Уже почти рассвело. Он чувствовал приближение солнца — его лучи едва ли пробьются сквозь толстые янтарные облака песка. И все же мысль о солнце вызывала у Вулкана неприятное ощущение где-то в желудке. Он покинул комнату, покинул хоровод беспомощных привидений и спустился вниз, в сумрачные глубины замка, где ждал его собственный эбеновый гроб, наполненный сухой венгерской землей.
Отец Сильвера сопровождал цепочку людей, переводя их из рассыпающегося под ударами урагана ветхого здания в убежище своей церкви. Ураган свирепствовал, хлестал им прямо в лицо, словно семихвостая плетка. Сильвера крепко сжимал руку идущего за ним человека, осторожно переступая через попадающиеся на дороге мертвые тела, полупогребенные в песке. Он видел церковь впереди, очертания ее слабо проступали сквозь желтую муть. Когда он добрался до ступенек, внезапная дрожь пронизала его руку, и он обернулся. За спиной никого не было — все исчезли, унесенные ветром или вампирами. Он сжимал пустоту, и его больная рука даже не чувствовала разницы. Отец Сильвера слышал отдаленные крики людей, зовущих на помощь.
— Где вы? — крикнул он, и тут же подавился пригоршней песка. И Сильвера понял, что ему уже не найти их всех, что они пропали, и он ничем не может им помочь…
Голова его дернулась. Сильвера посмотрел вверх. Он сидел в голубом свете, сердце гулко стучало, стук этот отдавался во всем теле. Он отчетливо слышал удары колокола — Голос Марии — над головой, слышал неутихающий шум бури. Он сидел на том же месте, где заснул, — КАК ДАВНО? — на деревянной скамье. Кто-то прикрыл его полосатым пледом. Рядом спал кто-то еще, а на краю скамьи девушка лет пятнадцати на вид, не больше, кормила младенца. В дальнем конце церкви заплакала женщина, всхлипывая долго и протяжно, кто-то шептал, стараясь успокоить ее. Захныкал ребенок. Отец Сильвера вдруг осознал, что за стенами церкви стало светлее. Голубые стекла витража начали как бы светиться внутренним светом. Большая часть свечей на алтаре выгорела.
«Утро, — подумал он с облегчением. — Слава Богу! Мы пережили эту ночь!» Он встал, подошел к входной двери, осторожно ступая между расположившимися на скамьях и на полу людьми, выглянул наружу. В лицо ударил песок, ветер стал сильнее с наступлением утра и теперь с диким свистом наметал новые дюны у церковного крыльца. У достаточно высоких препятствий ветер успел намести груды песка в 8–9 футов высотой. Если человек попадет в такой ураган, ему долго не продержаться, отец Сильвера отлично понимал это. Он закрыл дверь, запер ее на засов. В щетине на его подбородке запутались зерна песка.
Он направился обратно к алтарю, когда какой-то молодой человек встал со скамьи и, кутаясь в одеяло, окликнул его.
Сильвера остановился. Это был тот самый молодой человек, которого отец Сильвера нашел полумертвым неподалеку от порога церкви в песке. Рубашки на нем не было, и сломанные ребра были обмотаны обрывками женского платья.
— Не появлялась ли здесь ночью молодая женщина? — спросил он. В его ввалившихся глазах застыла безнадежность. — Чернокожая, очень красивая?
— Нет, — сказал Сильвера. — Здесь после вас новых спасшихся не появлялось. Я вас последним нашел.
Молодой человек кивнул. Вокруг глаз у него прорезались глубокие морщины, словно за одну ночь он постарел на двадцать лет, Вид у него был ошарашенный, он явно находился на грани срыва. Сильвера уже привык к этому за последнюю ночь — он слишком часто видел подобное потрясенное выражение на лицах людей.
— Они увезли ее, — тихо сказал молодой человек. — Мотоциклисты. Я должен ее найти, падре. Я не могу, чтобы они… сделали ее тоже такой…
— Как зовут тебя, сын мой?
— Зовут? Ричер. Вес Ричер. А где мы находимся?
— Это церковь в Восточном Лос-Анджелесе. А вы сами откуда?
Вес нахмурился, словно старался припомнить, и у него не получалось.
— Машина, — сказал он. — Потом автострада…
— Автострада? Ближайшая въездная рампа почти в четверти мили отсюда!
— Я слышал удары колокола, — сказал Вес. — Я знал, что если буду ползти, то доберусь до вас. Я не знал, как далеко нужно ползти, я просто… должен был спастись. Ее звали… Соланж. Мотоциклисты увезли ее. — Он прижал к боку ладонь, лицо его исказилось от боли. — Ребра, верно, сломаны. Я так и предполагал. Я очень плох?
— За вами ухаживала одна из женщин. Говорит, что в двух ребрах трещины, слева. Как вы себя чувствуете?
— Дерьмово. О, прошу прощения. — Он взглянул на посветлевшие стекла. — Уже утро?
— Да. А куда отправились эти мотоциклисты?
Сама мысль о вампирах на мотоциклах вызывала у него озноб. Мало того, что они властвуют на улицах, у них еще оказались средства передвижения… об этом даже думать было ужасно.
— Не знаю. Наверное, куда-то на восток. Это были члены какой-то мотоциклетной банды. Они упоминали что-то… насчет того, чтобы объединиться с остальными. — Он кашлянул, вздрогнув от боли. — Черт! Глотка и легкие у меня словно побывали в пескоструйке. У вас нет воды?
