Ратлидж изумленно уставился на пистолет, потом на Сильверу.
— Что за черт! — воскликнул он.
— Я и мой друг просим предоставить нам ваш джип; и времени спорить у нас нет.
— Вам нужен «краб»? Вы что, спятили, что ли? Мы же пытаемся вас всех спасти!
— И вы нас спасете, если дадите ключи! Скорее!
— Друг, лучше не глупи. Ты и я — мы оба понимаем, что стрелять ты не станешь все равно. Поэтому опусти-ка лучше пистолет.
Сильвера сорвал капюшон с головы лейтенанта и приставил пистолет к его носу.
— Времени на споры у меня нет, — сказал священник. — Давайте ключи!
— Вот дерьмо! — Ратлидж медленно поднял руки и посмотрел, скосив глаза, на второго пехотинца. — Уайтхарст, дай этим маньякам ключи от «краба»! Имейте в виду, вы похищаете имущество вооруженных сил, и ваше преосвященство рискует оказаться перед трибуналом!
— Вес, бери ключи. И кольт тоже. Обоймы запасные есть?
Ратлидж похлопал по внутреннему карману куртки. Сильвера вытащил оттуда две обоймы патронов и передал их Весу. Потом сделал шаг в сторону и, пятясь, отошел к джипу. Вес скользнул на сиденье водителя и включил двигатель.
— Ненормальные! — крикнул Ратлидж, снова натягивая капюшон. — Оба!
Уайтхарст схватил его за руку, и оба скрылись внутри транспортера. Секунду спустя грузовой люк начал закрываться.
Сильвера в последний раз взглянул в разгневанное лицо Уайтхарста перед тем, как закрыть дверцу джипа, и уселся на сиденье рядом с Весом. Вес дал задний ход, проехал немного вдоль тротуара, потом свернул на мостовую. Широкие покрышки легко несли машину среди песчаных дюн, покрывавших улицу. Священник посмотрел назад сквозь плексигласовое окошко заднего вида. Транспортер уходил в противоположную сторону, словно гигантская металлическая муха. Он положил оба пистолета на пол.
— Как управление? Справишься с этой штукой? — спросил он.
— Рычаги вроде как у песчаного багги, — сказал Вес. — Руль, правда, жестче.
Фары пробивали в вихре песка две желтые дорожки. Панель с приборными циферблатами, слегка вогнутая, словно в самолете, мерцала зелеными огоньками. Вес переключил скорость, обнаружив схему переключения на небольшой металлической табличке на панели — у джипа имелось четыре передних скорости и две задних. Внутри кабина была комфортабельна до минимума, но в достаточной степени. Слегка пахло горячей смазкой, как внутри танка, подумал Вес. Он чувствовал скрытую мощь двигателя, толкавшего машину вдоль покрытой песком мостовой — они делали сейчас 10 миль в час. Вес боялся увеличить скорость из-за дюн и брошенных автомобилей, местами почти полностью скрывшихся под песком.
— Надеюсь, вы понимаете, в какую кашу попали, падре, — сказал Вес.
— Прекрасно понимаю, — ответил Сильвера и посмотрел на указатель топливного бака. У них оставалось немногим больше половины бака. Он заглянул в объемистое багажное отделение и обнаружил там полную трехгаллоновую канистру бензина, моток веревки, карты районов города и пару небольших красных цилиндров с кислородом в специальных обоймах, которые удобно было нести на спине. Рядом с баллонами лежали зеленые резиновые маски с широкими защитными очками. Вот это, подумал священник, может нам особенно пригодиться, и он мысленно поблагодарил лейтенанта Ратлиджа за предусмотрительность.
Вес положил нож и распятие на панель управления. Песок начал собираться на ветровом стекле, поэтому он включил «дворники». Джип прыгал по быстро перемещающимся под ветром большим и маленьким песчаным дюнам, но широкие протекторы не давали ему погрузиться в песок и застрять. Когда Сильвера опять посмотрел назад, то уже не увидел ни церкви, ни транспортера — все исчезло за плотной желтой стеной несущегося в ураганном ветре песка. В следующий момент Вес повернул за угол и едва успел избежать столкновения с двумя брошенными автомобилями, которые столкнулись, почти заблокировав проезд. Они оказались у самого низа въездной рампы, по которой Вес полз. Он затормозил и посмотрел наверх. Въезд блокировала громадная дюна-гора над застрявшей машиной. Вес тихо выругался.
— Они нам будут меньше мешать, если мы постараемся держаться подальше от автострады, — сказал Сильвера. — По-моему, я знаю самый удобный для нас путь — через реку и вокруг Лос-Анджелеса. Надо вернуться на квартал назад и повернуть налево.
Вес так и сделал. Шины то и дело выплевывали фонтаны песка, но каждый раз восстанавливали сцепление с дорогой, и каждый раз Весу казалось, что вот-вот они начнут, застряв, выкапывать себе могилу.
Внутри кабины стало душно. Сильвера открыл кран одного из баллонов, выпустив порцию кислорода. Он весь покрылся крупными горошинами пота.
— Ты ведь не выстрелил бы в лейтенанта, а? — спросил Вес, когда они свернули в желто-серую пустоту Бруклин-авеню в вымершем районе Болских холмов.
— Никто не станет рисковать жизнью ради связки ключей. Какое ему дело до армейской машины?
— Почему ты решил мне помочь?
