зло тысячами своих хриплых глоток запоет: «Праздник! Праздник насыщения! Стол накрыт, банкет нас ждет, мы страшно голодны…»
Вес понимал, что им нечего теперь противопоставить вампирам. Немного воды во флаконе, пистолеты и пружинный нож. Какая Польза от пуль и ножа? Вес рассчитывал на некоторое воздействие распятия, но теперь и распятия у них не было. У него, правда, был маленький шарик-амулет, который сделала Соланж. Он помог ему во время столкновения с мотоциклистами. Но что будет со священником? У него-то вообще нет никакой защиты.
Он отбрасывал в сторону мрачные страхи, а они упорно возвращались, как стервятники. Но сейчас у него не было ни времени, ни сил, чтобы с ними разделаться. Взгляд на топливный указатель сказал ему, что обратного пути у них нет, и уже давно. Теперь оставалось одно — двигаться дальше. Двигаться дальше, пока они не окажутся в последнем тупике. Весли Ричер, это твой последний спектакль, и ты должен играть так, как ты никогда еще не играл. Ладони его покрылись холодной испариной, как в тот первый вечер, когда он вышел на сцену Комедийной мастерской. Но теперь сцена была куда важнее, чем та, первая… И расплатой за промах будет смерть, если не хуже…
Да, смерть — это еще не так плохо, подумал Вес. Альтернатива — превратиться в одного из этих существ, которые спали в гробах на складе. Он уже принял решение, как избежать этого, — ствол пистолета в рот, быстрое нажатие на спуск, и — ба-а-ах! Прыжок из ночного поезда. Пешком домой, сквозь жуткий дождь. Самоубийство.
Он надеялся, что ему удастся вместе с собой убить и Соланж.
Голова у Томми болела, и Палатазину пришлось остановиться, чтобы перевести дух. Он присел в темноте рядом с мальчиком, а Крысси тем временем, забрав фонарь, пошел впереди, на разведку. Несколько секунд спустя свет фонаря стал приближаться — сначала желтая точка, потом расширяющийся луч. Крысси присел рядом с Палатазином.
— Мы почти под Голливудским бульваром. Как дела, маленький брат?
— Все в порядке, — сказал Томми.
— А сколько еще до Аутпост-драйв? — спросил Палатазин.
— Немного. Потом придется ползти вверх. И помните, что я могу протиснуться в такие места, куда вам не пролезть. Ну как, парни, готовы?
— Готовы, — сказал Томми и поднялся.
С того момента, когда они пересекли под землей Де-Лонгр-авеню, вода под ногами постоянно прибывала. Теперь это был уже не крохотный журчащий ручеек, а мощная мутная река. Туннель, который, как объяснил Крысси, шел под Закатным бульваром, был просторным, с высоким потолком, и, к изумлению Палатазина, луч фонаря время от времени высвечивал надписи на стенах. Под ногами грязный поток медленно обтекал кучи коричневой отвратительной грязи. Они подошли к месту, где в двух разных направлениях уходили новые туннели. Крысси на секунду остановился, поводя лучом фонарика слева направо и обратно. Потом выбрал правый туннель. Потолок здесь оказался куда ниже, и теперь идти приходилось согнувшись в три погибели. Ноги хлюпали в жиже, запахи, несмотря на уже выработавшуюся привычку, были едва переносимы. Крысси бодро хлюпал по грязи, словно ловец форели.
— Еще немного! — крикнул он через плечо. — Вот только пройдем… Эй, берегись, брат!
Крысси направил луч фонарика назад, туда, где шел Томми. Вдоль трубы, бегущей по стене на уровне головы мальчика, кралось несколько здоровенных крыс. Они явно собирались оборонять свое гнездо, которое устроили в трещине трубы, там, где соединялись две ее секции. Три большие крысы запищали и бросились в укрытие. Оттуда они с вызовом сверкали розовыми точками глаз.
— Иногда они прыгают прямо в лицо, — сказал Крысси, когда они миновали гнездо. — Такая зараза… если уж вцепятся, то попробуй их стряхнуть! Однажды, сожрав пару «желтых», я пришел в себя и обнаружил, что два серых паразита намереваются устроить себе жилище у меня в бороде.
Вдруг Крысси остановился и втянул носом воздух.
— Это он. Большой туннель под Голливудом.
Узкий туннель кончился, и они снова оказались в просторном. Вода на его дне была глубиной в фут — глубже, чем в остальных. Крысси уверенно зашагал вперед, громко хлюпая, направив луч в дальний конец. Показался целый ряд круглых отверстий туннелей поменьше, каждый вливал в большой туннель свою порцию грязной воды.
— Ну-ка, посмотрим, — сказал Крысси, задумчиво жмурясь. Луч фонарика перебегал с одного туннеля на другой. — Вот этот, — сказал он наконец, показывая фонариком на центральное отверстие. — Да, точно.
— А разве вы не знаете? — хрипло спросил Томми. Все эти туннели напоминали ему фильм «ОНИ», в котором гигантские муравьи поселились под Лос-Анджелесом.
— Знаю, само собой, — ответил Крысси и постучал по голове. — Карта у меня прямо здесь, всегда с собой. Иногда, правда, я слегка путаюсь, есть такое дело. — Он вдруг захихикал, его глаза светились голубыми электрическими лампочками — явное воздействие всех проглоченных им капсул и пилюль.
— Пошли, — раздраженно сказал Палатазин. — Нам нужно спешить.