— Я принесу.
Сильвера вернулся обратно в свою комнату, куда он сложил ящики с минеральной водой и бумажными стаканчиками, которые притащил из продуктового магазинчика в конце улицы. Сильвера налил немного воды в стаканчик и отнес его Весу.
— Будем экономны, — сказал он ему, и молодой человек благодарно кивнул.
— Мне нужно идти, — сказал Вес, напившись. — Я должен найти Соланж.
— Никто никуда не пойдет. Ураган усилился. Вам не пройти и двух кварталов.
— Это была моя ошибка. Если бы не я, они бы нас не заметили. Я стоял и махал руками, и кричал, как идиот. И они набросились на нас, как стервятники. Я должен был сразу сообразить, кто они такие. Я должен был сообразить, что только вампиры… могут в эту ночь… И теперь она в их руках, и только Бог знает, что они с ней сделали! — Его нижняя губа задрожала. Он смял стаканчик и отбросил его. — Я должен найти ее! — Глаза его сверкали.
— И откуда вы думаете начать поиски? — спросил Сильвера. — Они могли увезти ее куда угодно. И сейчас они уже наверняка… — Он не договорил до конца — это было бы немилосердно. Все и так понятно.
— Нет! — сказал Вес. — Я не верю!
— В такую бурю вам все равно не выйти наружу, мистер Ричер. Вы ведь не хотите умереть через пару часов?
Вес улыбнулся бледными губами.
— Я и так уже наполовину мертв. Так что это особого значения не имеет.
В этом была какая-то холодная логика, поразившая Сильверу. Только полумертвый способен выйти на бой с вампирами. Живому не выдержать — он слишком боится потерять жизнь. От отказался помочь Палатазину, и тот отправился навстречу верной смерти. Он вспомнил торжествующий крик Цицеро: «Хозяин жив!» Да, Палатазин — или тот, кто был Палатазином, — уже наверняка сейчас мертв, и число подданных Хозяина увеличилось еще на одного. Только наполовину умершие, те, кто видел свой конец и уже приняли этот факт как неизбежность, только они осмеливаются и находят в себе силы сопротивляться.
Сильвера поднес руку к лицу. Она тряслась, как у старика.
Сколько ему еще осталось жить? Два года? Может, три? Неизлечимая болезнь, так сказали врачи. Амиотропный латернальный склероз. Болезнь Лу Гехрига. Сначала атрофия мышц, фибрилляция и увлажнение ладоней, мускульная атрофия, распространявшаяся на предплечья и дальше. Медленное угасание неделя за неделей. В большинстве случаев — больничная койка в нищем госпитале для бедных. Сестра с недовольным лицом, питание через ноздри. Медленно поползет время. Кал и моча под себя. Неизлечимый больной. Сотрясение в доме собственной плоти, которая сгнила, но отказывается рухнуть, пока все достоинство жителя дома не будет вышвырнуто в мусорный контейнер вместе с резиновыми клеенками и катетерными трубками.
«Неужели я хочу умереть вот так?» — спросил он себя.
Теперь он видел, что возможность выбрать смерть — это дар Божий. Ему дана возможность умереть с достоинством, а не дрожащей горой воняющей плоти. Иначе тысячи, возможно миллионы, будут поглощены вампирами просто потому, что ему больше нравится умереть на постылой больничной кровати.
Хозяин жив, сказал Цицеро. И Сильвера знал, что это правда. Где-то в замке, в холмах Голливуда, притаился повелитель вампиров, плетя планы следующего ночного нападения на город. Узел ужаса постепенно все туже скручивался в желудке. Палатазин, вне сомнения, убит. Кто, кроме него, догадывается, что Хозяин прячется в замке Кронстина? И хотя страх продолжал подпрыгивать у него в животе, какая-то холодная решимость охватила Сильверу. Каким образом можно добраться до замка в такую бурю? Он в самом деле не знал, как найти дорогу, как найти сам замок. В холмах — сотни дорог. А люди, которые останутся здесь? Он не мог их оставить на произвол судьбы. Ночью вернутся вампиры, и число их во много раз увеличится. Нужно вознести молитву и попросить у Господа наставления.
— Я должен найти Соланж, — мрачно сказал Вес. — Мне все равно, что я должен буду сделать и куда я должен буду идти.
— Не будьте глупцом. С поломанными ребрами вам далеко не уйти в любом случае. А вы даже не знаете, куда идти, где искать. Просто задохнетесь песком где-нибудь на задворках. — Он замолчал, потому что в глазах Веса вспыхнула злость. — Извините, — тихо сказал Сильвера. — Еще воды?
Вес покачал головой.
— Нет. Я… хочу немного поспать…
— Отлично. А я должен немного подумать.
Он обошел Веса не оборачиваясь, потому что успел заметить, как исказилось лицо молодого человека, и услышал его первый сдавленный всхлип.
Мальчик, лежавший на диване, вдруг громко вскрикнул и поднял голову. Джо, сидевшая у его постели, подалась вперед и положила руку на плечо мальчика.
— Все хорошо, — успокаивающе сказала она. — Тебе никто не причинит вреда. Не вставай, полежи.
— Нет! Дом горит! Они горят, оба! — Глаза его блуждали, руки рвали простыню.
— Уже утро, — сказала Джо, чуть сильнее нажимая на плечо, чтобы не дать ему вскочить с постели. — Все уже кончилось, все, что случилось ночью. Теперь все будет хорошо.