Да. Я уже могу с этим жить.
С запада надвигается буря. Сильный ветер терзает ветви деревьев. Листья кружатся в воздухе. Из темных, нависших над землей облаков сечет плотный дождь. Слышны раскаты далекого грома. Скоро грохот наполнит всё пространство. Это только начало. Я направляюсь к морю. Хочу увидеть шторм. Огромные волны, вспененные, растерзанные порывами беспощадного воздуха, и молнии, ныряющие в бурную воду. Я хочу услышать шум, с которым скалы отбивают атаки моря. Быстро добираюсь до берега, с восторгом созерцаю гневную, безумную мистерию, но не мокну. Я никогда не мокну. Наконец ближе к вечеру ветер ослабевает, море успокаивается, и из трещины в пелене темных туч медленно появляется звездное небо. Люди очень ценят это зрелище, поэтому я тоже, в очередной раз, пытаюсь обнаружить в нем нечто необычное. Безуспешно. Видение божественных чертогов, которое они там замечают, для меня – всего лишь еще одна уловка, отвлекающее внимание от отсутствия конкретных ответов. Когда солнце встает, я медленно двигаюсь вдоль берега. Вскоре добираюсь до каменной стены, преграждающей берег. У меня нет желания протискиваться сквозь щели, поэтому я подпрыгиваю и пролетаю над ней. Опускаюсь с другой стороны и сразу замечаю что-то совершенно здесь не подходящее. Что-то новое.
На берегу, зарытое в песок, лежит огромное яйцо, графитовое и изборожденное. Я приближаюсь к нему. Мне интересно, не море ли выбросило его во время шторма. Я пытаюсь проникнуть внутрь, но не могу. Материя, из которой оно сформировано, имеет невероятную плотность. Как будто эта штука не из этого мира. Когда до меня доходит смысл этой возможности, я сразу же пытаюсь справиться с волнением, потому что не хочу, чтобы возбужденные эмоции каким-либо образом мешали оценке ситуации. Первым делом, вероятно, мне следует откатить яйцо вглубь побережья, как можно дальше от воды, чтобы море о нем не вспомнило. Я материализую мощные конечности, упираюсь и толкаю. Яйцо не сдвигается с места. Оно, должно быть, очень тяжелое. Впрочем, я мог бы догадаться, принимая во внимание его необычайную плотность. Из этого также следует, что яйцо не может удерживаться на воде. Так как же оно оказалось здесь? Прикатилось по дну?
Я замираю. Охваченный холодным предчувствием, изучаю песок вокруг странного яйца и обнаруживаю, что от него отходят два параллельных следа.
Я немного затоптал их, когда пытался сдвинуть эту вещь с места, но даже сейчас не остается сомнений: что-то вышло из яйца. Какая-то тварь, вернее даже две. Они, вероятно, сильно отличаются внешним видом, потому что оставили совершенно различные следы – два ряда больших круглых выемок и извилистую широкую колею, напоминающую след проползающей змеи, причем невероятно огромной. Оба следа ведут вглубь суши. Я без колебаний следую за ними.
Когда песок заканчивается, начинаются скалы, и на них не видно никаких следов. Однако подозреваю, пришельцы выбрали самый простой проход, то есть широкую брешь между двумя каменными выступами, очень хорошо видимую с берега. Он довольно крутой, но его определенно легче преодолевать, чем вертикальные стены, и, самое главное, там есть отдельные участки утрамбованной песчаной почвы, на которых растет редкая трава. Я подлетаю к этой бреши и вижу, что не ошибся. Они, несомненно, поднялись сюда. Я зависаю и мягко опускаюсь за скальным массивом, между деревьями. Следы пришельцев очень заметны. Трудно не обратить на них внимания. Теперь они ведут к большому пруду. Я понятия не имею, когда они здесь прошли, поэтому стараюсь не торопиться. Я не хотел бы наткнуться на них случайно. Чувствую, что должен быть осторожен, но я не могу объяснить, почему. Я не знаю, кто они, и на самом деле у меня нет причин их бояться, и все же я не собираюсь показываться им. Добираюсь до пруда, пробираюсь под густыми папоротниками и проскальзываю между жесткими стеблями торчащих из воды растений. Вдруг на другом берегу замечаю восемь человек. Они охотники. У них с собой ножи, копья и луки. Меня не удивляет их присутствие. Они часто приходят сюда, чтобы наполнить бурдюки и проверить ловушки на звериных тропах, ведущих к водопою. Однако сейчас они заняты совсем другим. Они притаились на болотистом берегу, спрятавшись под стволом поваленного дерева. Время от времени они высовываются, заглядывают вглубь леса и тут же прячутся обратно. Я испытующе смотрю на них, потому что они ведут себя странно даже для людей. И тут воздух пронзает жуткий металлический треск, проникая вглубь моего мыслетела. Он оставляет после себя электрическое свечение, которое, конечно, вижу только я и благодаря которому начинаю понимать, что происходит. Я отступаю и забираюсь на ближайшее дерево. Наполовину замираю в ужасе. Я замечаю то, что напугало людей, и обнаруживаю, что по какой-то причине тоже этого боюсь. Я уверен, что это пришельцы, которые вышли из яйца, я уверен, что таких существ вижу впервые, но, тем не менее, не могу избавиться от ощущения, что знаю их и имею основания опасаться их.
