Ребекка ЯрросОниксовый Шторм
Для тех, кто не идет в ногу с популярной толпой,
Тех, кого ловят за чтением под столом,
Тех, кто чувствует, что их никогда не приглашают, не включают и не представляют.
Наденьте свои куртки. Нам пора оседлать драконов.
Ониксовый Шторм– это захватывающее приключенческое фэнтези, действие которого разворачивается в жестоком и конкурентном мире военной академии для всадников драконов, включающее элементы войны, рукопашного боя, крови, интенсивного насилия, жестоких травм, запёкшейся крови, убийства, смерти, смерти животных, восстановления после травм, горя, отравления, ожогов, опасных ситуаций, сквернословия и сексуальных действий, которые присутствуют на страницах. Читатели, которые могут быть чувствительны к этим элементам, пожалуйста, примите к сведению и приготовьтесь встретить шторм…
Следующий текст был максимально точно переписан с наваррского на современный язык Есинией Нейлварт, куратором квадранта писцов в Военной Академии Басгиат. Все события соответствуют действительности, а имена были сохранены, чтобы почтить мужество павших. Пусть их души будут преданы Малеку.
Обеспечение безопасности Басгиата и подопечных далось дорогой ценой, включая жизнь генерала Сорренгейл. Стратегия должна измениться. В интересах королевства заключить союз с Поромиэлем, пусть даже временный.
– Восстановленная переписка генерала Августина Мельгрена с Его Величеством Королем Таури
Пролог
Куда, во имя Малека, он направляется? Я спешу по туннелям под квадрантом, пытаясь проследить за ним, но ночь – это самая настоящая тень, и Ксейден легко сливается с темнотой. Если бы не связь наших драконов, ведущая меня в его направлении, и не единичное исчезновение магических огней, я бы никогда не подумала, что он скрывается где-то впереди меня.
Страх сжимается в ледяной кулак у меня на сердце, и моя поступь становится все более шаткой. Этим вечером он держался в тени, охраняемый Боди и Гарриком, пока мы ждали новостей о ранении Сойера после битвы, которая едва не стоила нам Басгиата, но неизвестно, что он делает сейчас. Если кто-нибудь заметит тусклые клубнично-красные круги вокруг его радужки, его арестуют и, скорее всего, казнят. Согласно текстам, которые я читала, на этом этапе они исчезнут, но пока этого не произошло, что может быть настолько важным, чтобы он рисковал быть замеченным?
Единственный логичный ответ вызывает у меня холодок по позвоночнику, не имеющий ничего общего с холодным камнем коридора, просачивающимся сквозь носки. Не было времени надеть ни сапоги, ни даже доспехи, когда щелчок закрывающейся двери пробудил меня от беспокойного сна.
– Никто из них не ответит, – говорит Андарна, и я дергаю дверь в закрытый мост, в то время как такая же на дальнем конце захлопывается. Это был он? – Сгаэль все еще… в ярости, а от Тэйрна пахнет и гневом, и печалью.
Понятно по всем причинам, на которых я пока не могу позволить себе зацикливаться, но неудобно.
– Хочешь, я попрошу Квера или Шрадха… – начинает она.
– Нет. Им четверым нужен сон, – несомненно, утром мы будем патрулировать в поисках оставшихся вэйнителей. Все более неуверенными шагами я пересекаю замерзшее пространство моста и вздрагиваю от вида за окнами. Еще недавно было достаточно тепло для грозы, но теперь снег падает плотной завесой, скрывая овраг, отделяющий квадрант от главного кампуса Басгиата. Грудь сжимается, и новая волна кажущихся бесконечными слез грозит захлестнуть мои болезненно опухшие глаза.
– Это началось около часа назад, – мягко говорит Андарна.
За прошедшие часы температура неуклонно падала с тех пор, как… Не надо. На очередном вдохе меня бросает в дрожь, и я с силой запихиваю все, с чем не могу справиться, в аккуратную, мысленно несгораемую коробку и прячу ее где-то глубоко внутри себя.
Слишком поздно спасать маму, но будь я проклята, если позволю Ксейдену убить себя.
– Ты можешь горевать, – напоминает мне Андарна, когда я открываю дверь в квадрант целителей и вхожу в переполненный зал. По бокам каменного туннеля стоят раненые в униформе всех цветов, а из дверей лазарета то и дело появляются целители.
– Если я буду горевать о каждой потере, то только на это у меня и останется время, – за последние восемнадцать месяцев я хорошо усвоила этот урок. Миновав группу пехотных курсантов, которые явно не в себе, я пробираюсь через то, что стало расширенным лазаретом, в поисках темного пятнышка. Эта часть квадранта не пострадала, но здесь все еще пахнет серой и пеплом.
– Да будет память о твоей матери! За генерала Сорренгейл, пламя Басгиата! – выкрикивает один из третьекурсников, и мой желудок сжимается еще сильнее, пока я иду вперед, не отвечая.
Когда я подхожу к углу, а затем поворачиваю за него, то вижу, как правую часть стены на мгновение окутывает тьма, а затем появляется лестница, ведущая к камерам для допросов, её охраняют два усталых стражника. Тени скользят по ступеням.