Крысси пожал плечами и двинулся вперед. Томми сделал три шага и почувствовал под ногой что-то отвратительно мягкое. Он вскрикнул, прыгнул вперед и наткнулся на Палатазина.
— Что такое? — раздраженно спросил Палатазин.
Крысси обернулся и посветил фонариком. Человеческий труп медленно плыл в грязном потоке. На нем сидели крысы, вырывая зубами кусочки мяса. Палатазин взял Томми за плечо и силой повел дальше. Они пересекли главный туннель и, прибавив шагу, вошли в канал, указанный Крысси.
Этот канал поворачивал вправо и постепенно становился все более узким. Палатазин, который шагал, сильно согнувшись, испытывая неприятное жжение в горле и легких, вдруг заметил, что свет фонарика Крысси стал заметно слабее. Теперь он был тускло-желтым. Палатазин слышал писк и шуршание крыс за спиной — животные, всполошенные появлением непрошеных гостей, смыкались за их спинами. Он боялся, что Томми долго не выдержит. Но Томми сделал выбор, как настоящий мужчина, и обратного пути теперь у них не было.
Множество новых туннелей, некоторые — просто дыры в бетонной стене. Журчание и звон капели. Они подошли к лестнице из металлических колец. Крысси направил свет на крышку люка — до нее было футов двенадцать.
— Я, наверное, залезу наверх и выясню точно, где мы находимся, — сказал он и вручил фонарь Палатазину.
Палатазин кивнул, и Крысси быстро полез по кольцам лестницы, отодвинул в сторону крышку люка. В отверстие проник слабый желтый свет, потом Крысси исчез в урагане.
Прошло несколько минут, и Палатазин сказал:
— Томми, ты знаешь, мы можем не успеть до их пробуждения. Уже смеркается. И скоро будет слишком темно. Слишком. Когда свет солнца станет совсем слабым, они, я боюсь, начнут…
— Вернуться мы уже не можем, — сказал Томми.
— Я знаю.
— Они все… проснутся одновременно?
Палатазин покачал головой.
— Не уверен. Возможно, нет. Я ведь многого не знаю об их поведении. Возможно, первыми проснутся самые старшие или самые голодные. Боже, как мне не хотелось оставлять Джо, беззащитную…
Он вдруг замолчал, потому что ему послышался шорох в туннеле позади. Он направил туда луч фонарика. Свет был уже слишком слабым и не проникал далеко, туннель оказался погруженным в непроницаемую тьму.
— Что такое? — нервно спросил Томми, заглядывая через плечо Палатазина.
— Я… не знаю. Показалось, что там кто-то есть.
По лестнице быстро спустился Крысси.
— Все в норме, — сообщил он бодро. — Мы под Франклин-авеню, но придется взять восточнее, чтобы перехватить туннель под Аутпост-драйв. Не знаю вот только, какой он ширины…
— Вы только нас туда доведите, — сказал Палатазин. Он вернул фонарик Крысси.
Они двинулись дальше, каждая секунда немилосердно просыпающегося сквозь пальцы песка времени колоколом отдавалась в мозгу Палатазина. Туннель повернул влево, потом снова вправо, став более тесным. Сочащаяся из боковых каньонов жижа громко хлюпала и плескалась под ногами. Несколько раз Палатазин говорил: «Погоди», и прислушивался. Когда Крысси направлял назад луч фонарика, туннель всегда оказывался пустым — насколько хватало луча, конечно.
Они подошли к металлической решетке, преградившей им путь. Палатазин вытащил колотушку и несколько минут был занят тем, что расчищал дорогу. Потом решетка была отброшена в сторону. Туннель впереди начал явно подниматься вверх. Некоторое время спустя он снова пошел горизонтально — казалось, ему не будет конца. Потолок опустился ниже, и теперь даже Томми приходилось идти с низко опущенной головой. Палатазин, спина которого уже адски болела, осторожно ступал по липкому и скользкому полу туннеля. Вода несла всякий мусор, омывая ноги Палатазина. Туфли его давно уже промокли.
Вдруг он снова услышал странный шорох и обернулся, напряженно всматриваясь в темноту. На этот раз он был абсолютно уверен, что слышал приглушенные голоса, холодный смех, быстро пропадавшие вдали. Он поставил Томми на свое место, а сам занял его место в арьергарде. Волосы на затылке у него встали, словно наэлектризованные. Он боялся, что оправдается его предчувствие: здесь, внизу, окажутся вампиры, уже проснувшиеся, ведь они были защищены от проникновения солнечного света. Они, очевидно, были жутко голодны, и этот голод не давал им спать. Возможно, они стаями прочесывали каналы в поисках случайной жертвы. Он вспомнил про спички и аэрозольный баллончик, лежавшие в рюкзаке. Не останавливаясь, он проверил рукой, на месте ли они. Фонарик Крысси все заметнее слабел.
Теперь туннель круто уходил вверх. Они начали подъем.
Темнота постепенно наполняла дом. Она вползала незаметно и неумолимо, и раньше, чем обычно в это время года. Именно рассеянный свет дня за окном пугал Джо — она не могла определить, когда настанет час, пригодный для пробуждения вампиров, и откуда они нападут. Из маленького дома напротив? Или из соседнего, по эту же сторону улицы? Примерно час назад она и Гейл услышали, как ненормальный стрелок из соседнего дома мычит свои путаные молитвы, потом последовала долгая тишина, прерванная единственным выстрелом. После этого они уже ничего не слышали.