Они там. Они совершенно не похожи на людей и животных. Они выглядят так, будто кто-то создал их, сконструировал, примерно так же, как люди изготавливают свои инструменты, хотя пришельцы сделаны намного сложнее. Один представляет собой металлический куб на четырех прямых цилиндрических ножках, а другой – похожий на змею шланг, длинный, темно-серый и рифленый, оба конца которого завершались чем-то вроде матовой линзы. Они огромны. Человек без труда мог бы пройти прямо под этим угловатым геометрическим телом, а шланг в длину – как ствол старой сосны, а ширина его такова, что, лежа на земле, он доходил бы до пояса даже высокому охотнику. Правда, в данный момент он не лежал, а полз вверх по могучему дереву и одной из своих линз раз за разом мощно колотил ствол. Ломается толстая ветка и падает на угловатого. Снова раздается пронзительный металлический треск. Куб сердито гудит, шланг отвечает похожим, слегка вибрирующим и немного скрипучим голосом. Я их не понимаю. Но страх мой только усилился. Что они там делают? Я борюсь с парализующим страхом и рассматриваю дерево, которое обвивает шланг. Затем наступает тишина. Мне это не нравится. Я меняю положение, чтобы лучше наблюдать действия шланга, и вижу, что он погрузил свою линзу в большое глубокое дупло. Что он может там искать? Я хочу убежать отсюда, улететь высоко в горы и забыть этих странных пришельцев, которые внушают мне страх, но не могу даже пошевелиться. Что-то держит меня. Я смотрю на шланг, на куб, на дупло и вдруг узнаю его. Именно здесь я врос в этот мир. Воздух сгущается, словно закрывая меня в прозрачную клетку. Шланг вынимает из дупла свой выпуклый стеклянный глаз, поворачивает его и смотрит прямо на меня. Я знаю, что он меня видит. Я внутренне сжимаюсь. Шланг шумно гудит и, смерив меня своей линзой, молниеносно сползает с дерева. Куб движется в мою сторону. Он ломает березы, стоящие у него на пути. Я по-прежнему не могу пошевелиться. Я не знаю, кто они, не знаю, чего они хотят, но не сомневаюсь, что они ищут меня и вряд ли имеют хорошие намерения. Раздался металлический грохот. Это люди высунулись из-за поваленного дерева и стреляют из луков. Они, наверное, думают, что пришельцы пришли за ними, а потому пытаются защищаться. На мгновение я надеюсь, что угловатый их проигнорирует, потому что стрелы не представляют для него никакой опасности, они только отскакивают и падают в кусты. Но он приоткрывает верхнюю часть металлического туловища и выдвигает оттуда ажурные руки, обвешанные удлиненными, пугающими предметами. Один из этих инструментов с оглушительным свистом срывается с плеча и, оставляя за собой полосу огня, ударяется о поваленное дерево, за которым прячутся люди. Мощный взрыв разрывает ствол в щепки и подкидывает охотников вверх. Они по инерции падают в пруд. Они не могли остаться в живых. Почему куб убил их? Что это за оружие? Я поднимаю взгляд, на ажурной руке угловатого появляется какой-то новый элемент, широкий, пустой внутри. Нет, что-то в нем все-таки есть. Куб срывается в мою сторону, летит, разворачивается в воздухе. Все происходит очень быстро, но это не проблема. Я зол, зол, действительно зол. Так зол, как никогда не был. Я стряхиваю с себя неподвижность и останавливаю время. Я взмываю вверх, пролетая над тем, что двигалось на меня. Теперь оно висит застывшее во времени. Это похоже на сеть, которую люди используют для ловли рыбы. Я материализую крепкие прозрачные крылья и набирает высоту. Я улетаю отсюда, улетаю далеко, и они никогда не найдут меня. Однако пришельцы хотят этого не допустить. Очевидно, им