— Пожалуйста! Я хочу к папе! Я хочу домой к… — Она снова начала плакать, закрыв лицо руками, и исчезла внутри комнаты.
Сильвера перебежал дорогу, ноги его погружались в песок, и вошел в здание. Оно казалось покинутым, воздух был жарким, пыльным. Он помчался вверх по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки, пока не добрался до коридора третьего этажа, усеянного обрывками газет, обломками старой мебели и рваной одеждой. На стенах виднелись надписи и темные пятна, похожие на краску или высохшую кровь. Он остановился, вслушиваясь в плач маленькой девочки.
— Хуанита! — позвал он. — Это отец Сильвера. Где ты?
Приглушенные всхлипы слышались из-за двери дальше по коридору. Когда он открыл дверь, то обнаружил, что она стоит босиком посреди комнаты, стены которой покрывали старые плакаты. Глаза девчушки, выглядывавшие из-под черных завитков волос, казались тусклыми и ошеломленными, словно — о, Боже! — кто-то давал ей наркотики. Она дрожала.
— Слава Богу, я тебя нашел! — сказал Сильвера, нагибаясь и обнимая малютку. Она никак не реагировала, ручонки безвольно висели. — С тобой все в порядке?
— Да, — тихо ответила она. Девочка, казалось, смотрела сквозь Сильверу.
— А где тот человек, который унес тебя, Хуанита? Куда он девался?
— Куда-то ушел. Пожалуйста, помогите мне. Я хочу домой, к папе. Он ушел, далеко. Пожалуйста, помогите мне. Я хочу…
Глаза ее слегка шевельнулись, взгляд переместился, теперь она смотрела за его плечо. И он увидел ртутный отблеск ужаса в этом замерзшем взгляде.
Сильвера повернул голову как раз в тот момент, когда на него прыгнул Цицеро. Негр притаился за дверью и теперь испустил ликующий крик, бросившись на священника.
Они оба упали на пол. Цицеро шипел, пытаясь отдавить подбородок священника назад, чтобы добраться до яремной вены. Сильвера, в свою очередь, пытался выдавить существу глаза, но каждый раз Цицеро ловко уводил голову в сторону. Продолжая изо всех сил сжимать распятие, Сильвера свободной рукой нанес апперкот в челюсть вампира. Цицеро мигнул, но в остальном удар, казалось, не подействовал на него. Голова вампира мотнулась вперед, блеснули клыки. Сильвера плюнул в глаза монстру. Цицеро отдернул голову, и священник снова ударил кулаком с такой силой, что вибрация болью отдалась в плече. Прежде чем монстр смог снова вцепиться в него, Сильвера согнул колено, уперся им в грудь Цицеро и пнул вампира, чувствуя, как хрустят связки бедра. Цицеро отлетел к стене, но очень быстро вскочил на ноги.
Сильвера встал, тяжело дыша. Он толкнул Хуаниту себе за спину, встряхнул ее, пытаясь вырвать девочку из-под власти вампира.
— Держись за моей спиной, Хуанита! Быстрей!
Но девочка была оглушена и не понимала, чего от нее хотят.
Цицеро усмехнулся, из верхней и нижней челюстей выдвинулись клыки, словно у змеи.
— Не так-то просто теперь, старина Сильвера! Сейчас ты на территории Цицеро! И будешь играть по моим правилам. — Вампир сделал шаг вперед, его пальцы скрючились в когти.
Сильвера отступил. Распятие свинцовым грузом оттягивало руку. Он поднял его и выставил перед собой, направив на вампира. Рука его тряслась.
— Прочь! — приказал он. — Твой повелитель мертв, Цицеро! Он уничтожен!
Цицеро остановился, лицо его исказилось. Потом он откинул голову и захохотал:
— Прочь? Ха! Ты насмотрелся поганых фильмов, но на этот раз ты ошибся! Ха! — Глаза его горели. — Цицеро Клинтон не стыдится того, чем он стал! Я никогда не верил в эти религиозные помои, которыми вы кормите своих овечек-прихожан. Так что эта штука не причинит мне вреда теперь! И ты ошибся в главном. Хозяин жив! Он сейчас во мне, и я голоден, ужасно голоден!..
Он двинулся вперед, пальцы-когти судорожно скорчились, лицо исказилось жуткой усмешкой.
Сильвера схватил малютку Хуаниту и прижал ее к стене, а сам встал между вампиром и девочкой. Он услышал, что она повторяет, словно старая пластинка:
— Хочу к папе, домой, к папе, домой…
— Я разделаюсь с тобой потихонечку, святой отец, — угрожающе сказал Цицеро. — Тебе будет о-о-очень больно.. — Он напрягся, колени согнулись, готовясь к прыжку. И он молнией метнулся к горлу священника.
Но Сильвера стоял крепко. Он размахнулся распятием, описав зловещую дугу, направленную в голову вампира. Цицеро слегка отдернул ее, но медная грань врезалась в шею монстра. Мертвая плоть пошла морщинами, пытаясь закрыть дымящуюся рану, но крови не было. Сильвера быстро шагнул вперед и ударил еще раз, целя в то же место. Края разреза расширились. Цицеро отшатнулся, пытаясь закрыть рану руками. Силы быстро покидали Сильверу, он чувствовал, как все тяжелее поднимать распятие. Он сделал обманный выпад в глаза вампира, потом снова ударил в шею. Серая кожа лопнула, обнажив бело-желтые ткани. Еще один удар распятия — и голова Цицеро была почти отделена от туловища. Вампир покачнулся, попятился, руки его взметнулись от боли. Голова висела под прямым углом к телу. Лицо искажало бешенство — клыки щелкали, пытаясь вцепиться в человеческую плоть.
