— Так ты подумай насчет пары представлений в Вегасе, ладно, Вес? — сказал Джимми. Они ехали вдоль изгибающейся линии бульвара, окаймленного пальмами, и уже минут пять не было видно других машин на дороге.
— Вегас? — повторил Вес. — Не знаю.
— Лас-Вегас? — Соланж крепко сжала руку Веса. — Ты мог бы получить там работу?
— Малютка, когда «Чистое везение» пойдет у Нельсона, старина Вес получит работу где угодно!
— Вес, это было бы здорово! — сказала Соланж, с надеждой глядя на него. — Неделя-две в Вегасе. Или целый месяц. Почему бы и нет?
— Я к этому сейчас не готов. Я не хочу рвать жилы именно сейчас.
— Жилы-жилы, — пробормотал Джимми, не отводя глаз от дороги.
— Но почему ты не хочешь? — продолжала Соланж. — Было бы неплохо… уехать из Лос-Анджелеса на время. Ты мог бы расслабиться…
— Уехать из Лос-Анджелеса? — спросил Вес. Он уловил волнение в голосе Соланж. — Зачем? Почему тебе так важно уехать из Лос-Анджелеса?
— Мне это совсем не важно. Я просто подумала, что перемена обстановки была бы тебе приятна.
— Едва ли. Ты знаешь, что я думаю о работе в Вегасе. Во всем, что касается прогрессивной комедии, — это вонючейший город. Там люди, проиграв последнюю рубашку, требуют чего-нибудь, что бы их успокоило…
— А, чтоб тебя! — заорал вдруг Джимми.
Вес услышал пронзительный визг тормозов, увидел, что наперерез их «кадиллаку» мчится серый автомобиль. Джимми вывернул руль, вдавливая педаль тормоза в пол, но Вес видел, что серый «мазератти» приближался слишком быстро. Он видел лицо человека за рулем — расширенные от ужаса глаза, рот, раскрытый в неслышном вопле. Он обхватил Соланж, прижал ее к себе, и в следующее мгновение машины столкнулись. «Бамп!», грохот покореженного металла, звон разбитого стекла. Осколок пронесся рядом с головой Веса. Казалось, кабина «кадиллака» наполнилась вдруг сердито жужжащими шершнями. Соланж вскрикнула. Вес ударился лицом о спинку сидения Джимми, потом его бросило на дверь так, что затрещали ребра. На миг «кадиллак» застыл в шатком равновесии — казалось, еще немного, и он перевернется. «Мазератти» продолжал напирать. Его серый торпедообразный нос вдавливался в бок «кадиллака». Потом «кадиллак» снова опустился на все четыре точки опоры, врезался в пальму и остановился.
Пощелкивание раскаленного металла двигателей казалось оглушительным — словно вот-вот должна была взорваться мина замедленного действия.
— Соланж, что с тобой? — спросил Вес. — С тобой все нормально?
Она кивнула, глаза ее стеклянно блестели, на правой щеке расползался синий кровоподтек.
— Вы что, ненормальный? — крикнул он водителю «мазератти», которого совершенно не было видно за ставшими матовыми из-за паутины трещин ветровыми стеклами. — Сукин сын! Скорость у него была не меньше восьмидесяти! Или все девяносто, когда он врезался нам в борт!
Вся правая сторона «кадиллака» превратилась в гармошку из металла и кожи обивки. Радиатор «мазератти» напоминал сжатый аккордеон, крышка мотора была сорвана с креплений.
— Джимми, — хрипло прошептала Соланж.
Вес повернулся, сердце его громко колотилось. Джимми был втиснут под рулевую колонку, левая рука почти вывернута за спину. Лицо его было багрово-фиолетовым, из уголка рта текла струйка крови. Он тихо стонал.
— Джимми! — закричал Вес, перегибаясь через сиденье. Глаза Джимии открылись.
— Вот черт, — тихо сказал он. — Кто-то с нами «поцеловался», похоже. Однако, я немного зашибся.
