И вот он стоял перед домом и смотрел на противоположную сторону улицы, на серебристую «вегу», означавшую, что Сэнди дома. Он видел овчарку колли, сидевшую перед домом Вернонов. «Чья это собака? — подумал он. — Наверное, Верноны купили ее на днях». Это была большая породистая собака, красивая. Сейчас она, кажется, спала. Томми вышел на проезжую часть улицы и окликнул собаку:
— Эй, малыш! Как дела?
Собака была совершенно неподвижна. «Что это с ней случилось? — удивился мальчик. — Она больна?» Он пересек улицу и остановился на тротуаре.
— Эй, псина! — он похлопал ладонью по бедру, но колли никак не прореагировала. Но когда Томми опустил ногу на траву газона Вернонов, голова овчарки стремительно поднялась, глаза уставились на Томми.
— Привет! — дружелюбно сказал Томми. — Ты чья собака? Ты собака Сэнди, а?
«Собакам везет», — подумал он. Он сделал еще один шаг вперед, и овчарка, оскалившись, тихо заворчала.
Томми замер. Колли медленно поднялась, но с места не сдвинулась, оставаясь у самого крыльца. На дорожку упала капля слюны из ее пасти. Томми попятился, очень осторожно… и овчарка тут же снова легла, свернувшись. Томми вернулся на свою сторону улицы, подумал, что Бык Тэтчер зарычит не хуже этой собаки, когда Томми войдет завтра в камеру хранения. Или придется таскать с собой все книги целый день. «Странно, что собака так повела себя», — подумал он. Он читал, что колли — весьма дружелюбные собаки. «Наверное, подумала, что я вторгаюсь на ее территорию или что-нибудь в этом роде».
Томми вспомнил, что через пятнадцать минут по телевизору начнут показывать «Вторжение», поэтому он вытащил из кармана ключ и поспешил в дом, чтобы не пропустить ту часть, когда приземляется летающее блюдце.
Темнота. Без двенадцати восемь.
Пейдж Лa Санда выругалась, когда ее «мерседес» въехал колесом в новую выбоину. Дорога на Блэквуд оказалась весьма малоприятной. «Боже! — подумала Пейдж. — И зачем я приняла приглашение этого типа Фалько? Пообещала ему, что полезу на этакую гору и практически посреди ночи! Нужно было договориться, чтобы они прислали за мной машину, а потом отвезли домой. Если этот принц, как его там, может позволить себе взять в аренду замок, тогда он вполне может позволить себе прислать лимузин!»
Она слышала, как воет в мертвых деревьях ветер, поэтому включила радио, чтобы найти какую-нибудь музыку. Пейдж поймала концовку сводки новостей.
— …3–4 балла по шкале Рихтера, но обитатели Сан-Диего не пострадали, в результате серии конечных толчков треснуло лишь несколько оконных стекол.
«Еще одно землетрясение, — подумала она. — Иисус Христос! Если не лесные пожары или грязевые потоки, то обязательно землетрясение!» Она повернула ручку и нашла песню, которая ей нравилась, новый сингл Рори Блэка: «…я не из тех парней, что ждут у дверей, я не из тех парней, что долго в очереди стоят…»
«Интересно, — подумала она, — как выглядит этот принц, как там его имя? А что это там в темноте бежит рядом с машиной?»
Две собаки, освещенные отблеском фар, бежали по обе стороны дороги, словно королевский эскорт.
Пэйдж вздрогнула. Что делают собаки на горе? Потом прижала педаль акселератора, оставив собак позади. Несколько минут спустя она обогнула поворот и увидела перед собой массивный силуэт замка Кронстина. В некоторых окнах, сверкая разноцветными огнями, горели свечи. Она признала, что замок, не будучи очень привлекательным сооружением, выглядит по крайней мере весьма загадочно.
Пэйдж миновала открытые ворота, остановила машину и поднялась по каменным ступеням к парадной двери. На ней было блестящее черное платье и серебряный кулон — украшение, которое, она знала, делает ее неотразимой. Сегодня она этого принца собьет с копыт, или как там они говорят у себя в Венгрии.
Она постучала в дверь и стала ждать, когда ей откроют.
Открыли немедленно, в проеме стояла юная девушка-чикано в длинном белом балахоне.
— Привет, — сказала Пейдж. — Я — мисс Ла Санда. Принц Вулкан ждет меня.
Девушка кивнула и жестом пригласила ее войти.
Пейдж переступила порог. Дверь за ее спиной затворилась. Следом за служанкой — «грим у нее жестокий, однако!» — Пейдж пошла вдоль холла, освещенного люстрой со множеством свечей. Пейдж несколько раз взглянула на люстру, вспомнив, что именно там обнаружили полицейские обезглавленное тело Орлона Кронстина. В замке было холодно, словно в ледохранилище, и Пейдж слышала завывание ветра под высокими потолками с утопающими во тьме балками.
Они прошли по длинному коридору со множеством зажженных свечей, потом поднялись по лестнице без перил. На втором этаже служанка жестом пригласила Пейдж войти в огромный зал, где в двух каминах ревело пламя, а посредине стоял полированный черный обеденный стол, в котором, как в черном зеркале, отражались языки пламени каминов. Из люстры над головой бросали свет многочисленные свечи, которым помогали два серебряных канделябра. На столе стояло серебряное блюдо со сверкающими серебряными столовыми приборами. Хрустальный графин, до половины наполненный вином, стоял рядом с серебряным кубком. Оба сосуда отсвечивали золотыми отблесками веселого пламени каминов.