Цицеро завопил и бросился на Сильверу, пытаясь вырвать распятие из руки священника. Сильвера собрал остатки сил и размахнулся.
Голова Цицеро отделилась от туловища и покатилась в угол. Безглавое тело продолжало двигаться вперед, пальцы-когти впились в пальто Сильверы. Священник чувствовал волнами исходивший от обезглавленного вампира холод. Он услышал собственный крик ужаса, дернулся в сторону всем телом. Цицеро мешком повалился на пол у его ног.
В этот миг Хуанита вскрикнула и бросилась к отцу Сильвере. Он прижал ее к себе так, чтобы она не смотрела на корчившийся на полу ужас. В другом углу комнаты продолжали, словно жуткие кастаньеты, щелкать клыки отделенной от туловища головы. Тело у ног Сильверы извивалось, как издыхающая змея.
— Помоги нам Бог! — выдохнул Сильвера.
Конечности вампира продолжали шевелиться, они толкали обезглавленное тело в угол. Сильвера не хотел ждать, чтобы посмотреть, что получится, когда тело соединится с головой. Держа на руках обнявшую его за шею Хуаниту, он высоко поднял распятие и всем весом своего тела опустил его острую верхушку на спину вампира. Затрещали кости позвоночника и дерево пола — Сильвера пробил крестом тело и вонзил распятие в пол. Вампир начал корчиться, ноги пытались двинуть тело вперед, но оно было крепко пригвождено к полу. Клыки захрустели друг о друга. Сильвера оставил распятие в ране, обнял Хуаниту обеими руками и бросился бежать прочь.
Уже на улице он сообразил, что теперь он и ребенок лишены защиты, но был уверен, что если бы не оставил распятие в ране Цицеро, то тело вампира доползло бы до головы в углу и каким-то образом соединилось бы с ней. От одной мысли об их беззащитности его прошила болезненная судорога страха. Он побежал изо всех сил. Казалось, со всех сторон их окружают движущиеся тени. Легкие его работали, как меха горна. Ему показалось, что их кто-то преследует, но обернувшись, он ничего не увидел.
Почти за полквартала до церкви Сильвера наткнулся на лежащий посреди улицы труп мужчины. Он почти миновал его, когда рука трупа метнулась вперед, поймав его за лодыжку, едва не повалив священника на песок. Лежавший человек поднял покрытое красной воспаленной кожей лицо и прохрипел:
— Помогите мне…
Часть седьмая. Четверг, 31 октябряГОРОД-ПРИЗРАК
Томми Чандлер тревожно зашевелился. По длинным тихим коридорам школы пронесся эхом последний звонок. Он бросился бежать, стараясь не растерять книги. Оглянувшись, он увидел, что его кто-то преследует, чья-то тень-силуэт, и длинные руки преследователя качались, словно лапы орангутанга из «Убийства на улице Морг». Он услышал утробный ненавистный рев, катившийся за ним, как приливная волна. «Я сказал ведь тебе не попадаться мне на глаза, говноед!.. Сказал тебе… не попадаться!..»
— Прочь! — крикнул Томми. Голос его осекся. — Оставь меня в покое!
И он швырнул свои книги вдоль коридора, который вдруг начал менять форму, трансформируясь, словно декорация из «Тысячи пальцев доктора Т.». Он решил собрать свои книги, но те ускользали от него, и он слышал за спиной надвигающееся «бум, бум, бум!» солдатских башмаков Быка Тэтчера. Его накрыло тенью, словно крылом зимней метели, и он в ужасе оглянулся… на будильник рядом с кроватью. Он слышал, как звенит будильник, и протянул руку, чтобы выключить его. Но звон прекратился прежде, чем он успел дотронуться до будильника. Он услышал голос отца:
— Кто это? Почему вы молчите? Черт побери, Цинтия, кто-то по-идиотски шутит, или…
Томми сел в кровати и нашарил запасные очки на кровати рядом с собой. Он надел очки и посмотрел на часы. Часы были заведены и поэтому продолжали идти, когда прекратилась подача электроэнергии. В девять вечера. А сейчас пять минут первого ночи. «Кто же это звонит в такой час?» — подумал Томми. За окном по-прежнему выл ветер, швыряя дробь песка горстями в стекло. Еще до того, как погас экран телевизора, специальный выпуск метеоновостей был посвящен обстановке в районе Лос-Анджелеса. Комментатор предупредил о вероятности повышения скорости ветра до 35 и даже 50 миль в час. А потом погас свет и экран телевизора.
Снова зазвонил телефон. Томми услышал приглушенное проклятие отца, снявшего трубку.
В этот день Томми вернулся домой, с трудом преодолевая порывы горячего ветра с запада. Стоило лишь взглянуть на небо, и можно было сразу сказать, что надвигается ураган. Насколько хватало глаз, по небу неслись тучи. Он никогда еще не видел ничего подобного, даже в Денвере. Но и этот чудовищный ураган был ничто в сравнении с событиями в школе. Ему, конечно, пришлось вернуться в камеру хранения, и когда он поспешно доставал книги, чтобы как можно скорее убраться восвояси, Марк Сутро сообщил ему, что Бык и его дружки сегодня в школу не явились, так что он был в полной безопасности. А теперь вообще, наверное, никаких занятий в школе не будет. Вот здорово! Теперь он сможет посмотреть серию из «Флэш Гордона» и «Триллер» в мексиканской трансляции — если только дадут свет.