— Не двигайся! Только не шевелись! Я найду телефон и вызову «скорую». Не шевелись!
Ему пришлось несколько раз ударить в дверцу, прежде чем она поддалась. «Кадиллак» был прижат боком к стволу пальмы. Вес просунулся наружу. Ребра его горели огнем, в голове пульсировала боль. Он повалился на траву, скуля, как раненая собака. Соланж помогла ему подняться. Голова так болела, что казалась Весу горячим баллоном с гелием.
— Джимми ранен, — сказал он. — Нужно найти телефон.
Но они были в самом центре Беверли-Хиллз, и телефон здесь отыскать было не легче, чем виски-бар. Через дорогу стоял большой белый оштукатуренный дом со стеной-забором вокруг. В верхнем этаже засветилось окно, наружу высунулась чья-то голова.
— Эй! — заорал Вес. — Помогите нам! Вызовите «скорую помощь», здесь человек погибает!
Голова в окне застыла неподвижно, потом в полном молчании снова исчезла в глубине комнаты.
— Машина может взорваться! — закричал вдруг Вес на Соланж. — Нужно попробовать вытащить его!
— Нет, не надо его трогать, — сказала она. — Ему может стать еще хуже. У тебя кровь…
— Что? Вот черт! — Вес провел рукой по лбу, посмотрел на ставшие красными пальцы. Он покачнулся, но Соланж крепко схватила его за руку, не давая упасть.
— Все нормально, — сказал Вес. — Как ты?
Она кивнула утвердительно, и Вес обошел покалеченный «кадиллак», направляясь к останкам «мазератти». Из двигательного блока с бульканьем вытекали масло и горячая вода. Там, где они касались горячего металла, с шипением поднимался пар. Внутри машины ничего не было видно. Он сделал шаг вперед, через лужу горячей воды, заглянул внутрь через разнесенное вдребезги стекло.
Внезапно перед ним возникла кровавая маска. Прежде, чем он успел отшатнуться, в его руку вцепились чужие пальцы. У водителя «мазератти» были серебристо-седые волосы, сейчас они слиплись от крови. Лицо его исказила судорожная гримаса, губы кривились, не в силах произнести слово.
— А-а-а-а-а… они гонятся! — просипел человек в «мазератти». — Они схватили Дениз, а теперь гонятся за мной, они не выпустят нас… никого из нас… не выпустят живым!
— О чем это он? — спросила Соланж.
— Не знаю. Он или пьян, или сошел с ума.
Вес услышал вой быстро приближающейся сирены. «Скорая помощь», слава Богу, парень в том доме вызвал «скорую помощь». Он хотел высвободить руку, но пальцы водителя «мазератти» еще сильнее впились в нее.
— Нет! — завопил седой мужчина. — Не оставляйте меня одного! Пожалуйста… не оставляйте меня!
— Все будет в порядке, — успокоил его Вес. — Слышите — это «скорая помощь».
— Не оставляйте меня… не оставляйте!
Голос его стал тише, перешел в слабый стон, и он соскользнул на сиденье, только пальцы его безвольно качались в проеме выбитого окна.
Вес сделал шаг в сторону от «мазератти», заглянул в разбитый «кадиллак», где лежал заклиненный под рулевой колонкой Джимми.
— Все будет хорошо, Джимми, ты не волнуйся. Сейчас придет «скорая». Ты только держись…
— Буду… держаться… — прошептал Джимми.
Карета «скорой помощи», сверкая вспышками оранжевого огня, с ревом выскочила из-за поворота и со скрежетом тормозов остановилась по другую сторону «мазератти». Два санитара в белых халатах и еще какой-то худой рыжеволосый парень выскочили из фургона и быстро подошли к столкнувшимся машинам.
— Джимми серьезно ранен! — сказал им Вес. — Он застрял под рулевой колонкой.
— Ясно, сэр, — тихо сказал парень-чикано.