известен трюк, который я применил, потому что они легко восстанавливают время. От удивления я замедляюсь и рефлекторно, бездумно, оглядываюсь назад, будто желая посмотреть, как они это сделали. В тот же момент я понимаю, что совершил ошибку. Надо было спешить. От ажурной руки угловатого пришельца отрывается второй удлиненный предмет, тянущий за собой полосу огня и дыма. На этот раз он нацелен на меня. Я взлетаю, кружусь, меняю направление, но не могу убежать, потому что эта тварь все время преследует меня. Наконец я опускаюсь между деревьями, и летящий предмет попадает в одну из ветвей, которую я только что миновал. Взрывом меня откидывает к земле. Мне больно, но я в сознании. Я слышу гудящие голоса пришельцев. Они приближаются. Чего они хотят? Почему не могут оставить меня в покое? Я рассматриваю возможность спрятаться под корнями ближайшего дерева, но внезапно сама идея спрятаться или убежать кажется мне абсурдной. Впервые я полностью ощущаю свое мыслетело и невероятный потенциал его возможностей. Почему я их не использую? Я вспоминаю учителя на коленях, который учит детей сражаться мечом. Я никого не учу, но веду себя так, будто специально ограничиваю свои возможности, чтобы случайно не навредить кубу и шлангу; как будто стою на коленях, сражаясь с взрослыми воинами. Хватит! Я выпрямляюсь, встаю в полный рост, растягиваюсь, наполняюсь подавленной энергией и смотрю на пришельцев свысока. Теперь я огромный. Они остановились. Они непонимающе что-то бормочут друг другу. Интересно, что они видят, когда смотрят на меня? Угловатый поворачивает ажурную руку. Он снова собирается выстрелить в меня, но я готов и знаю, что делать. Я молниеносно проникаю внутрь корпуса оружия, и когда третий взрывной предмет начинает плеваться огнем, перерезаю основание направляющей трубки. Вся конструкция обрушивается, и угловатый исчезает, разорванный взрывом. Куски металлических внутренностей падают на землю, как раскаленный град. Большой осколок брони почти рассек шланг пополам. Пришелец корчится, мечется, визжит, наконец неподвижно застывает, когда из него высыпаются какие-то мелкие шарообразные детальки. Я оглядываюсь и тушу кусты, которые загорелись от обломков угловатого. Ведь лесной пожар может убить гораздо больше людей, не говоря уже о животных, которые здесь обитают. Однако от этой мысли мне не легче, так как я осознаю, что охотники погибли по моей вине. Да, они случайно оказались на пути пришельцев, но, по сути, это ничего не меняет. Эти существа явились сюда, потому что искали меня, и если бы меня здесь не было, люди были бы еще живы. Мне следует уйти. Покинуть этот мир. И как можно скорее. Только как это сделать? Я вспоминаю о яйце. Если пришельцы прибыли сюда с его помощью, то, возможно, я тоже смогу им воспользоваться? Я расширяюсь в стороны и вверх. Таким мощным мое мыслетело не было, пожалуй, никогда, и к тому же теперь оно стало как бы многослойным, с множеством тайных закутков. Я хочу проверить его возможности. Увеличиваюсь. Интересно, увижу ли я отсюда яйцо, зарытое в песок побережья? Лес стремительно убегает вниз, и вдруг все вокруг меняется. Как будто я перепрыгнул в другую, параллельную реальность. Деревья, листья, камни, трава, мох, папоротники и даже земля и вода теперь состоят из плотных паутин блестящих нитей, протянутых в черной бесконечной бездне и пульсирующих тонкой энергией. Взглянув вниз, я вижу себя такой же паутиной. Но между деревьями, сотканными теперь из мягкого нитевидного света, отчетливо выделяется нечто другое. Я оглядываюсь назад. Энергетические нити, из ко