Он взобрался на обшарпанный остов одного из зданий и стал наблюдать за действиями незнакомца. Мысленно он называл его Урес, и чем дольше смотрел на него, тем больше убеждался, что это действительно он.
Старый камрон непрерывно трудился возле своей машины, а Тейу внимательно следил за каждым его движением. Он видел, как мастер распутывает кабели, раскручивает и закручивает турбины, включает фары, которые мигают и гаснут, манипулирует усиками, открывает закрылки под крыльями или регулирует угол наклона цепких когтей на концах ног. Через семь жизнециклов Тейу пришел к выводу, что работа старика медленно подходит к концу. Камрон, которого он называл Уресом, замедлил свое копошение в голове машины и все время сидел в ней. Тейу смотрел на это с растущей тревогой. Вдруг понял, что если тот сумеет запустить эту диковинную машину, то непременно тут же покинет это место. И куда бы Урес ни собирался, Тейу стоило бы отправиться вместе с ним. То, что сказал незнакомец, поколебало в нем веру в возможность вернуть Энзабар, но лишь на короткое время. Теперь, когда он уже был уверен, что лживый старик – это Урес, который по какой-то причине не хочет видеть его на борту своего летательного аппарата, не составляло труда выбрать правильные действия. Больше не нужно было ни о чем думать. Тейу спустился в переулок, отломал кусок какого-то массивного рычага и двинулся к машине Уреса.
Он подошел к аппарату сзади, забрался на шершавый корпус и с удивлением обнаружил, что один из люков открыт. Ловушка или неосторожность? Тейу медленно пролез внутрь и оказался в тесном коридоре. Ничего не произошло. Восхитительная волна тепла пронзила его насквозь. Он был сосредоточен и решителен. Знал, что без колебаний воспользуется оплошностью старика. Поднял над собой обломок рычага и стал красться к голове машины. Пробирался мимо труб, агрегатов с мигающими огоньками и мощных приводов, но не обращал на них внимания. Он сосредоточился на люке, который виднелся в конце коридора. Что он будет делать, если окажется запертым? Или, что еще хуже, что он будет делать, когда Урес покинет аппарат, прежде чем ему удастся подойти достаточно близко, чтобы нанести удар? Напряжение нарастало. Обостренное восприятие Тейу усиливало каждый звук. Тихие шорохи, писк и стук окружавшей его машины напоминали непонятную акустическую речь. Тейу не мог разобрать эти звуки, но намерения, скрывавшиеся за ними, читались без малейшего труда. Аппарат подгонял его, побуждал, поддерживал и убеждал, что он тоже хочет избавиться от Уреса.
Тейу подошел к люку. Тот был приоткрыт. Еще бы. Ведь в этом месте ему поможет любой болт, перемычка или петля. Осторожно, не производя шума, Тейу начал перемещаться по голове машины. Приподнявшись, он поискал глазами Уреса. И тут же его окутал взрыв феромонной речи.
– Наконец-то! Я думал, ты не придешь.
Тейу невольно опустил конечность. Обломок стукнулся о костлявую обшивку головы, и вдруг все звуки перестали звучать как слова, перестали что-либо значить.
– Что? – спросил он ошеломленно.
– Не «что», а просто подойди сюда побыстрее и вклинься в свой ложемент, пока Аворро не начнет заряжать турбины.
Тейу вошел внутрь и увидел, что Урес втиснулся в тугую ажурную втулку, которая торчала из вогнутого дна сегментарного окна. По другую сторону головы находилось еще одно окно, с такой же втулкой, но пустое.
– Поторопись, – назидательно сказал старик.
Изумленный Тейу отложил бесполезный обломок рычага, подошел к втулке, подпрыгнул и скользнул внутрь. Он не мог пошевелиться, на мгновение ему показалось, что его вот-вот раздавит, но это быстро прошло. Он вдруг почувствовал себя более крупным, крылатым, в животе у него заревели турбины, работающие на холостых оборотах. Он подвигал головой и усиками. Огляделся. Краем фасетчатого глаза заметил движение. Он посмотрел в ту сторону. Одна из мерцающих конечностей светящегося колосса поднялась над руинами города и стала стремительно опускаться. Прямо на них.
– Начинается, – сообщил Урес.
– Но что? – спросил Тейу, источая панический страх.
– Аворро зарядит турбины, и мы сможем выбраться отсюда. Нужно только хорошенько прицелиться в первый прыжок. Он будет самым трудным, но должно получиться. В противном случае у нас может возникнуть проблема.
Нога неумолимо приближалась к ним.
– О чем ты говоришь? Я вообще не знаю, что делать, и понятия не имею, как управлять этим аппаратом.
– Это не аппарат, а Кузнечик. А кузнечики прыгают. Просто прыгают. Мы должны позволить ему прыгнуть, понимаешь?
Нога вонзилась в корпус Кузнечика. Тейу почувствовал, как турбины стремительно набирают обороты. Нарастающий визг перешел в оглушительный рев, и машина затарахтела.
– И что теперь?
– Подожди, пока он закончит.
Через мгновение нога отступила и сдвинулась в сторону.
– Посмотри туда, – распылил старик. – Видишь край верхней стены каньона?
Его было бы трудно не заметить. Гигантская наклонная плоскость заполняла собой большую часть видимого пространства. Глядя на нее, Тейу понял, о каком скачке говорит Урес.