Тем временем другой санитар открыл дверцу «мазератти» и принялся вытаскивать седоволосого. Тот что-то в ужасе бормотал.
— Эй! — закричал Вес. — Что… происходит?
Седоволосый завопил. В оранжевых вспышках мигалки «скорой помощи» Вес увидел, как выдвигались из челюстей санитара влажно блестевшие клыки. Соланж тихо застонала и схватила Веса за руку. Вес слышал веселое щебетание радиоприемника в «скорой помощи»:
— …столкновение двух машин, угол Детройта и Уолшира, два человека… автомобиль врезался в телефонный столб… Олимпик и Каталина, двое застряли в кабине… охота идет отлично… — В голосе говорившего слышалось снежное шипение.
Соланж потянула Веса за руку.
— Бежим, — сказала она. — Надо бежать!
Чикано жадно взглянул на нее, потом рывком растворил дверцу «кадиллака». Он схватил Джимми за плечи и принялся выкорчевывать тело застрявшего человека из-под рулевой колонки. Джимми вдруг страшно закричал.
— Подонок, ты же его убьешь! — заорал Вес. — Ты что, с ума сошел?!
Он двинулся вперед, чтобы отогнать маньяка от Джимми, но Соланж не дала ему, вцепившись в его руку.
— Нет! — сказала она, и он уставился на нее, словно и она вдруг сошла с ума. Ее лицо превратилось в суровую и мрачную маску африканской богини, в глазах мерцал странный свет. Он слышал завывание второй приближающейся машины «скорой помощи». Седоволосый лежал на земле, ноги его дергались, санитары склонились над ним.
— Джимми! — закричал Вес. — Джимми…
И тут рыжеволосый чикано наклонился над Джимми. Вес увидел, как оранжевый свет отражается на белых блестящих клыках, которые плавно вошли в горло Джимми. Чикано принялся пить кровь большими жадными глотками, а его черные глаза следили за Весом и Соланж.
Наконец словно что-то взорвалось в самом центре рационального сознания Веса, и он вдруг понял, что есть эти создания, кто они такие!
— Вес! — закричала Соланж и потащила его в сторону. В этот момент из-за поворота выскочила вторая машина «скорой помощи», сверкая оранжевой мигалкой и завывая сиреной. На бегу Вес оглянулся и увидел, что тело Джимми распростерто на бетоне дороги. Оно корчилось, словно сквозь него пропустили электрический ток высокого напряжения. Больше он уже не оборачивался, чтобы не попасть под тяжелый, как у головы медузы Горгоны, взгляд вампира. Еще секунда — и рядом с ними затормозила вторая «скорая помощь».
Вес и Соланж бежали вдоль длинной изгороди из фигурного железа. За забором виднелись аккуратный газон и особняк в стиле Тюдор в окружении пальм. На расстоянии нескольких футов были ворота, запертые на замок, отсекавшие внутреннюю часть подъездной дорожки от улицы. Вес увидел, что прутья ворот изогнуты, словно раздвинуты ломом. Возможно, им удалось бы протиснуться между прутьями… если бы они успели добраться до дома и позвонить по телефону! Но «скорая помощь» догоняла их, лавируя между высокими пальмами-вашингтониями, из-под колес ее летели клочья дерна. Они добежали до ворот, и Вес протолкнул Соланж между прутьями. Она споткнулась, упала, но он, оказавшись за воротами, быстро помог ей подняться, и они помчались к особняку. За их спинами врезалась в запертые ворота «скорая помощь», выворотив их и разбив обе фары. Вес увидел, что некоторые окна в особняке выбиты, вид у здания был заброшенный и неприветливый, и в приступе паники он подумал, что они могли уже побывать здесь. Он обернулся и увидел белое ухмыляющееся лицо водителя, освещенное оранжевыми вспышками. Фургон «скорой помощи» был опять почти рядом. Вес отдернул Соланж в сторону, фургон пронесся мимо, отрезая им путь к дому, круто развернулся и врезался в пальму.