасности нет, опасности нет», словно заклинание от зла. Он приблизился к воротам, фары ослепляли его. Ноэль прикрыл глаза ладонью и включил свой фонарик. Автомобиль оказался большим грузовиком, а два человека были подростками лет по шестнадцать, наверное. Младше, чем он. Один — негр, с черной лентой вокруг лба. Второй — белый, с каштановыми волосами до плеч. Он был в футболке с надписью «Король Кахуна призывает тебя!» Ноэль с опаской приблизился к ним и увидел, что оба усмехаются. Но от этого ему легче не стало, потому что глаза их были похожи на стальные гвозди и мертвы, как глаза дохлой рыбы. Ноэль остановился, посветив им в лица фонариком.
— Кладбище закрыто! — Ничего умнее ему в голову в эту секунду не пришло.
— Ну да, амиго, — сказал белый. — Мы видим. — Он потянул замок ворот и усмехнулся. — У тебя есть ключ от этой штуки?
— Нет.
Ключ лежал в его нагрудном кармане, но он не хотел, чтобы эти двое знали это. Он почему-то не чувствовал себя в безопасности, хотя их и разделяли ворота.
— Неужели, — очень тихо сказал негр, взгляд которого, как раскаленное железо, впился прямо в мозг Ноэля. — Ведь у тебя есть ключ… прямо… в кармане! Так?
— Нет, у меня нет… нет… ключа.
— Открой ворота. — Негр сжал прут решетки.
— Ну… Ноэль? Открой ворота, Ноэль!
Ноэль потряс головой. «Имя. Откуда они узнали мое имя?» Казалось, кровь пульсирует у него в черепе. Он испытывал головокружение, слабость во всем теле. «Если я открою ворота, чем это повредит?» — спросил он себя. Какой-то тонкий голос внутри него продолжал кричать: «Никакой опасности… Ты не должен этого делать!.. Никакой опасности…»
— Ноэль, у нас мало времени. Ну, шагай сюда.
Правая нога Ноэля сделала шаг вперед. Он моргнул, в мозгу его ярился ураган диско.
— …и пусти нас.
На мгновение ему почудилось, что он пляшет в «Диско-2000» с самой крутой из девиц, с Дианой Валерио, может быть, и зеркальный потолок отражает тысячи разных цветов, и каждая вспышка цвета ярка, как взрыв новой бомбы. Музыка остановилась с внезапным щелчком.
— Вот и молодец, — сказал черный тип, входя сквозь открытые ворота. Он схватил Ноэля за руку ледяными пальцами и отобрал ключ.
— Кто первый? — спросил он у второго.
— Новая девушка мучается от жажды, — ответил тот, и они отвели Ноэля за грузовик, открыли дверцы фургона и подняли его. Лицо Ноэля было искажено сумасшедшей кривой ухмылкой, сердце словно старалось выскочить из груди. Ему казалось, что уже шесть утра, и он отправляется домой. «Еще одна ночь прошла, — сказал он себе. — Не так уж плохо».
— Только для новенькой, — сказал кто-то.
Дверь позади него захлопнулась.
Внутри в темноте было пятеро или шестеро людей, и кто-то из них взял его за руку. Потом чьи-то руки прижали его ближе к ледяной груди. Он обо что-то споткнулся — кирка? — и тут замораживающие губы поцеловали его рот, щеку, горло.
И начался ужас.
В темноте слышались вздохи и всхлипывания.
Мотор грузовика ожил, и он въехал на территорию кладбища, пока парень в футболке оставайся стоять, как часовой, на тихой улице. В центре кладбища грузовик остановился. Дверцы фургона отворились, и наружу вышли пятеро. Девушка, насытившись, чувствовала прилив сил. Они рассыпались под деревьями и принялись за работу как хорошо смазанные машины, орудуя кирками и лопатами. Когда раздался удар по дереву первого гроба, двое соседей бросили работу, чтобы помочь третьему… Внутри лежал скелет в черном костюме и желтой рубашке. Гроб быстро опрокинули, чтобы кости вывалились наружу, потом его закинули в глубину фургона. Послышался слабый стук — кирка задела новый гроб… На этот раз в небольшом гробике покоились кости ребенка. Кости были выброшены на землю и затрещали под ногами, как прутья, пока гроб грузили в фургон.
Через час почти 30 гробов были сложены в фургоне грузовика. Холмики земли покрыли все кладбище, одежда и лица могилокопателей были испачканы грязью. Но они продолжали работать, пока негр с повязкой не выпрямился, взглянув на пустую могилу перед собой, и не сказал тихо:
— Хватит!
Они сложили инструменты обратно в машину. Туда же вскарабкались и сами разрыватели могил. Задним ходом грузовик выбрался наружу сквозь ворота, за которыми подобрали часового. Набирая скорость, машина помчалась прочь от кладбища, повернув на Арагон-авеню в сторону коммерческого района Лос-Анджелеса.
Гейл Кларк, щурясь от яркого солнечного света, припарковала свой красный «мустанг» на общественной стоянке на бульваре Пико и прошла полквартала к небольшому зданию серого цвета, которое успело побывать клубом каратэ, центром здоровья для людей с избыточным весом, дзен-буддистским храмом, магазином здоровой пищи. Теперь на зеркальном стекле у входа огромными голубыми буквами было написано: «Лос-Анджелесский Тэтлер. Мы услышали — значит, мы напечатали. Мы увидели — значит, напечатали». Ниже имелось изображение чего-то вроде девы в длинном платье с факелом в руке.
Внутри по комнате были разбросаны шесть столов. На полу валялись кипами старые выпуски «Тэтлера» и других газет и журналов. Стояли батареи погнутых ящиков картотек, купленных на распродаже после пожара на одном складе. Книжный шкаф был забит распадающимися словарями и справочниками. Все они были куплены по дешевке на «блошином рынке» или украдены из библиотек. На одной стене имелась фреска, оставшаяся с того времени, когда здесь помещался магазин здоровой морской пищи — киты с извергаемыми фонтанами и солнце, освещающее берег с рядами абсолютно здоровых людей. Холли Фортунато в своем обычном обтягивающем черном платье смотрела из-за стола регистрации, который находился в десяти футах от закрытой двери с табличкой «Гарри Трейси — редактор».