– Я не справлюсь.
– В самом деле? – усмехнулся старый камрон, но на сей раз это прозвучало так, будто Тейу шутил сам с собой или был порождением разума Кузнечика и невольным свидетелем его мысленных дебатов и размышлений.
Феромонные слова кружились вокруг него, как мысли. Их было трудно отличить друг от друга. Тейу начал игнорировать те, которые исходили от камронов, и сосредоточился на прямых подсказках крыльев, усиков, турбин и мощных ног Кузнечика. Он стал Кузнечиком. Он перестал понимать слова, которые произносил старик. Он тарахтел сосредоточенной мощью и всем своим естеством желал только одного – добраться туда, где ждет его это вожделенное место, это чудесная впадина, этот притягательный отпечаток Крек'х-па. Он припал к земле и прыгнул.
Он пролетел под колоссальным Аворро, взмахнул крыльями и без труда приземлился на край каньона. Поправил положение ног и снова прыгнул. Скользнул по изборожденной, бугристой поверхности, частично покрытой гладкими металлическими чешуйками. Балансируя телом, сел ниже одной из них, но неправильно оценил расстояние и оказался слишком близко. Острый край чешуи срезал ему левый усик. Кузнечик взревел, потерял равновесие и начал сползать вниз. Он лягнул, выставил когти и резким рывком остановился на месте. Очень осторожно он сменил положение. Снова оказался головой вверх. Одна из передних ног была сломана. Кузнечик отключил в ней питание, погасил ощущение и не без сожаления отгрыз ее у самого корпуса. Поврежденная нога могла разбалансировать полет, а Кузнечик не хотел, чтобы она мешала ему добраться до чудесной впадины. Тем более что он был уже близко. Очень близко. Он увеличил обороты турбин, заставил их сделать последнее усилие и прыгнул в третий раз.
Заскрипели крылья. Он пронесся над острыми чешуйками, выступающими из изборожденной поверхности, и начал опускаться к белой плоскости. На ней была только одна темная точка. Кузнечик скорректировал направление полета и устремился к ней. Турбины начали замедляться. Некоторое время они еще вращались, но вскоре, израсходовав весь запас энергии, остановились. Крылья неподвижно застыли. Кузнечик падал. Он летел только по инерции. Двигался, целясь в темную точку, которая стремительно приближалась. За мгновение до того, как он начал вращаться и все расплылось, он успел заметить контур из низких черных обелисков, окружавших огромную полукруглую полость, темную и глубокую. Кузнечик с размаху рухнул в нее и разлетелся на куски.
Когда Тейу пришел в себя, он по-прежнему плотно сидел в тесном пространстве ажурной втулки, лежавшей среди битых осколков, валявшихся рядом с раздавленной головой Кузнечика. Все его тело было в ушибах и болело, но, похоже, серьезных повреждений не было, и он мог своими силами выбраться из втулки. Неподалеку, за бесформенными обломками ветхого крыла, лежал Урес. Тейу подошел к нему. Старик был жив, но без сознания. Должно быть, выпал из своей втулки. Камрон беспомощно огляделся. Они находились на дне большой полукруглой впадины. Поверхность ее была черной, блестящей и, вероятно, очень твердой, потому что падающий Кузнечик никак не мог ее повредить. А выше, вдоль четкого края, стоял ряд низких конических обелисков. Издали казалось, что они тоже отлиты из черной и блестящей материи.
Внезапно Тейу понял, что впадина расположена почти горизонтально. Неужели они так высоко поднялись? Поднял глаза и восхищенно стал всматриваться в гигантскую угловатую форму, нависшую высоко над ним; форму, заслонившую половину равномерно освещенной звездами пустоты, но все равно являющейся лишь фрагментом чего-то еще большего, расплывающегося вдали.
– Голова… – непроизвольно распылил Тейу, словно ему необходимо было произнести нужное слово, чтобы понять то, что он видит.
Панцирь Уреса задрожал, и Тейу почувствовал, что его сознание возвращается. Он терпеливо ждал, когда старый камрон обретет власть над телом и чувствами. Наконец ему удалось встать на ноги. Он источал дезориентацию и растерянность.
– Получилось?
– Думаю, да, но я не знаю, как нам удалось это пережить.
– В этом нет ничего странного.
Тейу сердито посмотрел на него.
– Мне не нравится твой тон, Урес, и я хотел бы, чтобы ты объяснил мне почему…
– Урес? Я никакой не Урес.
– Ты опять начинаешь?
– Не я начинаю, а ты. Ты меня не узнаешь? Ты не помнишь, как меня зовут?
Тейу замер.
– О чем ты говоришь? Я никогда не видел тебя раньше.
– Неужели, господин Друсс?
Странно знакомое слово блеснуло далекой искрой узнавания. Тейу почувствовал ее внутри себя, но понятия не имел, откуда она взялась. Этот старый камрон, должно быть, сошел с ума и втянул его в орбиту своего безумия. С этим надо покончить, и как можно скорее.
– Хватит, с меня довольно! Я просто хочу знать, что мне делать, чтобы вернуть Энзабар. Скажи мне, пожалуйста, и я обещаю, что ты больше не увидишь меня и сможешь продолжать жить в своем собственном мире.