— Не потому, во всяком случае, что надеюсь найти твою подругу. Скорее всего, ее уже нет. Но если ты, зная, что ждет тебя там, согласен добраться до замка, то я иду с тобой. На этом оставим эту тему.
— Согласен.
Мотор вдруг закашлял. Вес посмотрел на указатель температуры — двигатель начал перегреваться. Ну и черт с ним! Если даже морская пехота не может сделать машину, которая проберется сквозь этот чертов ураган, то кто же тогда способен такую машину сделать? Будем двигаться дальше и молиться Богу, чтобы старина джип не подвел на этот раз. А если он заглохнет, то они оба умрут. Все очень просто.
Яростный порыв ветра ударил в борт, заставив джип завибрировать, словно тот был сделан из картона. Машину повело влево, покрышки отчаянно искали сцепления с грунтом. Потом джип выровнялся и стрелой помчался дальше, словно сухопутный краб, убегающий вдоль песчаного берега от упавшей на него тени человека. Вес вспомнил, что Ратлидж так и назвал джип — «краб». Возможно, это было одно из прозвищ, которые военные горазды лепить на все, но оно отлично отражало ловкость и устойчивость машины. Это был настоящий краб.
По Бруклин-авеню двигались лишь дюны, словно в такт палочке безумного ветра-дирижера. Повсюду виднелись обглоданные песком корпуса брошенных автомобилей, и несколько раз «краб» наезжал на почти мумифицированные трупы, с треском ломавшиеся под колесами, как прутья. Пальцы крепче сжали баранку руля. Смерть была рядом. Бульвар уходил вдаль, теряясь за границей видимости. Путь назад был уже отрезан.
Прошло минут двадцать после того, как Палатазин ушел, когда Томми отвернулся от окна и тихо сказал Джо:
— Он погибнет в этом урагане.
Это было сказано тихо и очень серьезно.
— Малыш, садись-ка лучше обратно на диван, — поспешно предложила Гейл. Она не хотела, чтобы Джо снова начала плакать. Выражение глаз мальчика почему-то смертельно ее испугало. Это был взгляд старика, полный боли и горькой мудрости.
— Ну, присядь, — повторила она.
— Он ничего не знает о расположении комнат в замке! А я знаю! Без меня он там заблудится.
— Прошу вас… — беспомощно сказала Джо и опустилась в кресло.
— Я мог бы ему помочь, — настойчиво сказал Томми, переводя взгляд с Гейл на Джо. — Я знаю, что мог бы.
— Ох ты, Боже мой! — воскликнула Гейл, в глазах ее вспыхнула злость. — Послушай, почему бы тебе не замолчать? С ним все будет отлично, ясно?
Томми стоял неподвижно, глядя на Гейл. Та быстро отвела взгляд, посмотрела в окно, но и там видела его отражение в стекле. Он подошел к дивану и взял наволочку от подушки.
— Что ты собираешься делать? — спросила Джо, но мальчик не ответил. Он надел куртку, застегнул молнию до горла и поднял воротник.
— Нет! — сказала Джо. — Ты не пойдешь туда!
Томми сложил наволочку вдвое.
— Кажется, вы считаете меня глупым маленьким мальчиком, так? Может, я и маленький, но, черт побери, совсем не такой уж глупый. Глупым был тот, кто только что ушел… Он думает, что сможет пробраться в замок Кронстина и убить короля вампиров запросто, вот так… — Томми щелкнул пальцами. — Или он заставляет себя поверить в это. В любом случае он обречен. Ему не вернуться уже таким, каким он ушел. Если только я не помогу… Если я пойду быстро, то смогу еще его догнать.
— Ты никуда не пойдешь! — твердо сказала Гейл, шагнув вперед.
Томми стоял на своем. Глаза его напоминали теперь два кусочка льда.
— Моих родителей больше нет, — сказал он. — Они умерли. И я больше не маленький ребенок.
Гейл вдруг остановилась — она поняла, что Томми прав. Он больше не был ребенком. То, что произошло прошлой ночью, навсегда изменило его и его жизнь. И разве у него не столько же шансов уцелеть, сколько их у Палатазина? Наверное, даже больше. Ведь он может идти быстрее, его легкие работают лучше. Она посмотрела на Джо, потом снова на Томми.
— Ты считаешь, что сможешь провести его в замок и вывести оттуда?
— Я уверен, что смогу. — Он шагнул к двери, обойдя Гейл. — Нужно спешить. Если я не догоню его, то придется вернуться. Но я буду искать, сколько смогу. — Он закрыл лицо квадратом ткани, словно маской.
— Пожелайте мне удачи, — сказал он и проскользнул в приоткрытую дверь.
— Очень храбрый мальчик, — сказала Гейл, когда Томми исчез.
— Нет, — поправила ее Джо. — Очень храбрый молодой человек.
Томми бежал в направлении, в котором, как он заметил, отправился Палатазин. Он надеялся, что увидит какие-нибудь следы, но от следов, естественно, уже ничего не осталось. Он был наполовину ослеплен, его зажало в темном пространстве крутящихся желтых стен, легкие его горели огнем. В голове начала пульсировать головная боль, но это даже радовало его, потому что боль помогала не терять сознания. Томми продолжал бежать, сознавая, что в таком урагане мог пройти в 10 футах от Палатазина и не заметить его. Его охватила паника — он несколько секунд не мог вздохнуть. Он заставил себя перейти на шаг и дышать ритмично, через рот. Песок царапал щеки и лоб, и теперь он понимал, что если даже и захочет вернуться, то никогда не найдет дороги.