— А где принц Вулкан? — спросила Пейдж служанку, присаживаясь к столу.
Девушка налила ей вина, но не ответила. Потом, не говоря ни слова, она, будто призрак, покинула зал.
«Что задумал этот принц? — не понимала Пейдж. — Совершить грандиозный выход или что-то в этом роде?» Она пригубила вино и спросила себя, какого черта она тут сидит. Вдруг она подняла голову. Ей показалось, что она видит лицо — в глубине зала, на границе темноты и света каминов. Лицо как бы парило среди теней. Видение исчезло, но Пейдж могла бы ясно нарисовать в уме это лицо — белая кожа, седые волосы… красные глаза. И в следующий миг — пустота. Она быстро отвела взгляд, кажется, она слышала шаги, эхо шагов по камню… где-то на расстоянии, словно убегала крыса… Откуда-то донесся шепот, и она была почти уверена, что услышала ледяной смех.
«Наверное, — подумала она, — нужно все это отменить. Наверное, надо уносить отсюда ноги, потому что происходит тут что-то весьма подозрительное».
Она сделала еще глоток вина и хотела уже подняться со стула.
И тут на плечо ее легла — очень осторожно, почти нежно — рука.
Пейдж вскрикнула и обернулась. На нее смотрели два зеленых кошачьих глаза с бледного лица.
— Мисс Ла Санда, — сказал молодой человек, кивая. — Я — принц Вулкан.
— Принц… Вулкан? — прошептала она.
— Совершенно верно. Простите, что заставил вас ждать. Нужно было позаботиться о некоторых вещах. — Он обошел стол и остановился напротив Пейдж, пронзительно глядя на нее.
— Вы? Вы — принц? — Она едва не засмеялась, изумление было слишком сильным. Все ее фантазии в духе Омара Шерифа разлетелись в прах. Широко раскрытыми глазами она смотрела на него, на белую кожу, которая не уступала белизной мрамору. Это лицо вполне могло быть вырезано из мрамора!
— Но вы… такой молодой! — выдавила она наконец.
Он чуть улыбнулся, в глазах отблескивал огонь каминов.
— Разве?
— Я ожидала, что вы… намного старше. По крайней мере, за сорок.
— Вот как? — он кивнул. — За сорок лет? Извините, что разочаровал вас.
Пейдж увидела желтоватые пряди в его волосах. «Что это за человек? — подумала она. — На вид ему семнадцать, но что-то в голосе, в манере держать себя, в глазах… что-то наводит на мысль о гораздо более солидном возрасте».
— А мистер Фалько — ваш опекун? — спросила она.
— Фалько… был моим служащим. Я счел нужным уволить его вчера вечером.
— О! Но ваши родители? Неужели вы один приехали из Венгрии?
— Мисс Ла Санда, я уже давно не ребенок. — Его нижняя губа презрительно выпятилась. — Я могу сам о себе позаботиться!
— Ну да, конечно. Я просто подумала, что…
Вулкан подался в ее сторону, опираясь о сверкающую черную плоскость стола, и она почувствовала, как внутренне содрогнулась.
— Вы разочарованы, не правда ли? Вы думали, я гораздо старше. Хотели бы, чтобы я оказался красивым, богатым и…
— Нет-нет, что вы, ничего подобного… Я просто… удивлена. — Она с трудом отвела взгляд в сторону, даже мышцы ее шеи вдруг пронзила судорога, словно кто-то провел рукой по струнам ненастроенной гитары. Ей страшно было снова поднимать глаза на принца, но когда она все же взглянула в его глаза, ей показалось, что в центре мозга этого юноши кипит яростный котел.
— Послушайте, ваше королевское высочество, или как там вас еще… Все это было ошибкой. Мне не следовало приходить сюда. Уже поздно, а у меня много дел, поэтому я… — Она начала подниматься.
— Оставайся на месте, — прошептал он.
Тут же спина ее каменно приросла к спинке стула, пальцы крепко сжались вокруг твердых подлокотников. Она чувствовала себя так, словно через живот ей перетянули ремень безопасности и туго привязали ее к твердому стулу. Она с трудом вздохнула.
— Вот так, — сказал юноша с зелеными глазами. — И никаких разговоров насчет того, чтобы уйти. У меня забот достаточно без вас, мисс Ла Санда. Я рассчитывал устроить для вас развлечение и не хочу портить чудесный вечер. Пейте вино.
Она покачала головой и выдавила:
— Нет.
— Пей! — приказал Вулкан, его взгляд прожигал ее череп насквозь.
Ее рука послушно взяла серебряный кубок, поднесла к губам, потом поставила сосуд на место. Глаза ее горели ужасом, на виске билась жилка. Принц взял кубок, некоторое время осматривал остатки вина, понюхал кубок и поставил рядом с Пейдж. Он улыбнулся.
— Мисс Ла Санда, вы очень привлекательная женщина. Уверен, у вас множество поклонников, не так ли?
Она не ответила, и Вулкан, наклонившись, коснулся ее виска холодным пальцем. Потом провел пальцем у себя под носом.
— Очень привлекательная, — сказал он.
— Пожалуйста, — взмолилась она, челюсти болели от усилия, — позвольте мне вернуться домой. Я не… хочу знать, кто вы такой. Просто… отпустите… меня…