Сначала все вокруг было скрыто кромешной тьмой — абсолютно ничего не было видно. Потом, по мере того, как привыкли к сумраку глаза, он различил металлические перекладины балок, ряды выключенных флюоресцентных ламп, металлические ступеньки, ведущие на мостик, обегавший все здание. Неподалеку стояло несколько выкрашенных в желтое электрокаров и погрузчиков. Потом священник увидел самое главное, и дыхание на миг замерло у него в груди.
Склад был наполнен гробами — их тут было, наверно, не менее тысячи. Они рядами стояли на бетонном полу, аккуратно накрытые крышками, и теперь Сильвера понял, почему часть гробов осталась снаружи — внутри склада для них уже не было места.
— Иисус Христос! — тихо сказал Вес, стоя за спиной священника.
— Тут они и спят, — услышал свой собственный голос Сильвера. — Не все, конечно… далеко не все, но… Боже мой! Ведь все склады в промышленном районе могут быть полны ими! — Он осторожно шагнул вперед, наклонился и медленно приподнял крышку гроба, стоявшего ближе всех.
На подстилке из коричневого калифорнийского песка удобно устроился вампир — молодая женщина в голубой блузке с темными пятнами крови на груди. Она лежала, спокойно сложив руки на груди. Глаза, казалось, смотрели прямо сквозь молочно-прозрачные веки, и взгляд их был полон тоскливой ненависти. Веки, подумал Сильвера, в точности, как у тех, кого эвакуировали из дома на Лос-Террос. Такие веки у многих рептилий — хорошая защита от ветра и песка. Вампирша лежала неподвижно — машина убийства, ждущая момента пробуждения. Сильвера смотрел на дьявольское создание, и в его голове отчетливо звучал призрачный шепот: «Наклонись немного вперед, человек, немного ниже, и тогда…»
Священник быстро задвинул крышку гроба и попятился, чувствуя, как вдруг хриплым стало его собственное дыхание под маской. Он открыл крышку следующего гроба и обнаружил там маленькую чернокожую девочку — ее кожа приобрела нехороший серый оттенок. Он почувствовал ее жажду крови человека, склонившегося над ней в ее дневном сне. Она вдруг зашевелилась, и это движение заставило Сильверу отпрыгнуть. Пальцы вампира сжали борта гроба, потом руки ее снова опустились, и она замерла. Сильвера закрыл гроб, чувствуя, как пробегает по спине ледяная дрожь.
Вес шагал вдоль первого ряда гробов. Он открыл один из них трясущимися руками. Там лежал мальчик лет пяти, не больше. Прямо на глазах окаменевшего от ужаса Веса рука мальчика поднялась, пальцы сжали воздух, и рука упала обратно в гроб. Открылся рот — красная линия на желтоватом лице, словно кровавый разрез. Щелкнули клыки, словно зубья медвежьего капкана. «Неужели ему что-то снится? — подумал Вес. — Но что? Видит во сне меня и представляет, как погружает клыки мне в горло?» Он наклонился, чтобы закрыть гроб, и в сознании его слабо затрепетал детский голос: «Дэнни хочет, чтобы ты остался… Дэнни не хочет, чтобы ты уходил…» Вес замер, в голове пульсировал гром. Сильвера, нагнувшись, быстро опустил крышку и оттащил Веса в сторону.
— Спасибо, — моргая, сказал Вес. — Ты посмотри, они даже во сне опасны…
— Помоги. Я хочу вытащить одного на свет, — сказал Сильвера. Он взялся за первый гроб, который открывал. Вес зашел с другой стороны, и вместе они вытащили тяжелый гроб наружу, на грузовую платформу, в мутный желтый свет угасающего дня.
— Я его сейчас открою, — сказал Сильвера. Прежде чем Вес сообразил, что ему делать, Сильвера открыл крышку и поспешно сделал несколько шагов назад, готовый ко всему.
Вампир тут же начал корчиться, царапать ногтями борта гроба. Рот его исказился гримасой боли. Клыки щелкали друг о друга с ужасной силой. Вес видел, как в глазах вампира проснулось сознание, его сменила боль, потом агония.
Вампир завопил, ничего подобного и более жуткого Вес раньше не слышал.
Потом существо село, разбрасывая при этом во все стороны куски грунта, наполнявшие гроб. Горящий смертью взгляд упал на Сильверу, и вампир начал подниматься, повернув голову в сторону, так, чтобы на лицо падало меньше света.
Сильвера понял, что вампир попытается вернуться в склад, в прохладную спасительную темноту. Он толкнул в дверь Веса, прыгнул следом сам, и начал задвигать дверь. Вампир бросился вперед, вопя в гневе и агонии. Когда дверь задвинулась, вампир принялся в отчаянии биться о металл. Двое мужчин с трудом удерживали створку — она норовила поехать в другом направлении. Вес едва сдерживал крик, он вдруг осознал, что от одного вампира, который снаружи, они прячутся внутри склада, где спят тысячи подобных бестий. Ему показалось, что он слышит крадущиеся шорохи за спиной, щелканье, треск и стук открывающихся крышек гробов.
Потом царапанье в дверь снаружи прекратилось.
Сильвера подождал немного, потом начал отодвигать створку, открывая проход.
— Осторожно, это ловушка! — крикнул Вес.
Сильвера приоткрыл дверь и выглянул наружу.
Гроб на платформе, который они с Весом вытащили, был снова закрыт. Когда Сильвера открыл дверь пошире, Вес услышал быстрый шорох за спиной и явственный звук задвигаемых крышек. Сильвера вышел на платформу, наклонился над гробом и откинул крышку еще раз.