Черт. Обычно мне нравится быть правой, но в данном случае я надеялась на обратное. Я мысленно тянусь к Ксейдену, но там лишь толстая стена из холодного оникса.
Я должна пройти мимо этих стражников. Что бы сделала Мира?
– Она бы уже убила твоего лейтенанта и была бы уверена в своем выборе, – отвечает Андарна. – Твоя сестра – всадница, которая сначала действует, а потом задает вопросы.
– Не помогает, – то немногое, что я съела на ужин, грозит вырваться наружу. Андарна права. Мира убьет Ксейдена, если узнает, что он – транслировал магию от земли, независимо от обстоятельств. Но уверенность? Это неплохая идея. Я набираю всю унцию высокомерия, которую только могу наскрести или подделать, расправляю плечи, поднимаю подбородок и шагаю к стражникам, молясь о том, чтобы выглядеть увереннее, чем себя чувствую.
– Мне нужна аудиенция с заключенным.
Двое мужчин смотрят друг на друга, а затем тот, что повыше, слева, прочищает горло.
– У нас приказ Мельгрена никого не пропускать.
– Скажите мне, – я наклоняю голову и складываю руки так, словно на мне висят все кинжалы, которыми я владею… или хотя бы надета обувь, – если бы человек, непосредственно виновный в смерти вашей матери, находился в двух шагах от вас, что бы вы сделали?
Тот, что пониже, опускает взгляд, открывая порез под ухом.
– Приказы… – начинает тот, что повыше, глядя на концы моей распущенной во сне косы.
– Он за закрытой дверью, – перебиваю я. – Я прошу вас просто посмотреть в другую сторону в течение пяти минут, а не давать мне ключ, – мой взгляд устремляется на кольцо с ключами, висящее на его окровавленном поясе. – Если бы это была ваша мать и она своей жизнью защищала всю систему обороны королевства, обещаю, я бы оказала вам такую же любезность.
Высокий краснеет.
– Говерсон, – шепчет коротышка. – Она владеет молниями.
Говерсон ворчит, и его руки сгибаются по бокам.
– Десять минут, – говорит он. – Пять ради твоей матери и пять ради тебя. Мы знаем, кто спас нас сегодня, – он показывает головой в сторону лестницы.
Но он не знает. Никто из них не понимает, на какую жертву пошел Ксейден, чтобы убить Мудреца… их генерала .
– Спасибо, – я спускаюсь по лестнице на подгибающихся коленях, не обращая внимания на резкий запах мокрой земли, который подтачивает мое самообладание. – Не могу поверить, что он спустился сюда.
– Вероятно, он в поисках информации, – замечает Андарна. – Я не могу винить его за то, что он хочет узнать, кто он такой, – тоска в ее голосе поражает меня до глубины души.
– Он не бездушный вэйнитель. Он все еще Ксейден. Мой Ксейден, – огрызаюсь я, крепко держась за единственное, в чем я уверена, пока молча спускаюсь по лестнице.
– Ты знаешь, чем чревато транслирование от земли, – предупреждает она.
Знаю ли я это? Да. Принимаю ли я это? Абсолютно точно нет.
– Если бы он полностью потерял себя, то иссушил бы меня в любой момент этой ночи, тем более пока я спала. Вместо этого он обеспечил нашу безопасность и рисковал подвергнуться опасности, чтобы часами сидеть рядом со мной. Он транслировал от земли всего один раз. Уверена, мы сможем восстановить те места, где его душа могла… треснуть, – это самое большее, что я готова признать. – Я уже знаю, что думает Тэйрн, и возможность сражаться с вами обоими утомляет, так что, пожалуйста, ради Амари, будь на моей стороне.
Связь между нами мерцает.
– Хорошо.
– Правда? – я приостанавливаюсь на лестнице, опираясь рукой о стену, чтобы поймать равновесие.
– Я так же неизвестна, как и он, а ты все еще доверяешь мне, – говорит она. – Я не стану еще одной битвой, в которой тебе придется участвовать.
Слава богам. Ее слова проникают в мой мозг, и я с облегчением опускаю голову. Я и не подозревала, как сильно мне нужно было это услышать, пока она не сказала.
– Спасибо. И ты имеешь полное право знать, откуда ты родом, но у меня нет никаких сомнений в том, кто ты, – я спускаюсь по оставшимся ступенькам, уверенно ступая на ноги. – Только ты должна сделать выбор, чтобы найти свою семью, и я беспокоюсь, что Мельгрен…
– Я испепелила вэйнителя во время битвы, – прерывает она, торопливо подбирая слова.
– Ты… действительно это сделала, – я морщу лоб, направляясь по спирали вниз, к камерам для допросов. Я была слишком потрясена ее внешним видом, тем, как изменилась ее чешуя, чтобы думать о горящем темном колдуне. Насколько я знаю, мы никогда не убивали их огнем. Тэйрн тоже ничего не сказал.
– Я думала об этом всю ночь. Магия ощущается по-другому, когда я меняю цвет. Может, мое использование силы в тот момент изменило вэйнителя, ослабило его настолько, что он покрылся волдырями, –