Вампир — теперь весь покрывшийся жуткими пятнами, словно трехдневной давности мертвец — сел и попытался вцепиться клыками в Сильверу. Клыки погрузились в резину маски, прямо перед глазами Сильверы, под плотью десен пенилась отвратительная жидкость. Отчаявшись прокусить маску, вампир отпустил Сильверу. Его руки метались из стороны в сторону, словно у карнавального толстяка. Голубая блузка натянулась, посыпались пуговицы. Из ноздрей, глаз, рта, ушей текла какая-то жидкость. Потом совершенно внезапно существо скорчилось и свернулось, будто сухой лист. Рот и глаза ввалились, как будто растворились, нос тоже сплющился и ввалился. Вампир свернулся буквой «С», затрясся и затвердел. Теперь это был месячной давности мертвец, каковым он на самом деле и являлся.
Вес едва успел поднять маску — желудок его требовал облегчения. Когда рвота прекратилась, ребра у Веса болели так, словно сам Сатана лягал его своими раздвоенными копытами.
— Подожди здесь, — сказал Сильвера и быстро вернулся к джипу. Вес натянул маску и присел на песок, подальше от мертвого вампира. «Их слишком много! — подумал он. — Тысячи!» Он снова подумал о Соланж. Конечно, глупо надеяться, что она до сих пор не стала одним из них. Но сейчас он просто не в силах был думать об этом.
Священник вернулся с канистрой бензина и керамическим распятием. За пояс он заткнул пистолет Ратлиджа. Распятие он передал Весу, а сам вошел в склад с канистрой. Вес на слабеющих ногах последовал за Сильверой. Сильвера снял крышку с канистры и принялся обливать гробы, все подряд, сколько мог. Трех галлонов, правда, на много не хватило, и остаток Сильвера вылил на пол возле первого ряда гробов. Потом отшвырнул канистру и отступил к дверям. Сняв с предохранителя пистолет, он нацелил ствол 45-го калибра на лужу бензина. Выстрел показался ударом пушки. Вес увидел сноп искр. Над лужей вспыхнуло голубое пламя, побежали бензиновые огненные ручейки. В следующее мгновение гробы начали обугливаться, над ними змеями поднялся черный дым. Тени и отблески заплясали на металлических стенах. Крышки нескольких гробов зашевелились, начали открываться. Сильвера коротко приказал:
— Уходим! Скорей!
Прежде чем полностью задвинуть дверь, Сильвера взял у Веса распятие и заклинил им наружную ручку двери. Потом они бросились бежать.
В кабине «краба» они сняли дыхательные аппараты. Вес включил двигатель. Сквозь завывание ветра он услышал вопли, от которых ему захотелось плотно прижать ладони к ушам.
— Поехали скорей, — приказал Сильвера. Вес преодолел небольшую дюну, которую намело перед джипом, пока он стоял здесь. И когда они уже покинули район склада, он спросил Сильверу:
— Думаешь, они все сгорят?
— Нет, но некоторые — наверняка. Внутри склада с его металлическими стенами очень скоро станет жарко, а распятие не даст им подойти к двери. Если же они и выберутся, то с ними покончит солнечный свет. Но не думаю, что все они сгорят, нет.
— Боже мой! Я и не подозревал, что их… столько!
— И это лишь их часть. Их в десятки раз больше, я уверен.
Сильвера положил пистолет на пол кабины, потом сжал пальцы, пытаясь унять дрожь. Страх наполнял его, словно он был старым треснувшим кувшином и начал протекать. Внезапно он понял, что не может больше определить, где находится солнце. Небо казалось совершенно однородным, все грязно-коричневого цвета, с полосами серого и желтого.
— Который час? — спросил он.
Вес бросил взгляд на часы, поблагодарив фирму «Роллекс» за их водонепроницаемый ударостойкий корпус.
— Почти три.
Он снял часы и положил их на приборную панель, чтобы они оба могли видеть время.
— Нужно спешить, — тихо сказал Сильвера. Но голос внутри кричал: «Слишком поздно! Скоро настанет ночь, и все будет кончено! Слишком поздно!»
Башни небоскребов Лос-Анджелеса высились со всех сторон в мрачном желтом свете, словно надгробия на кладбище великанов. Потом их не стало видно — все затмили полотнища серо-желтого песка. «Дворники» переднего ветрового стекла стонали и скрежетали. Двигатель «краба» судорожно втягивал воздух сквозь забитые песком фильтры. Темнота, казалось, наползала со всех сторон. Где-то возле белой плоскости Першинг-сквера, теперь покрытой полосами нанесенного песка, перед джипом пролетела по ветру целая стая шаров перекати-поле. Бог знает, откуда они тут взялись. Вес пытался преодолеть одну за другой блокированные дюнами и брошенными автомобилями улицы. Каждый раз ему приходилось осторожно возвращаться по собственному следу. Указатель на циферблате топливомера начал угрожающе опускаться, стрелка на термометре подошла к крайней черте.
Скоро Лос-Анджелес превратится в город-призрак, разорванный и пережеванный челюстями Мохавской пустыни, подумал Вес. Да. Сверкающий город Ксанаду, разоренный, разрушенный. Город снов и мечтаний, величественный дворец наслаждений, павший перед армиями пустыни и Зла, разрушивших его. Зло всегда здесь обитало. То там, то здесь. То Душитель с Холмов, то Таракан, то Мансон-убийца — словно части жуткого рецепта для приготовления отвратительного варева, что варится сейчас в колдовском котле, в который превратился город Юности. Гуляш из змеиных голов и человеческой крови. И когда надвинется ночь, зазвонит призывающий к пиршеству колокол. И